АФОРИЗМ ДНЯ
Иногда один честный человек мешает всему коллективу чувствовать себя порядочными людьми…
«Живет на пособие от государства, сама же на страну и клевещет»
Семья Светланы Давыдовой живет в Вязьме как на острове. В отдаленный микрорайон из города и обратно бегают по обледенелой дороге раздолбанные маршрутки. Полинявшие панельные дома в свое время построил для своих работников горнообогатительный комбинат, который местные называют коротко: карьер.
Девятиэтажка на улице Московской, где живет Давыдова, стоит на самой окраине. Через дорогу — та самая воинская часть, о которой упоминала в своих донесениях Светлана.
«Кто там базируется?» — спрашиваю бегущую мимо женщину. Та лишь отмахивается: «Всю жизнь думали, что обычные связисты, выглядит как полузаброшенная часть ПВО. Теперь благодаря Давыдовой вся страна узнала, что у нас тут нечто секретное находится».
За забором видны выкрашенная в желтый цвет казарма и ряд военных машин на базе «КамАЗов». Что там и кто там базируется, непосвященному человеку не понять.
Иду к крайнему подъезду, где живет Давыдова. В одной из соцсетей выложили фотографию с отвалившейся штукатуркой и сожженными почтовыми ящиками. Под снимком был комментарий: «ЖКХ к приезду иностранных корреспондентов в срочном порядке ремонтирует подъезд Светланы Давыдовой». Снимок оказался фейком. Подъезд чистый и теплый. Нет никаких признаков ремонта. Но дверь в квартиру Давыдовой теперь для журналистов закрыта. Ее муж Анатолий Горлов объясняет: «Мы больше не даем интервью. Это принципиальная позиция линии защиты».
«Линию защиты» представляет питерский адвокат Иван Павлов, который в разное время защищал обвиненных в государственной измене эколога Александра Никитина, военного журналиста Григория Пасько.
— Все общение с семьей Светланы Давыдовой — через меня! — отзывается на звонок Иван Павлов.
— Как чувствует себя ваша подзащитная?
— Ей сейчас трудно. Она прошла через ад. Требуется какое-то время, чтобы она полностью восстановилась.
— Молоко у нее не пропало, она продолжает кормить дочку грудью?
— Я не уверен, что она захочет отвечать на этот вопрос.
— Ей разрешено выходить из дома?
— Она может перемещаться в пределах Смоленской области.
— Ей придется ездить в Москву к следователям?
— Придется. Хотя могут приехать и к ней самой. Но тогда следствие должно об этом уведомить нас, двух ее адвокатов.
Такого обширного столичного десанта тихая, провинциальная Вязьма не видела давно. Имя Светланы Давыдовой у всех на слуху. Теперь к дому, где живет ее многодетная семья, то и дело подкатывают из Москвы машины с мебелью и продуктами.
Когда я начинаю выяснять отношение соседей к делу Светланы Давыдовой, меня чуть ли не сбивают с ног.
— Зачем вы там, в Москве, собираете подписи в ее защиту?! — налетает на меня сосед Светланы Давыдовой из соседнего подъезда. — У меня дед в войну был дважды ранен, дошел до Берлина, только четыре года и видел мирной жизни, умер в 49-м. А теперь эта многодетная мать передает сведения о расположении наших частей нынешней киевской фашистской хунте. Пусть отвечает за содеянное!
Мои возражения о том, что у нее на руках двухмесячная дочка и малолетние дети, тонут в хоре протестующих голосов.
— Живет на пособие от государства, сама же на страну и клевещет! Ее бы поместить в одесский Дом профсоюзов, чтобы прочувствовала момент истины.
— Думала бы о детях, не пускалась бы в авантюры. И вообще, откуда у нее время на политику, если только она за это не получает деньги?
— Вы видели записи в ее дневнике? Дама хотела бы попросить политическое убежище. Может быть, все доносы ради этого и затевались?
Удивительно, но в Вязьме никто, с кем я говорила, многодетной матери, которую подозревают в государственной измене, не сочувствует. Самое мягкое, что я слышала в ее адрес, было: «Опозорила нашу землю», «Дамочке явно захотелось славы Новодворской», «Дело не в ее звонке в посольство, она девять месяцев находилась в разработке сотрудников ФСБ. По всей видимости, системно работала против России», «Продала родину за тридцать сребреников». «Мне стыдно, что она тоже из Вязьмы».
