«Голос» — это про то, как через музыку можно ощущать жизнь. И человека. Оценить его, прочувствовать. Эта четверка — Билан, Пелагея, Градский, Агутин — копает глубоко, зная всего лишь семь нот. Но как зная! А как бонус, там можно отдельно любоваться на так изящно похудевшую девушку Пелагею. Как же она сексуально смотрится в кресле — ну просто Эммануэль!
Через музыку можно общаться, удивляться, раздражаться, и все это будет так небанально. В музыке нет грешников, и те, кто выходит на эту сцену и кто их оценивает, оставляют все свои человеческие глупости и нелепости где-то в курилке, в раздевалке, а здесь они просто святые. Музыка — это сверхпсихология; может, это даже круче, чем жизнь.
Но все только и говорят про этот «Голос» на Первом. А почему про «Большую оперу» на «Культуре» не говорят вовсе? Пиар, конечно, дело хорошее, но всмотритесь, вслушайтесь. Если в «Большой опере» и нет этой высокой психоделики, то что с того. Зато есть просвещение, а что еще нужно? Тебя, необразованного неофита, просто окунают в высокое искусство, причем бесплатно. Вот, смотри, обогащайся, развивайся, узнавай. А какая там Елена Образцова во главе великолепного жюри! Это что-то!
Смотрите «Голос», господа, но не забывайте, что есть нечто непреходящее, вечное, самое-самое главное. Такое, как «Большая опера», например.
Никакого тренера Якина я не знаю
Страсть как люблю смотреть послематчевые флэш-интервью тренеров на канале «Наш футбол». Часто такие диалоги ярче, чем сам футбол. К тому же это особый жанр, может, даже гораздо более трудный, чем классический, когда ты сидишь в теплой и светлой студии, а к тебе приходят известные гости «на растерзание». Тут же, сразу после игры, нужно успеть задать три вопроса, да так, чтобы не в бровь, а в самое темечко. Вот посмотрел бы я на Владимира Познера или на Бориса Бермана с Ильдаром Жандаревым, как они бы справились с этими нервными, взъерошенными, с пылу с жару (а сейчас и с холоду) пришибленными счетом боссами, с трудом сдерживающими ради приличия любимые матерные слова.
Здесь особое умение нужно — и не у всех мастеров разговорного жанра получается. Но вот в минувшее воскресенье я увидел нечто. К известному и очень опытному журналисту с микрофоном Тимуру Журавелю после матча «Локомотив»—«Спартак» подошел главный тренер красно-белых Мурад Якин. Швейцарец турецкого происхождения с базовым немецким. «Как вы объясните такую невнятную игру своей команды?» (это еще он мягко — так плохо играл «Спартак») — спросил Журавель. «Невнятную? — тут же переспросил тот. — Кто так считает?» — «Это мое мнение». «Оно никого не интересует», — прибил Якин репортера и стал ждать следующего вопроса.
А вот тут уже развилка. Журавель, не моргнув глазом, засунув свое «великое я» куда-то очень глубоко, продолжил разговор как ни в чем не бывало, а в конце еще и пожал наставнику руку. Это вариант №1. По-моему, здесь Тимур поступил по всем канонам журналистики, то есть добыл информацию для своих зрителей и был таков. Он был модератором, функцией, не более. Но это очень профессионально.
Только журналист еще и человек, если кто забыл. «Репортер с микрофоном» подставил правую щеку, когда его ударили по левой. Он просто святой! Но я бы скорее всего поступил по-другому. Есть же еще Ветхий Завет, наперсники разврата, где око за око, а зуб за зуб! Где вор должен сидеть в тюрьме, а хама обязательно надо поставить на место. Услышав такое от Якина, я бы тут же прервал интервью и сказал пару слов без перевода: «Ауфвидерзеен» (нет, до «хенде хоха» я бы все-таки не дошел!). А потом добавил: «Это было интервью хамоватого главного тренера «Спартака» Мурада Якина», причем с ударением на первый слог. Он все равно бы ничего не понял — ну что для него Иван Васильевич, который меняет профессию?
Это, конечно, было бы против всех журналистских правил. Но по-человечески. Я так считаю.
За козла ответишь!
Щелкал я тут как-то пультом и наткнулся на любимый фильм «Курьер» Карена Шахназарова. На детском канале «Карусель». Канал я в принципе не смотрю, все-таки давно уже не мальчик, но «Курьер»-то можно наблюдать с любого места и получать удовольствие.
Что я и сделал. И дошел до сцены, где главным героям во что бы то ни стало понадобилось сделать ребенка. Прямо сейчас. Получив от Базина ключи от подвала, они спускаются туда. Там мерзко, холодно и с крыши капает. Но подвал интиму не помеха. «У тебя это было когда-нибудь, с женщиной?» — «Нет». — «И у меня нет». Но в самый ответственный момент вдруг появляется какой-то слесарь-замухрышка с портфельчиком: «Вы чего тут развратничаете!» Героиня в слезах убегает, за ней — герой… И все.
