Ире 16 лет (имена и фамилии изменены в интересах ребенка. — «МК»). Она была одной из тех сирот, которые на фото стояли рядом с главой Химок, а внизу красовался заголовок «На пороге новой жизни». 2 февраля девочку спешно выселили из муниципальной жилплощади, отведя всего 10 минут на сборы.
— Я была на занятиях в колледже, когда мне позвонили и сказали, чтобы я сразу после уроков ехала в опеку, — рассказывает Ира. — Там выяснилось, что мне надо срочно переезжать в общежитие. В опеке уже ждал Дима (муж моей второй патронажной воспитательницы Лены), он на своем джипе отвез меня сначала в квартиру, а потом сразу в общежитие. Я успела покидать в пакет первые попавшие под руку вещи. Но, конечно, все самое нужное забыла. Прокладки, зубную щетку... Я просилась переночевать еще одну ночь, но мне не разрешили. Там, в общежитии, кроме меня, еще две девочки в комнате. И душ не работает. Но сказали, что утром его придут чинить...
Мы едем с Ирой по Химкам. Вечереет. Я весь день ждала ее у колледжа, где она учится на первом курсе. В перерыве между занятиями ее не отпустили даже на 15 минут на улицу, чтобы мы смогли поговорить.
■ ■ ■
Я привезла Иру к себе домой. И хотя она уверяла, что не голодная («Нас в колледже кормят»), — съела две тарелки супа и второе. Сиротские дети от еды никогда не отказываются.
Сказать, что у девочки непростая судьба, — значит ничего не сказать. Мать, проживавшая с сожителем в Химках, уехала рожать ее на родину на Украину, там сразу в роддоме отказалась от дочки и вернулась обратно в Химки к любимому. Ира воспитывалась в интернате с самого рождения. О своей жизни там вспоминать не любит.
— Да плохо мне там жилось... Я знала, что у меня есть родители и бабушка где-то в Подмосковье. Они изредка писали мне. Потом, когда мама умерла (мне тогда было 11 лет), они вдруг приехали, чтобы забрать меня к себе.
Радость Иры была недолгой. Оказалось, что папа — наркоман со стажем. В анамнезе — самые тяжелые инфекционные заболевания. Бабушка имеет пристрастие к алкоголю. Перебивалась семья временными заработками.
— Отец с бабушкой набрали кредитов столько, что суд отобрал за долги квартиру. Мы стали жить в «однушке» бабушкиного сожителя. Я с папой на кухне, они – в комнате. Еды никогда не было, в школе в основном питалась или лапшой быстрого приготовления — дома не было даже плиты. Или что добуду сама.
В общей сложности прожила со своими кровными родственниками девочка около 5 лет. И научилась там, понятное дело, не лучшему.
— Я уже давно курю, — немного виновато улыбается Ира. — Баловаться начала еще в интернате лет в 7. Ну а уже постоянно и много — с 2012 года. Здесь, в Химках.
Удивительно, но, несмотря ни на что, Ира очень рассудительная, умная и спокойная девочка. У нее приятный голос и правильная речь, добрые грустные глаза и бровки домиком. Только вот курит одну за одной, что совсем не вяжется с ее совсем детской еще внешностью.
■ ■ ■
Летом 2014 года Ира не выдержала и сбежала из дома. Прибежала она к своей старшей приятельнице, волонтеру Светлане Андреевой.
«Мы с Иркой знакомы вот уже четыре года, — рассказывает Света. — Я тогда участвовала в разного рода благотворительных акциях и с сиротами, и с ветеранами. Регулярно мы проводили мероприятия в коррекционной школе для бывших детдомовцев «Большая перемена», где училась Ира, вот там мы с Пушком (так она ласково называет девочку. — «МК») и встретились. Она сразу очень привязалась ко мне. Я никогда не лезла и не знала, что у нее там за отношения в семье и что вообще за семья. Только было понятно, что она вечно голодная и вечно плохо одета, очки постоянно сломаны. С разрешения директора школы я стала ей помогать как волонтер: приносить вещи и подкармливать. Мы подружились».
