Последний пример подобной ситуации. Светлана Давыдова — многодетная мать из города Вязьмы, что в Смоленской области. Согласно информационным сообщениям, весной прошлого года, услышав в маршрутке некий разговор, женщина позвонила в украинское посольство и передала дипломатам «важные сведения»: солдаты из местного гарнизона перебрасываются на территорию соседней страны.
И вот промежуточный финал этого «страшного преступления». Светлана Давыдова, младшему ребенку которой всего несколько месяцев, находится в изоляторе временного содержания в Москве. Ее подозревают в государственной измене — преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде тюремного заключения на срок от двенадцати до двадцати лет.
Комментируя эту новость, Михаил Ходорковский написал в своем Твиттере: «Если правда про Светлану Давыдову, это позор и шизофрения». Я редко соглашаюсь с Михаилом Ходорковским, который, с моей точки зрения, часто ведет себя не как серьезный политик. Но в данном случае мне нечего ему возразить.
Я не собираюсь брать на себя функцию судьи, следователя или прокурора. Я собираюсь всего лишь выполнить свою работу как журналист. А она требует от меня заявить, что у российского государства в такой ситуации есть лишь два адекватных выхода. Власти РФ должно либо предельно критически оценить свои действия в отношении многодетной матери из Вязьмы, либо представить стране убедительные доказательства: та интерпретация дела Светланы Давыдовой, которая стала достоянием публики, является ложной.
Употреблять формулировки типа «российское государство должно» — предельно сомнительное занятие в любое время, а в нынешнее — особенно. Наше государство привыкло само определять, кому оно должно, а кому — нет. Поэтому конкретизирую свою мысль. Власти РФ не должны ни мне, ни Светлане Давыдовой, ни тем более Михаилу Ходорковскому. У российской власти долг перед страной.
И заключается этот долг в том числе и вот в чем: та волна безумия, которая с головой накрыла Украину перед, во время и после Майдана, не должна прорваться через границы нашей страны. Современная Россия, мягко выражаясь, далеко не идеальна. Но по сравнению с Украиной она еще может восприниматься как территория здравого смысла.
Чувство меры и чувство реальности, сострадание к согражданам, уважение к правовым нормам и процедурам — все это на Украине разорвано в клочья и подменено агрессивным фанатизмом и революционной целесообразностью. Если бы дело Светланы Давыдовой случилось где-то в Киеве или Львове — гражданку страны поместили бы в следственный изолятор после звонка в российское посольство, — я бы не удивился.
На фоне сожжения инакомыслящих живьем в прошлом году в Одессе подобное помещение под стражу могло бы даже показаться актом гуманизма. Но дело Светланы Давыдовой случилось в России. И это рождает у меня чувство глубокого беспокойства. Наша страна не должна сходить с ума. Украина это сделала. И посмотрите, что с ней случилось!
Да, российское государство функционирует сейчас в режиме жесточайшего политического конфликта с Западом и кровавой войны рядом с нашими границами. Это неизбежно меняет правила политической игры внутри страны. Времена относительного политического вегетарианства кончились — это вытекает не из какого-либо решения руководства страны, а из объективной ситуации.
Но избегать эксцессов и расширительной трактовки законодательства в подобные неспокойные времена нужно даже с большим старанием и тщательностью, чем в периоды «штиля на море». Иначе можно не заметить момент, когда «сорвет резьбу» и страна неожиданно для себя превратится в «брата-близнеца» Украины.
Опасными являются не только сами эксцессы. Опасными являются даже случаи, когда появляется видимость подобных эксцессов или почва для подозрений, что они имели место. Это деморализует общество. Это отравляет отношения между людьми и между людьми и государством. Это выталкивает на авансцену общественной жизни особую категорию политиков — деятелей, которые «путают» патриотизм с травлей и запугиванием.
Еще раз повторяю: я не знаю объективных фактов дела Светланы Давыдовой. Но те данные, что известны, дают вполне веские причины для беспокойства и самых темных подозрений. Для российского государства — да что там, для государства, — для России как страны подобное положение дел является заведомо проигрышным.