Когда я вижу, как жизнерадостный эвакуатор тащит в нору очередную жертву, мне становится грустно, как на похоронах.
И не только мне. При виде эвакуаторного разбоя многие водители приостанавливаются, выражая скорбь и сочувствие.
Потому что мы там уже побывали. Нас уже эвакуировали. Мы знаем, как будет больно тем, кто скоро вернется к своим машинам. И ладно бы только больно. Они потеряют весь день, мотаясь между ГИБДД и штрафстоянками, отстаивая на холоде дикие очереди и борясь с установленным в наспех сколоченной будке платежным терминалом, который без конца глючит и выключается, пока ты стараешься скормить ему семь тысяч кровных рублей за издевательство, называемое «услугами по эвакуации».
За что людям такие муки? Думаете, за жадность? За то, что пожалели сорок рублей на платную стоянку и пристроились на тротуаре?
Нет. Они бы встали на платной парковке, если бы там было место. Не говоря уже о бесплатной. Но мест не было. А они приехали по делам — на свидание, деловую встречу, в банк, школу, больницу, поликлинику, парикмахерскую. И уже не могли отказаться от своих дел из-за того, что вдруг оказалось, что там теперь нельзя парковаться.
Когда у людей есть выбор — припарковаться правильно или неправильно, и они выбирают «неправильно», их наказывают. Это справедливо.
Но если им не предоставляют выбора, если их без всякого предупреждения ставят в безвыходное положение, наказание воспринимается как подлая ловушка. И большинство московских автомобилистов, представляющих примерно где-то пятимиллионный электорат, именно такой ловушкой и видят новую парковочную политику.
Я, скажем, не понимаю, чего хотят добиться «на конце»?
Чтоб в городе стало меньше машин?
Ну, положим, станет. Автовладельцы перестанут ездить на машинах, начнут их продавать. Но себе-то они харакири не сделают. Они останутся в Москве, и им надо будет передвигаться по городу.
Чтобы утром сесть в вагон на «Выхино», нужно минимум полчаса ползти гусиным шагом по платформе в плотной толпе. Чтобы перейти в час пик с «Кузнецкого моста» на «Лубянку», нужно ползти двадцать минут. Столько же — чтобы миновать турникеты на «Новокузнецкой» после шести вечера. А есть еще «Комсомольская», «Белорусская», «Курская»… Эскалаторы должны ездить в два раза быстрее, чем сейчас, а поезда — ходить с интервалом в одну минуту, чтоб не случилось коллапса, когда миллионы автомобилистов пересядут в метро.
Оно к этому готово?
Если кто-то хочет, чтоб люди перестали делать то, что они привыкли делать, они должны предоставить замену привычке. Не ездите по городу на машинах, а ездите на метро — оно вас ждет, просторное и удобное. Или: не паркуйтесь на тротуарах, паркуйтесь на платных парковках, их с избытком на каждой улице.
Но метро в Москве давно уже не просторное и не удобное, а платных парковок — в двадцать раз меньше машин, которым нужно припарковаться.
Получается, вместо того чтобы предоставить автомобилистам альтернативу, их просто выдавливают эвакуаторами в никуда.
Зачем? Какая конечная цель у этого «никуда»?
Единственный здравый ответ — затем, чтоб денег слупить. Другого логичного объяснения эвакуаторному разбою я, хоть убейте, не вижу.