Когда в мае 2014 года Ира постучалась в дверь квартиры Светланы, та сперва не знала, что делать и куда бежать. Девочка испугана, на голове синяк, говорит, пьяные родственники толкнули ее и она ударилась о дверь. О том, что придется вернуться домой, и слышать не может, сразу в слезы. Понятно, что в таких случаях следует обращаться в органы опеки. Светлана так и поступила.
— Сначала меня положили в больницу. Где-то две недели я там провела, — рассказывает Ира. — Меня спросили, куда я хочу — в приют или в приемную семью. Я, конечно же, выбрала семью. Тогда ко мне прямо в палату пришла Екатерина Львовна (Ушакова-Катлинская, первый опекун девочки. — «МК»). Мы познакомились, и она сказала, что возьмет меня.
Кроме Иры в приемной семье было еще два мальчика (11 и 13 лет) и три девочки (14, 15 и 17 лет).
— Первое время мы жили в квартире самой старшей из нас — Светы, — рассказывает Ира. — У нее родители умерли, а квартира осталась. Спали все в одной комнате. А потом мэр города Шахов нас вызвал к себе и выдал ключи от этой вот трехкомнатной квартиры. Он прямо так и сказал, что квартира в нашем распоряжении до тех пор, пока самому младшему из приемных детей не стукнет 18 лет. А ему тогда было всего 11. Мы сразу туда и переехали. Все, кроме старшей Светы. Она осталась жить в квартире у родителей своего парня.
«Когда Ирина к нам попала, было лето, — рассказывают свою версию событий сотрудники органов опеки Химок. — Она в приют не хотела, выбрала семью. А тут как раз Екатерина Львовна готовилась принять наших химкинских детей. Мы ей тут же позвонили. Мы Ирочку полюбили как родную с самого начала. Помогали как могли. Вот видите, даже на этом фото в газете она в платье одной из наших сотрудниц. А дочка другого нашего соцработника ей туфли свои новые отдала... Мы все ее жалели, еще бы, девочка столько пережила. Ирочку отдали Екатерине Ушаковой-Катлинской под временный патронат. Папа Иры на тот момент еще не был лишен родительских прав, материалы дела находились в суде. Так что никакая форма устройства, кроме патроната, не была возможна. Мы подали заявление в администрацию Химок. Сообщили, что есть вот такая семья, но жилищные условия опекуна не самые хорошие (у Екатерины Львовны полдома в районе Сходни, в деревенской местности). И город выделил на них всех трехкомнатную квартиру с ремонтом и мебелью».
Девочки из вновь образовавшейся семьи устроились на лето подрабатывать в те же органы опеки и попечительства. Им давали несложную работу — разбирать бумажки, уничтожать ненужное, протирать пыль.
— Я с самого утра уходила на работу и возвращалась вечером, — продолжает Ира. — Потом еще гуляла с подружкой. Эта подружка очень не нравилась Екатерине Львовне. Но мы все равно дружили. Видимо, чтобы я не водила эту девочку домой, мне единственной не дали ключа. Иногда я ждала всех у подъезда. Часто вместе с младшими мальчиками. Они тоже допоздна любили гулять со своими щенками, которых родила уличная собака у нас во дворе. Летом мы жили нормально. Правда, Екатерина Львовна на меня ругалась — то я без спроса зашла в ее комнату, то раскачиваюсь перед сном (такое поведение — не редкость у детей из детского дома. Психологи называют его «синдром покинутого ребенка». — «МК») и якобы учу этому других детей. Но я выполняла все требования — мыла пол, готовила, если надо, смотрела за младшими. А перед сном мы все вместе в «Монополию» играли. Потом, когда началась учеба, в сентябре, Екатерине Львовне совсем тяжело стало. Дети другие плохо учились и не хотели уроки делать. Я уже в техникум пошла, на меня со стороны учебы жалоб не было вообще-то. (Удивительно, но Ира — ребенок очень послушный, никогда не прогуливает уроки, прилично учится, у нее всего две «тройки», она староста группы и ведет страничку своей группы в соцсети. — «МК».) В итоге Екатерина Львовна устала и ушла жить к себе домой. А к нам пришли другие опекуны — тетя Лена и дядя Дима. У них еще дети есть, они к нам приходили все время телевизор смотреть. Дядя Дима привез 3D-экран, вот мы все мультики и смотрели.
