История первая: дело Максакова
О сыне актрисы Людмилы Максаковой Максиме я уже писала однажды. Лично замначальника ГУЭБиПК Борис Колесников (тот самый, который выбросился из окна здания Следственного комитета во время допроса) «уговаривал» его дать компрометирующие показания на министра спорта РФ Мутко. Максаков отказался и, как ему и обещал Колесников, оказался в СИЗО.
Не о виновности или невиновности Максакова сейчас речь. Она о том, почему он за решеткой, а не под подпиской о невыезде или домашним арестом. Зависит это от судьи. А тот должен при избрании меры пресечения руководствоваться законом. Но вот что рассказывает Максим:
— За решетку ко мне приходил опер ГУЭБиПК Ищенко, который заявил, что срок пребывания под стражей будет продлен, и вообще изменение меры пресечения будет напрямую зависеть от того, дам я показания на министра Мутко или нет. Поскольку я этого делать не стал, то оставался за решеткой. Судья каждый раз продлевал арест.
Вы только вдумайтесь в слова Максима. Выходит, полицейский решает, сколько человеку сидеть за решеткой? Выходит, заключение в СИЗО — это метод выбивания нужных следствию показаний, одобренный людьми в мантиях?
О странной дружбе между ГУЭБиПК и некоторыми судьями можно рассказывать долго. Не случайно полицейские обычно привозили своих жертв к одним и тем же столичным служителям Фемиды. И те, проявляя неслыханное рвение, продлевали аресты «внеурочно», даже после полуночи (!). Никакие аргументы задержанных и вообще ничто не могло им помешать. Так было и с Максимом. Из чего исходили судьи Мосгорсуда, когда постановляли, что Максакова нужно взять под стражу?
А бог его знает. Может, переживали, что в московских СИЗО маленький перелимит («всего-то» процентов 27). Что не каждый второй пока еще спит на полу или на раскладушке камеры. Все прочие доводы судей разбил в пух и прах Верховный суд. Вот цитаты из постановления ВС, подписанного заместителем председателя Верховного суда России Анатолием Толкаченко: «не принято во внимание наличие неработающей жены и двоих несовершеннолетних детей», «не оценены судом доводы о том, что имеет постоянное место жительство в Москве и не скрывался от следствия, не может влиять на работников Минспорта». Казалось бы, после разъяснения самой высшей инстанции Максакова точно из СИЗО выпустят, но... ничего подобного не случилось. Мосгорсуд вынес новое решение: оставить Максакова под стражей. Один из доводов — документов, подтверждающих, что обвиняемый по состоянию здоровья не может находиться за решеткой, суду не предоставлено. Вы только вдумайтесь в эти строчки Мосгорсуда. Выходит, здоровье является теперь показанием для СИЗО? И что, теперь всех, кто не жалуется на болезни, будут арестовывать? Видимо, так московские судьи хотят помочь тюремной медицине — заполнить все изоляторы здоровыми людьми.
14 октября 2014 года Верховный суд вынес еще одно постановление по делу Максакова и уже во второй раз повторил то же самое про необоснованность заключения под стражу. Указал ВС и на явную абсурдность доводов следствия о том, что Максаков может сбежать, поскольку неизвестно, где его загранпаспорт. «Заграничный паспорт был передан следователю», — пишет Верховный суд. Более того, ВС на пальцах разъяснил, что в судебных решениях московских судей не указана обоснованность подозрения органов следствия о причастности Максакова к совершению преступления и причинению вреда Минспорту. И что, вы думаете, произошло? А ни-че-го! Максаков сидит в Бутырке.
А знаете, какая любимая формулировка у судей? «Может продолжить заниматься преступной деятельностью». Этим недавно обосновали, к примеру, арест водителя-механика, отца пятерых детей, который, по версии следствия, украл канистру с топливом. Так и представляю, как бы он бегал по улицам Москвы и воровал канистры. Или вот такое обоснование прозвучало, когда хотели отправить в СИЗО мужчину, откусившего в драке кончик уха сопернику. И снова вижу, как он бегает по Арбату и грызет прохожим уши...
— Но мы же идем навстречу следствию, — простодушно признался мне как-то один из судей. — А ему удобнее, чтобы человек сидел в СИЗО. Там его всегда легко найти можно. И не надо переживать, что сбежит.
История вторая: дело Шилова
Про дело предпринимателя Сергея Шилова, которое смело можно назвать абсурдом года, «МК» тоже уже писал. Напомню, что в пищевом маке, который Шилов поставлял в Россию для кондитерских целей, сотрудники ФСКН нашли морфин и кодеин. На ученых, которые указали наркополицейским на их ошибку (согласно научным данным, эти вещества — неотъемлемая часть самих семян и полностью очистить их невозможно), начались гонения. Сотрудницу Пензенского НИИ сельского хозяйства Ольгу Зеленину, которая подготовила информационное письмо, что в партии мака не содержится намеренно внесенных наркотических примесей, заподозрили в пособничестве контрабандистам и арестовали. Выпустили ее только после того, как весь научный мир встал на уши. Но сейчас не о ней.
Уголовное дело в отношении Шилова до сих пор не закрыто, его сын и несколько сотрудников за решеткой. Сам он обивает пороги судов практически ежедневно. Так вот, Шилов в поисках справедливости дошел до Конституционного суда. И нашел-таки ее там.
— У меня по делу было 235 экспертиз (чуть ли не каждый мешок мака исследовали), — рассказывает Шилов. — И каждый раз следователь ФСКН назначал их без моего ведома. Я не мог в итоге поставить под сомнение компетенцию эксперта, присутствовать при процедуре и т.д.
22 апреля 2014 года Конституционный суд рассмотрел его жалобу и удовлетворил, внеся разъяснения по поводу экспертиз. Как следует из вердикта КС, следователь знакомит с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого, обвиняемого ДО начала производства экспертизы. Цитирую высших судей: «в противном случае участники процесса лишаются возможности реализовать связанные с назначением экспертизы и вытекающие из конституционных принципов состязательности и равноправия...». КС уточнил, что касается это всех видов экспертиз на всех стадиях. И что вы думаете? Уже после этого несколько раз судьи Мосгорсуда отказывались признать эти экспертизы и действия следователей незаконными.
А ведь есть еще разъяснения Верховного суда, где сказано, цитирую: «неознакомление обвиняемого с постановлением о назначении судебной экспертизы и разъяснение его прав до того, как это постановление будет передано эксперту, признается судом нарушением уголовно-процессуального закона и приводит к тому, что заключение эксперта следует признавать недопустимым доказательством».
Шилов показывал постановления ВС и КС судьям Мосгорсуда. На них эти документы не произвели никакого впечатления. Шилов, будучи очень настойчивым, на днях обратился снова в Конституционный суд. На этот раз уже с жалобой — как же так, ваши постановления судами на местах не исполняются! На что ему высший орган судебной власти посетовал: мол, не обладает возможностью контроля исполнения своих постановлений...
Зачем вообще нужны высшие судебные органы — Верховный и Конституционный суды, — если их решения можно вот так легко игнорировать? И как тогда вообще добиваться справедливости? Я пока ответа не нахожу. И у Фемиды не спросишь. Она ведь будто инвалид — и слепа, и глуха одновременно.