Как выяснилось, к необычному семейству в городе и до ареста Светланы относились враждебно.
— У нас городок патриархальный, люди религиозные, а тут рядом мужик живет сразу с двумя сестрами. Мы их иначе как шведской семьей и не называем.
— Анатолий Горлов вроде объяснил, что жена у него одна — Светлана, а с прежней своей женой, Натальей, он сохраняет дружеские отношения.
— Никто ему не верит! Они все живут в одной квартире. В 2006 году обе сестры от Горлова родили девочек. По всей видимости, пока старшая была еще на сносях, младшая уже была беременной. Наталья назвала дочку Светой, а Светлана — Наташей. В честь друг друга. Такие вот дружеские отношения.
«При долге за квартиру в 20 тысяч они и ухом не вели»
— Мы их сторонимся, они — нас, — говорит Дмитрий, живущий в доме по соседству. — Даже на детской площадке они всегда в стороне со своими детьми. В садик никто у них не ходит.
Семья раньше жила вообще в однокомнатной квартире в одном из домов по той же улице Московской.
Вернее, сначала там обосновались молодожены — Наталья и Анатолий. Соседи говорят: «Жених был пришлым, откуда-то с Поволжья, без зазрения совести пошел в примаки».
— Это был этакий настороженный ежик, повар по образованию, косил под простачка, хотя был далеко не прост, — говорит главный редактор «Вяземского вестника» Владимир Парфенов. — Ко мне он пришел в свое время с просьбой помочь с юридическими вопросами в организации детского лагеря. С Натальей он познакомился еще в 1998 году в Туле, где проходила учеба старших вожатых, которые должны были при школах организовывать общественные организации наподобие пионерских. Сначала они переписывались, а потом решили пожениться. Так Горлов оказался в Вязьме.
— Но чем-то они, видимо, прогневили Бога, — говорит живущая по соседству Ирина Ивановна. — Четырехлетний сын у них умер от опухоли мозга. Потом оказалось, что и родившиеся дочки, Оля и Света, больны сахарным диабетом первого типа.
В то же время хорошо знавшая их семью Алена рассказывает, что Наталья с Анатолием отказывались детям делать прививки. А первенца сначала вообще не показывали врачам. Когда же мальчик умер, стали медикам грозить судом.
— Когда Наташка узнала, что и вторая родившаяся дочь больна сахарным диабетом, заявила Тольке: «У нас с тобой несовместимость. Хватит плодить уродов». Сказала, что встретила другого мужчину, развелась, оставила детей на мужа и уехала в другой город, — говорит Ирина Ивановна. — Мы предполагали, что никакого мужчины нет. Наташка знала о близких отношениях Толика и сестры Светы. От этого любовного треугольника, похоже, и сбежала. Работала где-то учительницей. Но потом, видимо, смирилась и вернулась в «однушку» к разросшемуся семейству.
Однако троица, обитая в одной комнате с детьми, не спешила платить за квартиру, которая была записана на мать Натальи и Светланы.
— Однажды Антонина Васильевна Давыдова пришла на работу жутко расстроенная, — вспоминают ее сослуживцы по начальной школе — детскому саду «Надежда». — Ей пришла бумага из суда. Оказалось, что долг за квартиру, где живут ее дочери с одним мужем на двоих, перевалил за 20 тысяч. Она срочно побежала вносить десять тысяч из своих денег и кинулась занимать оставшуюся сумму.
«Люди ей не поверили, депутатом она не стала»
Между тем Наталья, Светлана и Анатолий были завсегдатаями Вяземского райкома КПРФ.
— Все трое у нас были на учете, — рассказывает бывшая секретарь Вяземского райкома КПРФ по оргработе Ольга Павловна Тишенкова. — Было видно, что рулит обеими сестрами Горлов. Они подчинялись ему беспрекословно. Мы еще удивлялись, вроде неглупые женщины, даже упертые, а тут буквально в рот Анатолию смотрели. Будто зомбированные.
— Чем же он так был хорош?
— Самое главное, что ничем! Он нигде постоянно не работал. Говорил нам, что подвизается на каких-то работах в лесхозе. Периодически они там сажали маленькие елочки. Потом уверял нас, что ездит в Москву работать вахтовым методом охранником.
