Разрушенная экономика
Я ехал в междугороднем автобусе. Работал приемник в отсеке водителя, передавали сводку новостей.
«Обама сказал: экономика России разрушена санкциями», — вещал диктор.
Сводка закончилась, и вместо траурной мелодии зазвучала полная неги, чувственно-страстная «Горная лаванда» в исполнении Ротару.
Потом опять была сводка:
«Меркель сказала: Европа не примирится с захватом Крыма».
И опять следом — музыка, на этот раз зажигательная: танго.
— Жаль, гопака сплясать не можем, — сказал шофер, — с Украиной в ссоре, а то непременно передали бы что-нибудь плясовое, лихое. Помирать, так с музыкой.
Время пустыни
Казалось бы: цветы цветут, а деревья произрастают одинаково споро (или дружно жухнут) — при любом общественном устройстве. Что им, растениям, до политики? А вот и нет! Оказывается, каждому политическому режиму соответствует та или иная разновидность флоры, в фаворе тот или иной вид зеленых насаждений. При монархии в России были в почете липы, липовые аллеи тянулись к помещичьим усадьбам и обрамляли городские улицы. При советской власти — тополя. Сколько песен посвящено этим чудесным деревьям: «И как в юности вдруг вы уроните пух», «Три тополя на Плющихе» были запечатлены в кинематографе. А сейчас? Тополя изводят, липы почти извели, капризным гражданам мешают летящий по весне пух и тень, от которой в домах якобы сырость. Мобильные бригады пильщиков ездят по городу. Я наблюдаю за их работой и дивлюсь: внезапно они набрасываются на ничем не выделяющееся дерево, стоящее среди других деревьев, и электропилой валят его, делят на бревнышки, складывают поленья аккуратной стопкой. Чем это дерево провинилось? Почему выбор пал на него? Не засохшее, не гнилое, не больное. Ответа нет. Или есть? Он на поверхности. Если созданы службы, они должны работать. И зарабатывать. Не могут они простаивать. Вот и выискивают жертвы — то там, то тут. Приехали в палисадник, спилили дерево. Вернулись через некоторое время и еще одно спилили. Почти незаметно. Так исчезают в Москве целые парки, в то время когда надо бороться за каждое деревцо, за каждый кустик.
Итак, у нас сегодня на дворе — время пустыни?
Нельзя ли подойти к решению проблемы категорически: постановить не пилить вообще. Ни одного. По каждому случаю вырубки собирать совещание, комиссию специалистов. Реальных специалистов и защитников природы. Тех, кто будет отстаивать ее интересы, а не зарплату порубщиков.
Хоронили человека
Иногда я пытаюсь взглянуть на окружающую жизнь разумными глазами — и тогда окончательно теряю разум и понимание. На упаковке чая крупная надпись «Корона Российской империи». Ниже буквы помельче: «Цейлонский. Крупнолистовой». Почему цейлонский чай носит название российской короны? Аналогично с производимым в Великобритании «Английским завтраком» («Инглиш брэкфаст»). Но англичане хотя бы держали над Индией протекторат. А русский монарх лишь однажды побыл на Цейлоне, и то крайне недолго.
Чай — это мелочь, пустяк. Имеются несоответствия посерьезнее. Государственные люди, облеченные властью и, гипотетически, мудростью — иначе что им делать в руководящих сферах? — заявляют, что художники, карикатурно изобразившие Мухаммеда, сами виноваты в своей смерти. Как можно додуматься до такого? Как вообще можно мыслить подобными категориями, после накопленного человечеством опыта «красного террора», репрессий 37-го года, фашизма и концлагерей? За инакомыслие — к стенке? За то, что имеешь свое мнение, — в расход? Ничто не меняется в тупых (и преступных) мозгах, определяющих, каким путем вести человечество к счастью. Только строевым маршем, только под команду, только под страхом смерти.
Если вдуматься, заявление польского министра иностранных дел о том, что Освенцим освобождали украинцы, сражавшиеся на Украинском фронте, идентично заявлению наших думовцев об аннексии Восточной Германии — Западной. Все щеголяют друг перед другом исторической и логической безграмотностью, не считают нужным ее стыдиться, а напротив, выставляют напоказ и кичливо соперничают: кто сморозит большую глупость. Что делать в такой ситуации людям сведущим, думающим, элементарно грамотным? Вешаться? Или покорно признавать авторитет правящих странами, управляющих учеными, поэтами, просто рядовыми гражданами дилетантов?
Продолжаю список, мягко говоря, несоответствий. Если цены в магазинах поднялись вдвое и втрое, то и пенсии надо увеличивать во столько же раз, а не индексировать… Министерство культуры выделило деньги на создание фильма «Левиафан», фильм завоевал международное признание. Казалось бы: Минкульт должен радоваться и гордиться, а он сожалеет, что финансово поддержал удачную ленту…
Хоронили человека… Один из пришедших на панихиду взял слово и сказал:
— Какое счастье, что он не дожил до наших позорных дней! Как вовремя он ушел! Это большое везение: не увидеть того, что происходит.
