Ну конечно, про эту семью все уже сказано и показано. Хотя никто из них не стремился в телевизор, так получилось. Они живут не на показ, не надо им это. Просто почему-то выбиваются из стаи, выглядят словно белые вороны.
Они ничего такого не придумывают, не совершают подвигов. Просто любят — и все. Эта любовь развешана в воздухе, как гроздья восточного винограда. Телевизионная картинка никогда не обманет — там это все так видно.
А что еще нужно человеку — любовь и понимание. (Помните же, что такое счастье из «Доживем до понедельника»?)
Просто это и есть патриотизм. Не громкий, не кичливый. Патриотизм — это любовь на самом деле. И не надо никого учить Родину любить. Потому что Родина — те, кто рядом с тобой, самые-самые…
Вокруг столько фальши, притворства. Телевизионные люди говорят, нет, выкрикивают красивые веские слова о любви к Родине, к народу… и ты больше не можешь это смотреть, просто выключаешь телевизор, и все.
А здесь, в «Пока все дома», в семье Эвелины Блёданс счастье. Не деланое, а самое что ни на есть живое и реальное. Светящаяся мама, светящийся папа, светящийся сын, бабушка, сестры — семьЯ объединенных одним, но главным чувством друг к другу. Такая вот материализация любви в обычной вроде телевизионной передаче.
От шансона и слышу
Опять «Три аккорда», не прошло и года. В 2014-м поставили в эфир, сделали паузу, скушали твикс… Теперь, в 2015-м, решили продолжить.
Ну а я? Тоже хорош гусь! Сначала писал: дожили, Первый повторяет зады НТВ, вот, смотрите, уже до шансона докатился. Это по форме. А по содержанию — я тогда включил… товарищ из «Голоса» по имени Андрей Давидян пел про Одессу из репертуара Утёсова. В жюри сидела Люба Успенская. И вот она: «Да посмотрите же, он спел лучше, чем Утёсов». Я тут же выпал в осадок и вышел вон. В знак протеста. Такие глупости — и на Первом. Ну как можно про Одессу спеть лучше Леонида Осиповича, Люба, вы что, совсем нашансонились?!
Да, это уровень. Но прошли новогодние праздники — и я опять включил «Три аккорда». Зачем, сам не знаю, просто захотелось вечером отдохнуть, ни о чем не думать.
Отдохнул, но подумал вот о чем: а программа-то правильная! Не одним шансоном жива. Тут и романс, и дворовая песня, и местечковая, и шансон, только французский. Душевно как-то и без наворотов. Простенько, но со вкусом.
А какие люди! Вот в жюри Александр Новиков сидит. Брутальный такой человек, чисто конкретный, да. Но он же еще и талантливый! Тонко чувствующий, как оказалось, деликатный. Большой души человек.
Или Михаил Звездинский с волосами — уже интересно. Мы-то привыкли, что их нет, волос то есть, и вдруг… Наверное, это большой привет Иосифу Давыдовичу. И правильно, старших надо уважать.
Ну а ведущий Максим Аверин вообще без волос. И ему идет, однако. Только судят не по лысине, а по таланту, и Аверин здесь просто подарок. Каждый его выход, жест, реплика, подтанцовка — отдельный маленький театр. Абсурдный, но очень органичный. Он такой пластичный, синтетический, этот Аверин, такой легкий на подъем…
Вот сколько плюсов и ни одного минуса. А еще я понял про себя, любимого: важно уметь признавать свои ошибки, а не строить из телекритика истину в последней инстанции. Ведь не меняются только дураки, правда?
Ноги прокурора
Да, есть такая передача на канале «Перец». Где милую узнают по походке. Именно милую, не милого. Ну зачем нам смотреть на ноги какого-нибудь сталинского наркома Вышинского или нынешнего генерального Чайки. Мы ж не извращенцы, правда? А вот ножки девушек хороших — это то, что нам надо!
Зачем они идут в прокурорши, девушки 25+ и 35-? Как ни посмотришь репортаж из зала суда — ну вот они, красавицы. Делают строгое лицо, требуют монотонно посадить кого-нибудь. Дай им только волю! Эти двушечкой не ограничатся. Вот и братьям нашим меньшим, помните, потребовали одному десяточку, второму восьмерочку. И не мужики потребовали — девушки.
Они дочки папаши Фрейда, точно. Может, их обидел кто сильно или просто неудачная любовь? Вот они и мстят. Жестко, искренне, от души. Ну ладно бы убийц каких-нибудь, насильников, так нет, засаживают почему-то совсем других людей. Конечно, может, они тоже виноваты, но не до такой же степени.
Этим молодым женщинам чего-то недодали, недо…любили, назовем это так. И вот ходят толпы недолюбленных красавиц, надменных, жестоких… Еще чуть-чуть — и пошли бы по скользкой дорожке, может, даже соблазнились на мокрое дело…
Но есть такая профессия — людей сажать. Как раз для этих несчастных девушек будто бы и придуманная. Вот они уже облачились в синие мундиры с погонами, очень сексуально даже. Только выходит одно лишь садо-мазо, и больше ничего.
Были бы они еще такими принципиальными... Но нет, дрожат за свою «самую-самую-самую красивую …опу». Позвонят им откуда-то сверху — вот вам и срок. А прикажут отменить или смягчить, например, — нет проблем, нате.
Такие вот принципиальные. Красивые. Холодные. Жестокие. Женщины с ногами прокурора.