Ольга Павловна рассказывает, что сначала вся троица активно работала.
— Но потом сестры постоянно старались нас в чем-то уличить. Если случались какие-то упущения, они тут же сообщали об этом в обком. У них была какая-то болезненная тяга, сродни мании, к доносам.
— Светлана Давыдова, когда училась в Москве в аспирантуре, была помощником депутата Мосгордумы, тесно сотрудничала с Геннадием Зюгановым. Была неоднократно замечена с ним рядом на митингах, — говорит в свою очередь Владимир Парфенов. — Боролась, чтобы поросль старой КПСС не дала корни. При этом, как выяснилось, строчила доносы и на Зюганова, и на Рашкина (заместителя председателя ЦК КПРФ. — Авт.). Потом решила сама баллотироваться от коммунистов в городской совет, райсовет, облдуму.
Жители Вязьмы помнят, как по всему городу были развешаны портреты Светланы Давыдовой.
— Но никуда она тогда не прошла. Люди ей не поверили, депутатом Давыдова не стала, — говорит жительница Вязьмы Анастасия.
Активность сестер Давыдовых в Вяземском райкоме КПРФ сошла на нет.
— Они уже ничего не делали, а только строчили на нас кляузы, — говорит Ольга Тишенкова. — Мы назначили комиссию, много с ними разбирались. Старшая из сестер, Наталья, перестала платить членские взносы, и мы исключили ее из партии.
Анатолий и Светлана снялись у нас с учета в 2010 году, один — в марте, вторая — в апреле. Партийную организацию мы распустили, распределили коммунистов по другим организациям. А Горлова и Давыдову исключили из партии.
— Как на это отреагировала Светлана?
— Она не появлялась в райкоме. Мы вынесли это решение заочно. А до этого посылали ей приглашение по почте заказным письмом, несколько раз ездили к ней домой, но она не открыла нам дверь. Так что никакая она теперь не активистка КПРФ, как ошибочно пишут сейчас многие из ваших коллег. После нас она стала активно работать с районным отделением «Справедливой России».
«Когда уволилась — все с облегчением вздохнули»
Не став депутатом, Светлана Давыдова решила, по всей видимости, реализоваться как мать. Последним четверым своим детям она дала амбициозные имена: Артур, Спартак, Эдуард и Кассандра. (В произведении Гомера «Илиада» имя Кассандра носила троянская принцесса, наделенная даром пророчества.)
Психологи говорят, что родители выбирают подобные имена детям из-за собственной инфантильности. Для мамы или папы, которые сами еще как дети, это некий элемент игры.
Но Светлана Давыдова не только всю жизнь училась, сначала в училище на швею-мотористку, потом в индустриально-педагогическом техникуме, в институте текстильной и легкой промышленности, в аспирантуре. Ей удалось и поработать. Одно из мест в ее трудовой биографии — Вяземская швейная фабрика.
Мы разыскали ее бывшего директора Лидию Ефимовну Слабошпицкую, под началом которой работала Давыдова.
— Как работник она была неплохая. Работала в ОТК, у нее было тогда средне-специальное, профильное образование, я даже хотела поставить ее мастером, — делится с нами Лидия Ефимовна. — Но меня останавливала ее нелюдимость, ее недолюбливали в коллективе, а также ее некая отстраненность. Светлана смотрела на человека, а создавалось впечатление, будто сквозь него, не фиксируя взгляд. Это была в высшей степени странная женщина. Давыдова была одержима идей найти во всем обязательно только плохое. И технолог у нее неправильно делал начисления, и крой плохой, и мастер непрофессиональный, и зарплату начисляют неправильно. Ее все не устраивало! И она неустанно строчила жалобы. Мы тогда шили спецодежду для авиационной службы. В костюме — 500 деталей. На фабрике зарплата была самой большой среди всех предприятий Вязьмы. Мы только-только начали работать два дня через два. На одно место претендовали 100 человек.
По следам ее жалоб к нам приезжала одна комиссия за другой. Были и представители Общества по защите прав потребителей, и юристы из Москвы. Давыдова мне столько крови попила, вы не представляете! Когда я ее в сердцах как-то спросила: «Ну что тебе еще надо?» Она так спокойно, не повышая голоса, сказала: «Мне надо, чтобы у вас во всем был порядок!»