Я подумал: «Окстись! Какое имеешь право ты, балабол, судить о том, что было для ушедшего счастьем? Уложи тебя на больничную койку, ты тысячу раз наплюешь на политику. А уж вообразить, что в последние минуты жизни будешь озабочен экономической ситуацией, и вовсе невозможно».
Представьте: у постели умирающего собрались близкие, а он их теребит, хватает за руки, заглядывает в глаза: «Как там дела с инфляцией? А какой курс доллара? Не обманывайте меня, скажите правду!» До того ли бренному созданию, сознающему, что уходит, исчезает? Что ценнее — деньги или бытие?
Что происходит со всеми нами, с обществом, со страной — и что произойдет? — если мозги окончательно помешались на политике и курсе доллара?
Да, в обществе нет единства ни по одному вопросу: касательно отношений с Украиной, касательно длительности пребывания Путина в Кремле, касательно карикатур во французском юмористическом журнале. Но, может, это хорошо? Может, эти открыто проявляющиеся разногласия и есть нормальная демократия, сшибка идей?
Так или иначе, все мало-помалу встает на свои места. Прежде мы ждали выступления правителей, затаив дыхание: что скажут, что предрекут, какие блага (или беды) предрекут? Сейчас внимаем речам все равнодушнее — если вообще внимаем. Очевидно: ничего толкового, путного, реально обнадеживающего, а не запудривающего мозги не произнесут. Надо полагаться на себя и свою сметку, а не на правителей — это ясно каждому. А правители — что же, такие же банальные балаболы и деляги, как простые смертные. И такие же смертные, как остальные.
Менталитет
Запад напрасно рассчитывает, что давильными санкциями вынудит Россию зашевелиться и выйти на массовые митинги протеста, а то и на баррикады, и это в итоге приведет к смене руководства, которое ведет страну неверным, губительным курсом. В России нет привычки к долговременной позиционной борьбе за свои права, тут может вспыхнуть бунт — внезапный (и бессмысленный, и беспощадный, как известно, ни к чему не ведущий и не предполагающий улучшения условий жизни как итог неповиновения). А любые реформы и изменения всегда (и это неопровержимо показывает практика) ведут к худшему. Нам не привыкать затягивать пояса, голодать, жить в окружении врагов. Это естественное и всегдашнее состояние России. Напротив, сытость и безмятежность нам не свойственны и не присущи, воспринимаются с недоверием и опаской — как некая заставляющая расслабиться ловушка. Одним словом, ни к чему похожему на европейские и американские импичменты и уотергейты давление на Россию не приведет. Народ еще теснее сплотится вокруг непогрешимого лидера.
Брежнев не случайно жил на Кутузовском проспекте
В России не любят политических лидеров деятельного начала — таких, как Петр Первый, который резко поменял привычный уклад бытия. Возможно, поэтому подобные преобразователи не очень везучи: Петр Великий скончался молодым, Александра II взорвали на пороге затеянной им реформы, отменявшей самодержавие. Куда больше везет руководителям откровенно выжидательного образца: отдать французам Москву и подождать — что будет? Учинить революционную заваруху и пустить развитие событий на самотек. Ничего не менять в течение 17 лет и лишь обещать и заверять с трибун о грядущем благоденствии. Не случайно Брежнев жил на Кутузовском проспекте. «Погоди», — частенько говорим мы. Есть ли аналог этому образному и символическому выражению, этой метафоре в других языках? «Будем годить», — говорил Салтыков-Щедрин, то есть ждать целые годы…
Затягивальщикам откровенно ворожит судьба: еще 14 лет говорим, что надо слезть с нефтяной иглы и ничего для этого не делаем, — вот подоспели европейские санкции — как раз вовремя, теперь можно начать шевелиться и работать. Приспел час.
Чего ждать?
России не везет с правителями? Неверно поставлен вопрос. Точнее сказать: население таково, что, кого ни возьми, будет негодным правителем. А значит, ничего хорошего ни от кого нечего ждать.
Власть
Удивительный по простоте и дилетантству взгляд на происходящее: «Я тут поговорил с одним олигархом по телефону». Это и есть управление страной?
Фундамент
Конечно, заслуживает уважения путь неподлаживания под другие страны, неподчинение диктату сверхдержав, курс независимости… Если бы в истоке этого курса не лежал досадный факт — захват чужой территории, неважно какими документами впоследствии оправданный и обеленный. Негодный камень в фундаменте — угроза, а то и прямая предпосылка крушения здания, зиждущегося на шаткости.
Сигналы
Вот уже и белорусы ищут корни своего происхождения в Литовском княжестве, не хотят причислять себя к братскому русскому народу. Что надо было сделать, как себя повести, чтоб все, и даже, казалось, самые верные и близкие, отступились и открестились от тебя? Но и эти уже не намеки, а прямые сигналы о неблагополучии не идут впрок.
Кто меньше?
Путин отмерил протяженность наступавшего кризиса двумя годами. Матвиенко авторитетно сказала: год. Кто провозгласит меньший срок в целях успокоения трудящихся? Объявляю аукцион.
Сам предлагаю сложить обещание Путина и прогноз Матвиенко. Кто больше?