Чисто психологическое убийство
Эти специалисты играют на доверчивости и впечатлительности человека, находящегося в смятении. А ведь психолог, как и любой другой врачеватель, должен соблюдать заповедь «Не навреди». Но, не имея должной квалификации, психолог «быстрого обучения» может даже не знать, где именно заканчивается простое словоблудие и трата чужого времени и денег и начинается реальный вред.
Москвич Илья уверен — его супруга Анастасия Ерохина покончила с собой в результате общения с психологом. А до этого два года исправно платила ему за свою будущую смерть.
33-летняя жительница подмосковной Электростали Настя Ерохина ночью 12 декабря 2013 года неожиданно выбросилась из окна. Хотя, по словам ее мужа, у них все было отлично — через 4 дня они улетали на отдых за границу, у них были большие совместные планы. Мнение экспертов однозначно — это самоубийство. Другой вопрос — что же такое приснилось Насте той роковой ночью?
Дело было в квартире Настиной матери, куда они перед отъездом на отдых в Венгрию приехали погостить с ночевкой.
С фотографии, сделанной незадолго до Настиной смерти, улыбается жизнерадостная красивая пара в горнолыжных костюмах — Настя и Илья. Оба молодые, задорные, вдобавок успешные и работящие — Илья инженер, Настя экономист. Настя работала бухгалтером в солидной компании и мечтала стать главным бухгалтером. Именно обещания «стимулировать карьерный рост и повышение зарплаты», а не трудности в личной жизни и не депрессия привели Анастасию на тренинг «личностного роста» психолога из Ростова-на-Дону, широко гастролирующего по Москве и другим городам, а заодно проводящего платные консультации по скайпу. По словам мужа, в режиме «двухдневный тренинг 2 раза в месяц и консультация по скайпу 2 раза в неделю» Настя провела 2 последних года. В месяц на психологические искания женщина тратила около 50 тыс. руб. Зарплату ей так и не увеличили, в должности не повысили, но она втянулась — без «своего» психолога жизни уже не мыслила. Переписывалась с ним, после работы спешила то на тренинг личностного роста, то на консультацию своего «гуру».
По факту Настиной смерти уже почти год ведется проверка следственным комитетом. Илья рассказывает, что предоставил следователям подробные объяснения, аудиозаписи и расшифровки психологического тренинга, который посещала его погибшая супруга, а также ее личную переписку с психологом, однако уголовное дело против психолога, которого добивается вдовец, так и не возбуждено.
— Илья, а почему вы решили, что дело в психологе? Может, у Насти были какие-то проблемы, о которых вы не знали?
— Я отдал аудиозаписи тренингов на независимую психологическую экспертизу, — объясняет Илья. — И в них обнаружили признаки «жесткого эмоционального обращения с участниками группы» — так говорится в экспертном заключении.
— Илья, а вы не пытались ее отговорить?
— Я ей говорил, что в своей жизни надо думать самому, а не кого-то слушать. Но Настя очень хотела повышения по службе и большей зарплаты, а реклама психолога обещала всем желающим «повышение зарплаты в 3 раза». Она этого психолога, (мы сознательно не называем фамилию конкретного «специалиста», потому что таких не мало — Авт.) нашла в тренинговом клубе, ну и стала ходить. Я сильно не возражал, ведь сначала думал, что это такая сладкая пилюля для доверчивых людей, которым необходимо во что-то такое верить, чтобы настроить себя на успех. Только смеялся, когда Настя рассказывала, что у ее наставника в одной группе и по одной и той же методике занимаются и те, кто хочет прибавки к жалованью, и те, кто хочет похудеть, и те, у кого проблемы в семье или на работе. И всем он говорил одно и то же — мол, во всех ваших проблемах виноваты ваши родители. Проблемы в любых сферах жизни возникают у всех тех, кого родители обидели до 2,5 года, вызвав тем самым подсознательный сильнейший стресс. Очень удобная придумка: отвлечь каждого от его индивидуальной проблемы и найти «крайнего» — родителей. Теперь благодаря экспертам я знаю, что это сознательная подмена проблемы. Лечение «общего горя» нехитрое — психолог говорил, что надо много плакать. Уже после гибели Насти я нашел ее тетрадки с записями по тренингам. В последней из них было много негатива, а самая последняя запись называется «Отказ от жизни». Под ней написаны слова «грусть», «тоска», «отчаяние» и т.п. Из записей же я узнал, что психолог учил своих пациентов всегда помнить, как родители обидели их. И ведь Настя покончила с собой в квартире у своей мамы! Мы ночевали у тещи, и когда ложились спать, все было нормально, как обычно, никто не ссорился, не было никаких неприятных разговоров. А среди ночи, когда все спали, Настя проснулась и прыгнула в окно. Никаких сомнений в том, что она сделала это добровольно, нет. Только вопрос — почему? Поэтому я нашел ее тетради и переписку с ее психологом. А увидев, что там, понял, что нужно провести профессиональную психологическую экспертизу. А уж когда эксперты подтвердили, что в этих тренингах есть завуалированные призывы к насилию над собой, я принял решение передать эти записи правоохранительным органам.