Работники фабрики, кто раньше работал со Светланой Давыдовой, рассказывают, что она на работу постоянно приносила листовки. Внушала швеям: «Нас нещадно эксплуатируют! Мы не рабы. Надо бастовать!»
— Светлана Давыдова тогда состояла в КПРФ. Подбить работников на протест ей никак не удавалось, люди ее сторонились. На что она страшно злилась.
Еще за ней была одна странность. Она никогда не ездила на работу на автобусе, даже после вечерней смены, которая заканчивалась в одиннадцать вечера, она шла домой пешком. Фабрика у нас была на улице Парижской Коммуны, а жила Давыдова в микрорайоне, идти пешком ей приходилось более часа в один конец.
— С молодыми людьми ее видели? Ее кто-то встречал?
— Ни разу не видели ее ни с одним мужчиной. Она проработала у нас года полтора, а когда уволилась — все с облегчением вздохнули. У меня и по сей день сохранилась уверенность, что Светлана Давыдова — не совсем здоровый человек. Когда услышала в новостях о ее аресте, сказала одно: «Допрыгалась, брюнетка!»
«Давыдовы — мормонская семья? Не такая уж это парадоксальная версия»
Решив поговорить с отцом Светланы Давыдовой, я отправилась в школу №6, где он до сих пор преподает физику. Тут же, на школьном дворе, в гараже у него стоит машина. Ученики, показывая на выпавший снег, подсказали мне: «Посмотрите, если нет следов, значит, он еще в школе». Следов не было.
Но найти физика оказалось не так-то просто. Администрация школы держала круговую оборону. Все журналисты у них ассоциировались с Собчак, которая недавно прилетала на интервью с Анатолием Горловым на вертолете.
— Владимир Иванович Давыдов проработал у нас директором двадцать лет. Он отличный специалист, а остальное нас не касается, — говорит выработанным командным голосом завуч. — Старшую из сестер, Наташу, еще хорошо помним, она окончила школу с золотой медалью. А Светлана вообще была незаметной, хотя и училась неплохо.
На школьном дворе, подальше от глаз грозного начальства, учителя все же выносят сор из избы:
— Еще бы не помнить нам Наташу! После окончания педагогического института отец сделал ее заместителем директора по воспитательной работе. Оказалось, что пригрел на груди змею. Она начала выступать против него в управлении образования, писать на отца служебные и докладные записки. Он по собственной воле ушел с поста директора, заработав два инфаркта. А новая директриса быстренько освободилась от Натальи Давыдовой. Молодец!
Одна из педагогов рассказала нам, что директор Давыдов держал своих трех дочерей в ежовых рукавицах, им многое было не позволено. А те, как стали независимыми и самостоятельными, словно с цепи сорвались…
Одна из родительниц поделилась своей историей, связанной с директором школы Давыдовым:
— Может, он и хороший специалист, но как человек очень жесткий и даже жестокий. У нас в семье случилась трагедия, утонул муж. Сын до этого учился без «троек», а из-за стресса съехал на «двойки». Его решили оставить на второй год. Когда я забирала документы сына для вечерней школы, Владимир Иванович, словно гюрза, выплюнул вместо сочувствия: «Пристраиваете сыночка?»
Поговорить с Владимиром Ивановичем мне не удалось. Сначала он вел урок, потом внезапно уехал. Не пожелала общаться и мать Светланы Давыдовой, Антонина Васильевна, которая работает в соседней начальной школе — детском саду «Надежда» завучем.
— А что им вам сказать?! Они ведь последние годы практически с Натальей и Светланой не общались, — говорят соседи. — Родные дочери выселили их из собственной трехкомнатной квартиры! Говорят, что дело дошло чуть ли не до суда. Но подробностей мы не знаем. Старшие Давыдовы в «однушку», где жило большое семейство, переезжать не стали, купили квартиру рядом со школой, в 37-м доме. Они оба на пенсии, продолжают не только работать, но и подрабатывать. С ними живет со своей семьей их младшая дочь Люба.
Удивительно, но, расспрашивая о Светлане, Наталье и Анатолии, я несколько раз слышала от своих собеседников слово «мормоны» («Святые последнего дня», члены религиозной секты, основанной в США в первой половине XIX века. — Авт.).
