Портрет Андрея Макаревича висел там по той простой причине, что он и является отцом-основателем этого «Смака». Он вел его 12 лет, а когда уже стало невмоготу, подыскал себе преемника. Которого зовут Иван Ургант.
Внимание, вопрос: кто снял портрет и зачем? Глупый вопрос, неуместный. Зачем его задавать, когда и так все ясно. Лицо этого «нехорошего» человека теперь весьма опасно. Просто лицо, молчащее, ничего не высказывающее. Ну да, он уже и так все сказал. И даже спел.
Если выходит программа о еде, а там неправильный портрет — всё, сливай воду: это намек. На оппозиционность, революционность и нелояльность. Что само по себе является ныне большим преступлением против политики партии и государства.
«Так лучше от греха подальше его снять», — здраво и очень разумно рассудил кто-то. Уверен, что не Иван Ургант, порядочнейший человек. Кто-то более сильный и трусливый. Или просто осторожный.
Этот кто-то хотел как лучше. Ну зачем привлекать к себе особое внимание, дразнить гусей. Если теперь Макаревич не в моде, почему бы не перебдеть на всякий случай. Как бы чего не вышло. И от Макаревича не убудет, и программа подстрахуется. Хорошо!
Время менять имена. «Иди и подними Ипполита» — помните? Ой, какие мелкие бумажки. Он был всего лишь там третьим лишним.
Или другой сюжет — «Место встречи». Когда Шарапову для его же спасения в подвале приклеили на дверь портрет его любимой. Он все понял: портрет во спасение.
Любые аналогии хромают, просто время такое. Фотография еще недавно любимого барда теперь стала миной совсем не замедленного действия. Взрываться никому не охота.
Трусость это или умная подстраховка — неважно. Упадет один листок календаря, поменяется на другой, переменится ветер — и кому-то станет очень стыдно. Если этот кто-то еще не разучился стыдиться.
Равняется одному Гозману
Если бы Украины не было, ее бы стоило придумать. Вот ее и придумали. Да, такая страна, где все время убивают, мучают, кидают в помойки почем зря. Только дело тут не в политике — мы же с вами о телевизоре говорим.
Телевизор подсел на Украину, как отпетый наркоман. Вот уже почти год майдан-революция с последующими боевыми действиями дает бешеные рейтинги. Всем, кто показывает и рассказывает.
И как можно резать такую прекрасную курицу с ее мощными яйцами? Если в ток-шоу нет Украины — сливай воду. Никому это не надо, и смотреть не будут. Ну правда, кому нужна эта Россия с ее долларом за 40 и евро за 50, с исчезающим пенсионным фондом и меняющимися на глазах ценниками. С ее воровством опять же. Никому не нужна, потому что это неинтересно. Вот Украина — это да!
Там драйв такой! Лежит себе человек на диване. Хорошо лежит, после работы. Пивко рядом поставил — ну и давай бороться за права русских в Донбассе. Заодно и патриотом себя чувствуешь.
Телевизор уже и хотел бы отключить Украину, да нельзя. Иначе придется работать себе в убыток. Украина — главное развлекалово нашего ТВ, со слезами на глазах, конечно.
Ну казалось бы, вроде бы перемирие. Ан нет, еще больше передач про Украину стало. Каждый божий день без передышки — то Соловьев на «России», то Толстой на Первом. Или наоборот, неважно. Хочешь мира — готовься к войне.
Для кого война, а для ящика это зритель, ведь все ради него делается. Мало г-ну Толстому одной «Политики» по воскресеньям, теперь он в дневном эфире — «Время покажет» называется. И опять про Украину, мать русского телевидения.
В это время ТВ смотрят одни только домохозяйки. Стало быть, для них, родимых. Нет уже Наташи Королевой с мамой, так вкусно лепивших вареники на голубом глазу. А кстати, почему нет? Может, потому что Наташа оттуда, и ее настоящая фамилия — Порывай? «А я сошла с ума, какая досада!» — вот так становятся жертвами родной телепропаганды.