— Неужели ничего не предвещало? Не было ли у Насти подавленного настроения, апатии?
— Нет, все было хорошо — мы собирались в Венгрию, Настя сама закачала все карты для путешествия. На январские каникулы мы заранее купили билеты в театр — все по Настиной инициативе. Между собой мы вообще почти никогда не ссорились. Но где-то за полгода до гибели я ночью услышал, что Настя плачет. Стал расспрашивать, а она говорит: «Я просто вспомнила, как меня родители обижали».
— А какой у Насти был характер? Все-таки бухгалтеры обычно рациональные люди...
— Да в том-то и дело, что Настя всегда была практичная, рассудительная, даже педантичная! Всегда очень внимательно относилась к документам. Когда мы кухню покупали, нам не довезли часть предметов, которые мы оплатили. Я хотел рукой махнуть, но Настя отсудила компенсацию.
Илья намерен добиваться справедливости — ради тех, кто только собирается к психологу по рекламе. 6 октября 2014 года Илья подал жалобу в СК РФ по Московской области, чтобы выяснить, почему психолог до сих пор не привлечен к ответственности и продолжает проводить тренинги и консультировать людей?
— Я не опускаю руки, продолжаю добиваться наказания виновного в смерти моей жены. Но пока откликнулась только налоговая служба, возбудив против психолога 2 административных дела. В материалах проверки есть данные о том, что Маслов всю жизнь был инженером и только в 2008 году переквалифицировался в психолога и сразу начал практику по направлению «Клиническая психология». «Специалист», погубивший Настю, есть в соцсетях со своей автобиографией, в которой рассказывает, что лечился у психотерапевта — его мучила обида на собственную мать. Да и в экспертном заключении сказано, что этот «психологический тренер» зациклен на насилии. Ясно, что он больной человек. Думаю, следователи не хотят этим заниматься, потому что в этом очень сложно разобраться. Он же не ножом убивает, а словом.
— А вы не общались с другими членами Настиной психологической группы?
— Я связался с теми из ее одногруппниц, чьи телефоны нашел в Настиных тетрадках. Но они все будто зомбированы, для них Маслов — святой, прямо мессия. Твердят одно и то же: он пришел, чтобы помочь нам.
— У нас, к сожалению, отсутствует практика привлечения психологов к уголовной ответственности за непрофессионализм, — говорит юрист Мария Баст, председатель Ассоциации адвокатов России за права человека. — И следователи, не имея практики, просто опасаются возбуждать подобного рода дела. Изучив материалы по факту смерти Анастасии Ерохиной, я полагаю, что тут есть признаки преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Однако поскольку прецедентов не имеется, не думаю, что на уровне районного следственного комитета найдется смельчак, который откроет практику возбуждения уголовных дел против недобросовестных психологов.
Умри, тоска!
Я нашла целый ворох историй о психологах-прохвостах — не столь трагичных, как Настина, но не менее странных с точки зрения профессионализма.
