...Через такое прошла и Светлана Изамбаева. Глядя на эту цветущую красавицу, сложно поверить в то, что диагноз ВИЧ стоит у нее уже несколько лет. И она смогла не только пройти через унижения, но и начала бороться за права таких же, как она.
В 2002 году Света впервые в жизни поехала на море, и там у нее закрутился красивый роман. Вернувшись домой, она узнала, что у нее ВИЧ. «Я лежала в кровати, глотала валерьянку и готовилась к смерти. Вспоминала песню Земфиры: «У тебя СПИД, и значит, мы умрем». У меня был шок, страх», — вспоминает молодая женщина.
...Сегодня в нашей стране — почти 800 тысяч ВИЧ-инфицированных, и если еще несколько лет назад в большинстве своем это были молодые мужчины, и в основном наркоманы, то сегодня СПИД активно распространяется среди благополучного населения в возрасте 30–50 лет. И все чаще — среди женщин.
...Светлана выросла в маленькой семье, у многодетных, но, к сожалению, пьющих родителей. «Я была старшей, заботилась о своих братишках и мечтала перевезти их в город. Училась на пятерки в университете, мечтала найти хорошую работу, строила планы на жизнь. И тут в 22 года узнаю о ВИЧ. Конечно, для меня это был крах всех моих надежд», — признается женщина.
В родной деревне Светы врачи мало что знали о ВИЧ, ответов на многие ее вопросы у них просто не было. Говорили: «Ну, может лет 8 проживешь...» О том, что с таким диагнозом можно вести полноценную жизнь и даже иметь детей, девушка и не догадывалась. Хотя с 1998 года у беременных ВИЧ-инфицированных принято уже более 80 тысяч родов...
И вот в 2004 году она оказалась в Москве, на форуме, который проводился для ВИЧ-инфицированных со всей страны. «Я увидела там множество людей с таким же диагнозом, как у меня. И даже беременных женщин! И тогда я поняла, что жизнь не кончилась», — рассказывает Светлана.
Потом она поехала в Чебоксары с полной уверенностью: пора начать говорить об этой проблеме. Света стала первой жительницей этого региона, которая открыто заявила о своей болезни, а теперь готова рассказать всем, что с ВИЧ можно жить. «Когда я знакомилась с новыми людьми, я сразу говорила, что у меня ВИЧ. Было страшно, тяжело, от меня отворачивались подруги. Но я находила людей с таким же диагнозом и пыталась их поддержать. Через год в моей группе было уже 50 человек. Я не знала, почему так делаю, действовала по интуиции», — вспоминает она.
Когда она вернулась в свою деревню, все уже всё знали... Она встретила на улице одноклассников и... побежала. А один крикнул ей вслед: «Света, подожди!» «Я думала: сейчас камнями забросают. А он догнал меня, а в его глазах — слезы: «Знаешь, у меня тоже ВИЧ. Я боюсь». Тогда я сказала: «Посмотри на меня, у меня ВИЧ, но я продолжаю жить и работать». Возможно, я спасла его от суицида», — говорит женщина.
Несколько лет назад специального лечения ВИЧ не существовало. Сегодня есть различные антиретровирусные препараты, которые превратили болезнь в хроническую и позволяют инфицированным вести полноценную жизнь, иметь семью, работу. Света вышла замуж на ВИЧ-положительного парня, родила двоих детей — и они здоровы. «Но дискриминации по-прежнему много. Например, моих детей постоянно пытаются выгнать из детского садика. После смерти родителей я хотела забрать братика из детдома — но по нашему закону ВИЧ-инфицированные не имеют права оформлять опеку над детьми. Но я выиграла суд — благодаря журналистам, поддержке общественности, врачей. И теперь воспитываю и своих детей, и братьев, у одного из которых ДЦП. Сейчас к дискриминации я отношусь спокойнее, хотя иногда все же плачу. Но я понимаю: общество не готово нас пока принимать, надо разрушать стереотипы».
Особенно обидно Свете за ВИЧ-инфицированных детей, от которых нередко отказываются родители, и воспитывают их бабушки. Если об их диагнозе узнают, школы тут же переводят их на надомное обучение, родители других детей устраивают истерики...
Свете удалось пробить создание детского центра для ребятишек с ВИЧ. Здесь преподаватели через игры рассказывают им об их вирусе, объясняют, почему нельзя пропускать прием лекарств. Несколько лет назад один известный телеведущий заявил с голубого экрана, что СПИДа не существует, это выдумка. Сколько смертей теперь на его совести — неизвестно. Я уже 8 лет принимаю препараты — и вирусная нагрузка снизилась. Но пропускать прием лекарств нельзя, причем пить их следует вовремя, по часам. И детям мы об этом рассказываем. Я сама была в стадии СПИДа — на память об этом у меня осталось несколько язв. И если б не начала пить таблетки, давно была бы в могиле. А многие родители маленьких детей просто не хотят верить, что у их чад ВИЧ — и не дают им лекарств», — с горечью рассказывает Светлана.
Сейчас она учится на психолога, а недавно выиграла конкурс «Мисс Позитив». «Я говорю себе: «Если тебе страшно — иди и прыгай. Ведь за тобой — сотни ВИЧ-позитивных людей, которым нужна твоя поддержка. Когда я только узнала о диагнозе, думала исключительно о том, как умру. А сейчас меня больше занимает другое: как я буду отмечать свое семидесятилетие? Я мечтаю танцевать с молодым мужчиной! Ведь ВИЧ — хроническое инфекционное заболевание. И умирать люди должны от старости».