- Тамара, какое впечатление на вас произвел Пермяков? На ваш взгляд, он вменяем?
- Отдельно я с ним не говорила, я лишь присутствовала во время его допроса московскими следователями. Мне показалось, он был в рассудке. Но это мое лично мнение, объективно на этот вопрос смогут ответить только психиатры.
- Он с охотой общался со следователями?
- Нет, на вопросы он отвечал коротко и неохотно. Говорил очень медленно. Не было такого, чтобы он рвался что-то доказывать. Спрашивали — отвечал. Не спрашивали — молчал.
- А не могла ли быть его заторможенность последствием приема психотропных средств?
- Пермякова спрашивали, употреблял ли он наркотики когда-либо. Он ответил, что нет. Но на этот вопрос тоже должны ответить эксперты.
- Спрашивали ли его про употребление алкоголя?
- Нет, этот вопрос не звучал.
- Где проходил тот допрос?
- На территории 102-ой военной базы. Он длился около трех часов: в восемь начался, а около одиннадцати закончился. Сперва же был осмотр одежды и личных вещей подозреваемого, потом пришел эксперт, чтобы снять следы от пороха с его рук.
- Как он объясняет, почему совершил эти убийства?
- Никак. «Не могу сказать» - таков был его ответ. Да и вообще он так отвечал на многие вопросы следователей.
- На какие, например?
- На вопрос, почему он хотел убить младенца.
- Он наверняка последовательно рассказывал о том дне.
- Да, он сказал, что покинул часть просто потому, что хотел прогуляться. На дом Аветисянов набрел случайно. Проходя мимо, почувствовал жажду и решил постучаться к хозяевам, чтобы попросить воды. Но никто не открыл, все спали. Он решил залезть через окно. В доме было три комнаты.
В первом помещении, услышав шум, проснулся один человек. Что-то крикнул Пермякову по-армянски и потянулся за телефоном. В ответ солдат выстрелил. Потом услышал голоса из второй комнаты. Там было два человека. Обоих застрелил. В третьей комнате было четыре человека. Троих застрелил. Малыша тоже хотел застрелить, но автомат дал осечку, поэтому попытался заколоть штык-ножом. Извините, не могу передать услышанное...
- И в тот момент, когда он начал рассказывать об убийстве ребенка, вы решили, что не сможете представлять его интересы?
- Да, я не смогла вынести его слов и ушла из кабинета — мне стало плохо. Потом пришла в себя и вернулась на допрос, чтобы его закончить. После же я решила, что не буду его защищать.
- Тамара, а как вообще получилось, что вы взялись за это дело?
- Вообще-то я часто занимаюсь делами обвиняемых в убийствах. Поэтому один человек, частное лицо, не связанное с этой ситуацией, позвонил мне и предложил заняться данным делом. Я никогда не позволяю эмоциям мешать мне работать. Но еще никогда я не сталкивалась с убийствами детей. Я не представляла, что мне будет так плохо, что я не смогу. Думаю, мой отказ от дела был нарушением этических норм адвоката. Но это было честно по отношению к моему подзащитному. Если я не могу справиться со своими эмоциями, как я смогу его защищать?
- То, что до определенного момента ваше имя держалось в секрете ,было вашим требованием? Вы опасались непонимания со стороны земляков?
- Да, это мое требование. Но это моя обычная практика на процессах по убийствам. Каждый раз находятся люди, которые некорректно расценивают мое участие в таких делах, например, родные потерпевших. Никаких угроз в мой адрес не было, но я все равно опасалась.
- Вернемся к допросу Пермякова. Он раскаивается?
- На вопрос, жалеет ли он о содеянном, он сказал, что да.
- Ему задавали вопрос, почему он решил покинуть базу? Версию, что у парня на фоне дедовщины произошло что-то с психикой, активно обсуждают в интернете.
- Нет, ему такие вопросы не задавали во время этого допроса.
- Вторая версия, которую можно найти в интернете: Пермякова подставили, а потом заставили признаться в содеянном.
- Ничего не могу сказать по этому поводу. Но видимых увечий у него не было. Да и на какие-либо противоправные действия он не жаловался. Хотя возможность у него такая была. Перед началом допроса его спросили: хочет ли он поговорить с адвокатом, то есть со мной, тет-а-тет. Он отказался. Думаю, если бы у него было, что сказать или на что пожаловаться, он бы пошел на эту беседу.
- Он говорил, зачем оставил сапоги на месте преступления? Забыл замести следы?
- Нет, об этом во время того допроса он не говорил. Просто сказал: я сменил одежду.
- Как он объяснил, зачем пошел в сторону границы? Хотел бежать?
- Нет, сказал, что бежать он не хотел. Якобы, просто захотел прогуляться в ту сторону. Повторюсь: он вообще на том допросе давал очень скудные ответы. Думаю, во время допроса уже в качестве обвиняемого он стал разговорчивее.