Адвокат, которому дозвонился «МК», решил, судя по-всему, до конца держать интригу — на все вопросы отвечал уклончиво, с загадкой в голосе. Но скрыть смех ему так и не удалось. Из чего можно сделать вывод, что, скорее всего, публикация Васильевой носит-таки некий провокационный характер.
- Хасан-Али, здравствуйте. В твиттере вашей подзащитной появился новый портрет с надписью «Я беременная!». Можете как-то это прокомментировать?
- Пока не могу вам ничего сказать, - смеясь или радуясь чему-то ответил адвокат.
- И все-таки. Что за всем этим стоит? Это часть какого-то плана, провокация или все-таки женщина действительно решила поделиться своей радостью?
- Сегодня я вам ничего не скажу, а завтра смогу, - продолжая радоваться ответил Бороков.
- Почему, Хасан-Али?
- Ну потому, что если я отвечу, вы ведь спросите, кто отец ее ребенка, а я этого сделать не смогу, - адвокат веселился уже от всей души.
- Хасан-Али, совсем мне не нравится ваш смех. Провокация, правильно?
- Все-таки позвоните мне завтра и все узнаете. Завтра вы все-все узнаете, - не переставал интриговать Бороков, а потом повесил трубку. И больше на звонки не отвечал.
Между тем, в среду в Пресненском суде столицы продолжилось рассмотрение уголовного дела, по которому Евгения Васильева проходит главной обвиняемой - «делу «Оборонсервиса». Напомним, ей вменяют то, что она, занимая должность главы Дпартамента имущественных отношений Минобороны, ввела в заблуждение бывшего военного министра Анатолия Сердюкова и продала по заниженной стоимости ряд объектов недвижимости ведомства. Ущерб, причиненный Васильевой, следствие оценило более чем в три миллиарда рублей. Подсудимая свою вину категорически отрицает и настаивает на том, что все сделки проходили согласно директив Сердюкова.
В среду в суде выступил в качестве свидетеля бывший замначальника отдела оценки Департамента имущественных отношений Минобороны Иван Мохнач. В ходе допроса он заявил, что при продаже имущества Министерство обороны не оценивало его стоимость, а прибегало к услугам профессиональных оценщиков.
- Работы по оценке осуществляет Ростехинвентаризация, а сотрудники отдела готовили технические задания и принимали выполненную работу, — пояснил свидетель.
По его словам, согласно законодательству, сотрудники отдела и не могли проверять достоверность проведенной оценки. Они лишь устанавливали, соответствует ли отчет установленной форме. По словам Мохнача, объем работы, выполняемой отделом, был очень большим — проверялись сотни отчетов в месяц.