Домохозяйки — это тоже контингент, и они должны во всем разбираться: кто тут фашист с карателем, а кто освободитель с ополченцем. Петр Толстой это делает на раз-два-три, читает политинформацию, аж заслушаешься. Хотя в критические дни военных действий он как-то старался держаться в стороне, не слишком натравливать одних людей на других, — все-таки фамилия обязывала, непротивление злу насилием и т.д. А теперь опять бьет своих боевых подруг глажки и борща прямо в темечко. Неужели домохозяек только так и надо долбить?
Рядом с Петром — Екатерина Стриженова. Ну что она тут делает? Такая тихая, мирная, домашняя опять же. Никогда в политику не лезла, сидела себе по утрам в телевизоре и всех радовала. Еще в антрепризах играла. И вот ее бросили на Украину.
Жалко девушку. Она перемещается с микрофоном влево и вправо, вот и вся ее функция. «Ты только туда-сюда ходи…» — жутко патриотично.
А Соловьев — так просто гений! Вкалывает до потери пульса, а в прекрасной форме. На его ток-шоу спорит хорошее с еще более лучшим, это так интересно. Но людям нравится: скажи волшебное слово «Украина», и тебя уже никогда не переключат.
По пятницам на Первом выходит все еще популярный «Голос». Который, пожалуй, лучше, чем «Артист» («Россия-1»), начинавшийся когда-то в то же самое время. И какой тут выход? Ну конечно, перенести «Артиста» в ночь, а на его прекрасное место поставить спорить с «Голосом» программу «Специальный корреспондент». Ох, как они там сладко про Украину поют.
Только люди-то у нас не дураки, они тоже могут устать от такой лобовой пропаганды. И тогда им подсунули Гозмана. Леонида Гозмана, правую руку г-на Чубайса. Это пока единственный разрешенный оппозиционер на всем нашем новороссийском ТВ. Во всех программах он оказывается один и без оружия против кучи уверенных в себе умных людей с горящими глазами, от всей души доказывающих Леониду, что он предатель. Гозман не обижается, а наоборот, благодарен: ведь ему все-таки разрешили. И он должен использовать эту возможность.
Хотя на самом деле Леонид — всего лишь игрушка в этом гоголевском театре абсурда. Ведь с Гозманом или без него, но наш простодушный зритель все равно будет теперь в любое время суток повторять как мантру: Америка — параша, Украина будет наша! Только так победим.
Чтобы помнили…
Федора Черенкова хоронили, как Владимира Высоцкого. Хотя он не пел, не сочинял, не играл в кино и на сцене. Он просто играл — на футбольном поле. Но эти 15 тысяч людей, пришедшие его помянуть, даже те, которые и не видели его никогда в деле, были благодарны на всю жизнь. Вот так можно совершенно молча пасовать, бить по воротам, забивать, но нести в себе образ, модель поведения, не на поле — в жизни.
Черенков не пиарил себя никак, а запомнился навсегда. Но ТВ для того и служит, чтобы еще и еще раз переживать такое. На «НТВ+спорт» многократно показывали матчи с участием Федора, за сборную и за «Спартак». И еще покажут, обязательно. Чтобы нам вернуться в то непрошедшее время и опять быть вместе.
Но здесь же, на этом канале, нам возвращают многое из прошлого, вынутого из сердца. Вот вам Кубок УЕФА, 1987 год, «Динамо» (Тбилиси) — «Вердер». Комментирует Котэ Махарадзе. И как! Абсолютно неповторимый человек, совсем не из-за грузинского акцента. Такой артистизм, вкус, легкость, интеллект… При всем богатстве выбора сейчас таких комментаторов больше нет.
Через два года после этого репортажа были кровавые события на площади Руставели в Тбилиси, а еще через два года распалась большая страна. Котэ, такой родной, наш стал гражданином другого государства. А умер после матча Грузия—Россия, который из-за отключения света был недоигран.
Или еще… Москва, «Лужники». Кубок чемпионов. «Спартак»—«Наполи». 1990 год. Я был на этом матче, там еще Марадона вышел на замену, а наши выиграли по пенальти. Но сейчас не об этом. Комментировал ту игру Евгений Майоров. Блестящий хоккеист и комментатор этого вида спорта, он вдруг переключился на футбол. Его стиль — сжатый, казалось, сухой, рациональный. Но он и здесь понимал все до последнего винтика, был всегда необычайно точен и в высшей степени профессионален.
Вот такие люди. Мы помним их. Они с нами. И телевизор — как высшая функция памяти.