— Что касается мормонской семьи Давыдовых — не такая уж это парадоксальная версия, — говорит в свою очередь Владимир Парфенов. — Мормоны раскидывают свои сети по всей России. В поле их зрения в первую очередь попадают образованные мужчины и женщины. Они маскируются под центры по изучению английского языка, снимают помещения и покупают квартиры недалеко от правительственных учреждений и секретных объектов. Опять же, именно в семьях мормонов встречаются несколько жен и много детей.
Владимир Парфенов обращает мое внимание, что в доме, где стояла скудная мебель, при обыске были изъяты 2 ноутбука, стационарный компьютер, 6 телефонов и 8 банковских карт.
Светлане Давыдовой инкриминируется ст. 275 УК РФ («Государственная измена»), а именно — «оказание консультационной помощи иностранному государству в ущерб безопасности РФ». Я в свою очередь спрашиваю у Ивана Павлова, одного из адвокатов Давыдовой, который в свое время выиграл дело Михаила Супруна, обвинявшегося в возможной передаче американцам технологии двойного назначения:
— На ваш взгляд, какой может быть исход дела Давыдовой?
— Я не берусь за дела, в успех которых не верю. Я настроен достаточно серьезно, буду бороться за невиновность моей подзащитной. Но в то же время понимаю, что в таких делах презумпция невиновности не действует. Придется нам самим доказывать невиновность. То есть действовать проактивно.
— Могут Светлану Давыдову полностью оправдать?
— Должны оправдать, если, как в случае с ее освобождением из следственного изолятора, восторжествует здравый смысл. Надеюсь, что до суда дело не дойдет. Оно может быть прекращено на этапе предварительного следствия за отсутствием состава преступления.
— Блогосфера сейчас гудит. Многим кажется, что это показательный процесс, в назидание другим. А вам?
— Я согласен, что процесс затеян, чтобы у других пропало желание вообще обсуждать российско-украинскую тему. Выбрали самое слабое звено, многодетную, кормящую мать, чтобы показать, что не остановятся ни перед чем, для того чтобы посеять атмосферу страха.
* * *
Итак, Светлана Давыдова дома, с детьми, под домашним арестом, в окружении адвокатов, под прицелом камер и журналистских перьев, в атмосфере неприязни со стороны знакомых и соседей, хотя для кого-то она — просто героиня. Всего за несколько дней ее имя распиарили так, будто жительница провинции не изменница в худшем случае и не недалекая склочница — в лучшем, а как минимум претендентка на Нобелевскую премию в области борьбы с раком.
Случившаяся история неприятна и оставляет множество вопросов. Но главный даже не степень вины Давыдовой и не то наказание, которое будет ей определено, — это на основании следственных действий решит суд. Хотя уже сейчас понятно, что назвать «стукачество» Давыдовой предательством Родины даже для самой Родины оскорбительно.
Но вопрос в другом: почему она была под арестом и почему сегодня на свободе? Зачем было арестовывать женщину, в семье которой семеро детей, с грудничком на руках, если ее вина не была полностью очевидна? Разве непонятно было, что это вызовет истерию в обществе, которое сегодня как никогда противоречиво в оценках происходящих событий политического толка? Или это было сделано специально, чтобы каждому напомнить: времена вседозволенности прошли, и пора суровее относиться к таким понятиям, как Родина и шпионаж против нее? Тогда почему Давыдову отпустили так скоро? Если под давлением общественности — то это плохая демонстрация лояльности. Понятие «государственная измена» не имеет смягчающих обстоятельств в виде многодетности или финансовых проблем. А если состава преступления нет, зачем продолжать спектакль с домашним арестом и будоражить обывательские умы?
Конечно, статья УК «Государственная измена» предполагает тайну следствия и закрытый судебный процесс. Но раз уж вышел такой неординарный случай, буквально на грани фиглярства, быть может, стоило принять решение снять с дела гриф «строго секретно» и просветить тех, кто наслышан о «звонке в украинское посольство», то есть всех нас? Потому что Давыдова может быть какой угодно — умной или недалекой, кляузницей или патриотом и даже страдать манией доносительства. А вот власть обязана быть умной и прагматичной. Особенно когда речь идет о пропаганде государственных ценностей и патриотическом воспитании своего народа.