Главными художницами в зоопарке выступают две самки — Лича и Чапа. Стаж рисования у них приличный: «девушки» творят уже на протяжении 15 лет. К слову, если судить по другим зоопаркам во всем мире, где практикуется рисование среди приматов, изобразительным искусством занимаются преимущественно самки и детвора. Рассказывает сотрудник отдела научных исследований Московского зоопарка Елена Федорович.
— У самок в поведении заложены пластичность и возможность создания инноваций, то есть тех форм поведения, которые в этих популяциях еще не встречались. А самцы мало принимают участия в выращивании детенышей: сидят, собой заслоняют всю решетку — и это их форма взаимодействия с публикой. Но когда мы начинали рисовать, самцу первому давали мелки, иначе он в любом случае отнял бы их у самки. Да и потом, когда мне самка приносила нарисованный рисунок, я обязательно поощряла за это самца. Ведь в противном случае он бы не допустил такого взаимодействия самки со мной. Впрочем, один из самцов любил рисовать на решетке: орангутана интересует, как результат его действий по отношению к окружению вызывает изменения. Он еще пол красит, иногда на бумаге ляпает. Но красивое — это приоритет самок.
К слову, в большинстве случаев процесс рисования среди обезьян, слонов и других животных — это дрессировка за какие-то вознаграждения. Зверей просто обучают возить кисточкой по мольберту. Когда же сотрудники Московского зоопарка начинали рисовать с орангутанами, задача была посмотреть, захотят ли они спонтанно рисовать по своему желанию. Это одна из частей программы по обогащению жизни обезьян. Лича тогда была еще подростком, а Чапа жила в отдельном вольере с детенышем и самцом. Идею порисовать они восприняли с огромным удовольствием.
— Сначала мы с ними учились взаимодействовать. Мне очень важно было, чтобы меня допустил к Чапе самец, а она, в свою очередь, меня не ревновала к нему. Потому как если с самцом активно взаимодействуешь, самка к этому относится очень негативно и может в контакт не вступить. Начиналось все с того, что я приходила, развлекала и угощала орешками, попутно задавая разные задачи. Начала давать картонку и при помощи жеста просила ее вернуть. Как только самки мне ее отдавали, они получали орешек. Следующим этапом были мелки, которые они съедали сначала. Затем я поощряла отдачу и бумажки, и мелка. Дальше — они получали угощение, когда они этим мелком на бумажке что-нибудь мазюкали, а потом отдавали мне и бумажку, и мелки. Орангутаны ведь достаточно понятливые и достаточно быстро схватывают, что их поощряют за определенные действия.
Особенностью обезьяньего рисования можно считать то, что мелок «художницы» держат не так, как люди — тремя пальцами, а захватывают его всей пятерней. Ведь у обезьян при манипуляциях доля пальцевого участия гораздо меньше, чем у человека. Хотя большой палец у них используется активно: орангутан зажимает мелок между ним и ладонью. К слову, у нас (в нашем зоопарке) рисуют орангутаны исключительно мелками, поскольку они безопасны для здоровья обезьян. Ведь любой примат тащит в рот все, что попадает ему в руки. Поэтому мы и выбрали мелки, чтобы все, что попадало в рот питомцам, было только кальциевой подкормкой, а не химическими добавками. Занятия настолько увлекали обезьян-самок, что они полюбили и саму Елену. Когда она проходила мимо вольера, они все бросали и бежали ее приветствовать. А Лича, которая славится своим непредсказуемым нравом и может неожиданно схватить за руку или выхватить что-либо у кипперов, с Еленой вела себя весьма корректно и осмотрительно.
— Когда я начинала с ними работу, Лича была в том прекрасном возрасте, который называется «ювенальный» — подросток в предполовом созревании. Ей было все интересно, она по-разному экспериментировала с окружающим миром. У Личи есть свой, особый стиль рисования: она не возит мелком по картону, а помещает его в рот, а потом «целует» бумагу и окружающие предметы. Или оближет пальчик, посмотрит — ах как красиво. Или подходит к бетонному дереву — чмок-чмок, а потом на него посмотрит... Потом любуется на свое творение. Выбирает она для своих художеств преимущественно ярко-синий мелок. А Чапа возит мелком по листу и предпочитает пастельные тона, сидит и ладонью свою «пастель» растирает. И изучает свой рисунок, держа его горизонтально.
Иногда у Чапы получались очень красивые композиции: как отмечали сотрудники обезьянника — в духе импрессионистов. А иногда на картоне выходило что-то, напоминающее птичку или елочку. Однако никаких образов нарочно обезьяны не могут изобразить: у приматов напрочь отсутствует способность наносить символы на бумагу.
— Поэтому в данном случае, когда интерпретируют рисунки, сделанные животными, немножко лукавят, — замечает Елена. — Конечно, никаких символичных образов обезьяны изобразить не могут. Ни натюрморты, ни пейзажи они рисовать не умеют. Они не видят того художественного образа, который у них получается. Животным нравится процесс, а не результат. Поэтому, когда у них получается что-нибудь, на наш взгляд, красиво, мы идем на хитрость и отбираем у обезьян картинку. Так же поступали, когда «рисовались» елочки и птички. А иначе эта елочка, скорее всего, превратится в какую-нибудь «каляку-маляку». И дело не в том, что, на взгляд обезьяны, это будет красивее. У них нет преднамеренного выбора цвета мелка для того, чтобы дополнить что-то на этом рисунке, нет преднамеренности, например, в нанесении линий. Просто одними цветами они предпочитали больше рисовать, а другими меньше.
А вот способностью обучать детенышей обезьяны не обладают. Ученые единодушны: только у человека проявляется teaching — учительство, когда целенаправленно задается инструкция и проверяется правильность или неправильность ее выполнения — когда человек учит своего ребенка правильно держать карандаш, например. У животных же такого нет.
— Мы наблюдаем, что малыши орангутанов очень интересуются мелками, но они не рисуют. Отбирают друг у друга изо рта, у тебя берут мелок, играют, но не рисуют. Но они еще маленькие, у них нет зрительно-манипуляционной координации. Наши человеческие дети до определенного возраста тоже не могут освоить рисование. А детенышам обезьян еще сложнее: зрительно-ручная координация у них по сравнению с нашей очень бедна.
К слову, сотрудники зоопарка вскоре планируют организовать новый сеанс занятий изобразительным искусством. Но сейчас это сделать будет несколько сложнее, так как теперь обезьяны живут большими группами, а значит, их жизнь более насыщенна по сравнению с той, что была у них 15 лет назад.
Уважаемые читатели!
Свои вопросы и предложения направляйте на lebedevav@mk.ru