37-летняя Вероника обратилась к даме-психологу в состоянии крайнего стресса — ее муж с 15-летним стажем нашел другую и потребовал развода. В сеансах Ирины Геннадьевны Вероника нашла отдушину — двухчасовые свидания с психологиней 3 раза в неделю хотя бы на время избавляли женщину от чувства одиночества и тяжелых мыслей. Но однажды психологиня бросила пациентку на произвол судьбы.
— Ирина Геннадьевна сказала мне, что уезжает на курсы повышения квалификации, — вспоминает Вероника. — На целый месяц. Дала мне рекомендации, которые я записала в тетрадку. Я должна была весь месяц каждый день по 40 раз писать в тетрадку одну и ту же фразу: «Я счастлива, что я одна». Я послушно выполняла. Но где-то в середине месяца мне стало плохо — уже не душевно, а физически. Скакало давление, я покрывалась холодной испариной, тряслись руки, появился страх. В какой-то момент я не смогла пойти на работу. Было ощущение, как будто я в тяжелом похмелье — координация нарушена, в глазах пелена, мутит. Участковый терапевт никаких болезней у меня не нашла, только выписала покой, травяные чаи и больничный лист. Я засела дома, и у меня началась страшная депрессия. Не хотелось ни видеть никого, ни вообще жить.
Вероника рассказывает, как бегом бросилась к психологине, как только та вернулась в город.
— На мне лица не было, я стала ей рассказывать, какая у меня апатия, нет интереса к жизни, хочется умереть. А она меня перебила и говорит: «Знаете, Вероника, я прошла переподготовку, я теперь с семейными проблемами не работаю, занимаюсь только корпоративным тренингом персонала. Найдите себе другого терапевта». Я так и ошалела — это было сказано таким равнодушно-официальным тоном! Но ведь мы с ней столько общались! Она могла бы мне на прощание сказать хотя бы какие-то простые человеческие слова, она же видела, в каком я состоянии! Но, надо признать, эта равнодушная казенщина из уст человека, который в последнее время стал для меня практически всем, и вернула меня к жизни. Я вдруг поняла, что если я не помогу сама себе, мне никто не поможет. Взяла себя в руки и пошла на поправку. Без всякого психолога. Сейчас у меня все отлично, но то время я вспоминаю с содроганием.
Об «отрезвляющем» эффекте психологического пофигизма рассказывает и 41-летняя Вика. Год назад, получив внезапное известие о том, что ее отца сбила насмерть машина, она первым делом бросилась звонить своей приятельнице-психологу. Та раньше много рассказывала, какая у нее обширная частная практика.
— Я хотела от нее всего лишь, чтобы она сказала мне какие-то правильные слова, помогла собраться с духом, — делится Вика. — Мне предстояло ехать на место происшествия, общаться с полицией и тем, кто задавил моего папу, потом сообщать о случившемся маме и другим родственникам... В ужасном состоянии я и позвонила этой приятельнице. И она мне вдруг сухо так отвечает: «Мы не можем работать с хорошо знакомыми нам пациентами, терапия неэффективна. И вообще, ты же знаешь, я с горем сейчас не работаю, только с детскими проблемами. Поищи психолога, специализирующегося на горе». И все! Даже не выразила простого человеческого сочувствия! Как ни странно, именно эта черствость и равнодушие привели меня в чувство.
КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА МАРИИ БАСТ:
— Деятельность по оказанию психологической помощи людям по своей сути является медицинской помощью, и не менее сложной, чем другие медицинские специализации, а порой и сложнее. Однако оказание психологической помощи на уровне законодательства в России не регулируется, и любой желающий, даже не имеющий образования в этой сфере, может практиковать и заниматься любым направлением в психологии, в т.ч. и клинической психологией. Государство должно внести изменения в законодательство. В первую очередь необходимо ввести требования к квалификации и образованию. К психологической помощи людям должны допускаться только лица, имеющие высшее образование в этой сфере и опыт работы, а также лицензию на этот вид деятельности.