«К сожалению, у Екатерины Львовны обнаружились проблемы со здоровьем, — говорят в опеке. — Все-таки она пожилой человек, уже пенсионерка. Но нашлись другие опекуны — Елена и Дмитрий Калина. Семья очень хорошая, у них уже есть шестеро детей — и свои, и подопечные. Вот они всех детей и взяли. Ирина у них была оформлена под патронатом — так как суд по лишению ее отца родительских прав еще шел. У них и в договоре так было написано, что они за Иру отвечают, пока не определится ее статус. Но вот 27 января вынесли решение, теперь она официально сирота. И как раз место в общежитии освободилось. Вот она и переехала. Честно говоря, мы не понимаем, из-за чего скандал-то?»
— Тебе нравилось с ними жить? — спрашиваю у Ирины. — Зачем же попросилась в общежитие?
— Я сначала просилась, когда Екатерина Львовна ушла от нас. Но потом мы нормально жили. У меня своя комната в квартире образовалась — так как мальчиков практически сразу увезли куда-то учиться. Потом еще одну девочку увезли. Я спрашивала тетю Лену: можно мне с ними остаться? Ведь я выполняю все их требования. Прихожу вовремя (раньше осенью я гуляла до 22, а потом мне дядя Дима запретил, и я стала приходить, как он велел, в 18.00–19.00). Но они сказали, что я курю и гуляю со взрослыми мужиками. Хотя я ни с кем не гуляла. Ко мне одноклассник приезжал из школы, мы на коньках катались. И они не могут меня оставить. Что у них и так детей много...
— А куда остальные дети делись, которых Екатерина Львовна взяла под опеку?
— Мальчиков увезли в какой-то кадетский корпус. Я их больше не видела. Даже на праздники новогодние они не приезжали. А Алена приезжала на новогодние праздники, говорит, она живет в какой-то школе, где они молятся очень много.
■ ■ ■
Опекунская семья Димы и Лены Калина — довольна известная в Московской области. Они уже много лет приемные родители у пятерых сирот.
— Все дети, которые к нам попали, сложные, — говорит Лена. — Из асоциальных семей, некоторые не умели даже разговаривать. Сейчас у них все хорошо.
— Какие у вас отношения были с Ириной?
— Да нормальные. Мы сразу ей сказали, что оставить ее не можем. Она поживет пока здесь, а потом, когда место освободится, переедет в общежитие.
— Но ведь других детей Екатерины Львовны вы взяли?
— Да, итого у нас сейчас 10 детей. Мы тоже ведь свои силы рассчитываем. Тем более, Ира гуляла допоздна. Иногда приходила с запахом алкоголя. А вы знаете, что она со взрослыми мужчинами общалась?
— Сначала у нее из школы был какой-то Саша, — подтверждает Дмитрий. — Ему, между прочим, 23 года. А потом они расстались с ним. И она стала гулять с каким-то женатым мужчиной из соседнего дома.
— Я думаю, что не из-за переезда у нее такой стресс. Она с кавалером, видимо, поругалась. Вот и психует. Плюс это совпало с моментом
отъезда в общежитие. Понимаете, она с нами-то жить никогда и не хотела. Она давно сказала, что хочет замуж. И все.
От холодных и осуждающих слов опекунов меня покоробило. Понятно же, что одинокий ребенок искал хоть какую-то близкую душу.
— Как получилось, что Ира оказалась в общежитии без вещей?