Но я-то знаю фильм наизусть. Федя Дунаевский должен был крикнуть ему от всей души: «Ко-зел!» Но этого не случилось. Не было никакого козла.
Ну да, детский канал, вот козла и вырезали. Как недавно «хреновину» из рязановского «Гаража» на ТВЦ. Потом при повторе «хреновину» вернули на место. А козла?
За что животное обидели? Хорошее такое животное, бородатое, рогатое, в самом хорошем смысле. Чем он-то не угодил? Вроде не на «п», не на «б» и не на «х», как завещала великая Дума. А-а-а, детки же смотрят! То, что молодые люди осьмнадцати лет захотели любви, — пожалуйста, а козел… Как страшно жить.
Конечно, это кретинизм, господа. Те, кто убрал «козла», так любят малолетних, просто до неприличия. Это какое-то домогательство в извращенной форме. Так дети вскоре вообще забудут, что такое «Карусель», то есть перестанут смотреть данный канал. Навсегда.
Последнее «прости»
Как известно, Дмитрий Киселев ведет итоговую программу «Вести недели» на канале «Россия». Как он ведет, повторять не буду, я уже все сказал. Но вот намедни в последнем выпуске он сказал последнее «прости» Виктору Васильевичу Тихонову. Сказал так, как, может, еще никто не говорил.
Самые точные слова. Самые лучшие слова. Ну откуда у этого холеного политобозревателя оказалось такое знание этого человека? Грешным делом я думал, сейчас он использует эту эпитафию против своих вечных оппонентов. Только ничего не было! Великому Тихонову он отдал должное по полной программе. Справедливость восстановлена.
Но к этому пронзительному монологу Дмитрия Киселева я бы хотел кое-что добавить. Про то, как на сломе времен, когда вовсю шла перестройка, «профессор» Игорь Ларионов, обязанный Тихонову всем, чего добился, написал открытое письмо в «Огоньке». Про то, что Тихонов сказал, будто во всех нынешних бедах «виновата гласность и перестройка». Тогда никто это доносом не считал, просто Ларионов хотел уехать в НХЛ и там проверить себя. Его не отпускали, все-таки Тихонов был человеком другой формации, старой, советской. И великий хоккеист использовал горбачевскую гласность против великого тренера, практически против своего второго отца. Он добился своего, уехал, как и Фетисов, Касатонов, Макаров, Крутов — вся та блистательная пятерка, которую и породил Виктор Тихонов.
Это была вражда надолго. Поругавшиеся с Тихоновым, некоторые «дети» после говорили, что всем они обязаны только Анатолию Тарасову, легенде советского хоккея. А Тихонова будто бы и не было. После распада СССР о нем вообще мало говорили, вспоминали. И только канадцы, увидев его у себя на трибуне на большом экране, устроили Виктору Васильевичу оглушительную овацию.
Зато когда он умер, вспомнили, какой он великий. Каждый божий день об этом говорили. А вот при жизни, в последние 20 лет, не могли? Ну да, «поплачь о нем, пока он живой». И: «Сегодня умрешь, завтра скажут — поэт».
Но в России всегда только так и было.
Головка на груди
Вы помните Марианну Максимовскую? А я ее уже забыл. Если нет человека в телевизоре, то все, сливай воду. Закон жанра. Но тут Марианна о себе напомнила. При помощи фотографии, сделанной Алексеем Венедиктовым на дне рождения Константина Ремчукова.
Там рядом с Марианной некто Михаил Леонтьев, ведущий программы «Однако». И не рядом даже, а просто расположился у нее на груди. Аж позавидуешь! Леонтьев — это тот умный человек, сказавший однажды гадости про «МК» и Дмитрия Холодова. Нерукопожатный, в общем.
Но Максимовской ничего, нравится. Ее замечательную программу на канале РЕН, просуществовавшую десять лет, сняли в этом сезоне. И предложили перейти на руководящую работу. А что, уходить, хлопнуть ладошкой по столу? А семья? И Марианна согласилась, не ушла.
Теперь на ее месте идет передача «Добровэфире» с ведущим Андреем Добровым. Он говорит ровно противоположное тому, о чем когда-то вещала Марианна. И она это прикрывает? Ну да, должен же остаться кто-то порядочный в руководстве. Так раньше в партию вступали приличные люди, правда?
И тогда я делаю только один вывод, один, но категорический: это все игра, господа. На федеральных каналах выступают прокремлевские люди, на нефедеральных, а также где-нибудь по радио, — антикремлевские. Рвут и мечут, кажется, вот-вот, и война начнется. Гражданская война.
А потом эти прекрасные люди встречаются где-нибудь в ресторане или на дне рождения, кидаются друг дружке в объятия — и: «Ну как я сегодня, тебе понравилось?» — «А я, ты видел?» Видел, видел, я все видел. Бьешься тут ни за грош, теряешь товарищей, принимаешь оскорбления, сам не остаешься в долгу… А они там раз — и головку на грудь.
Как это мило.