— Как это без вещей? Она собрала все, что ей надо. А на следующий день мы еще пакеты с ее вещами собрали и все это завезли ей. Даже на всякий случай их сфотографировали.
Мне показалось странным, что у опекунов есть фото вещей, которые они отвезли Ирине... А как ее проводили? Ну, надо же было устроить маленький семейный вечер, чайку налить — типа проводы во взрослую жизнь.
— Как вы провожали Иру?
— Ну как? — говорит Дима. — Я приехал тоже сюда, в опеку, отвез ее. И сказал, что полдня буду в ее распоряжении, если надо. Помогу с вещами. Ну и все. Она взяла все самое необходимое, и я ее отвез...
— А где другие дети из этой квартиры?
— Мальчиков мы отдали в частный кадетский корпус еще осенью. Мы платим не только за обучение — 25 000 за каждого, но и за услуги дефектолога и психолога. Они там очень хорошо себя чувствуют и уже показывают неплохие результаты. Нам регулярно вручают благодарственные грамоты за них, — хвастаются опекуны. Правда, непонятно, в чем их заслуга, детей-то они не воспитывали. — Лиза учится в школе, где по окончании дают не только аттестат зрелости, но и диплом сестры милосердия. Ну а еще одна Оля — она с нами. У нее обнаружился талант в спорте — в лыжных гонках. Такие она успехи показывает, что ею даже заинтересовалась школа олимпийского резерва.
Выходит, как не было у этих сирот дома и семьи, родных и близких, мамы, которая погладит перед сном, так и нет. Все воспитываются в казенных заведениях.
■ ■ ■
С момента вступления в силу «закона Димы Яковлева», практически уничтожившего иностранное усыновление, статистика по сиротам у нас стала существенно лучше. Чиновникам была поставлена задача сократить количество детдомов, максимально передавать сирот в приемные семьи. И они выполняют указание как могут — постоянно отчитываются о закрывающихся детских домах и росте числа приемных семей.
Вот только желающих стать приемными родителями больше не стало. Не готовы еще наши люди к этому непростому и требующему огромных душевных сил делу. И чиновникам от опеки приходится выкручиваться как могут. Пристраивать детей в те семьи, где для них нет места, перебрасывать с рук на руки, уговаривать приемных родителей взять хоть на время, ненадолго, на передержку, пока еще кого-нибудь не подыщут. Подумаешь, одна семья или другая, постоянная или на время — на день, на час, на месяц. Как щенков на передержку. А в итоге у ребенка вообще никакой семьи: общежитие, и никого рядом.
И государство в стороне не остается — выделяет квартиры, платит пособия, но толку от этого мало. Как в данном случае в Химках — дети, которым была выделена квартира, в ней так почти и не жили.
Потому для приемных семей деньги и жилплощадь — вещи, конечно, очень нужные. Но главное то, чего за деньги не купишь и из госфонда не выделишь, — родительские любовь, забота, внимание. Им нужны близкие люди, которые будут рядом, которые всегда помогут, пожалеют, подскажут. Брошенные дети так и остаются брошенными. И не важно, живут ли они в детском доме или кочуют из семьи в семью, где от них торопятся поскорее отделаться.
Ира уже третьи сутки плачет в своей казенной комнате. Она-то надеялась на домашний уют и тепло. А в итоге одна в целом свете. К ней никого не пускают, даже ее подругу, волонтера Свету. Бывшие опекуны тоже не навещают. А ведь она даже меня, практически постороннего человека, несколько раз спрашивала, можно ли ей приходить ко мне в гости. Просто попить чаю, поиграть с кошкой.
P.S. Светлана Андреева пришла в опеку со всеми документами, она решила забрать Иру к себе. Однако во временной опеке ей отказали: «Министерство не разрешило». А чтобы оформить постоянную, надо окончить школу приемных родителей, получить медицинские заключения. На это нужно 2–3 месяца. Светлана готова выполнить все правила, но Ира не может ждать. Она так подавлена, что ее нельзя сейчас оставлять одну.
Но опека не разрешает им пока даже видеться...