О том, что августовский отпуск мы с семьей проведем в Крыму, было решено еще в мае. Во-первых, мы приезжаем сюда уже который год подряд, отдавая преимущество горной части полуострова за уникальный климат, который складывается из-за соседства гор и моря. Во-вторых, присоединению Крыма к России в нашей семье радовались так, как будто он принадлежит теперь нам лично. Что, в общем, не удивительно.
Например, для меня, рожденной еще в СССР, «Артек» всегда был символом советского счастливого пионерского детства, хотя и абсолютно недоступным, а культовое крымское местечко — гора Аю-Даг — получало очертания в воображении раньше, чем ее удалось увидеть воочию, еще из стихов Марины Цветаевой. И, наконец, именно в Крыму я пятнадцати лет от роду впервые в жизни увидела желанное до мурашек по коже море.
А по мере взросления был уже и Коктебель, где мы с друзьями забирались высоко в гору к могиле Волошина, и там читались стихи и складывались первые романтические отношения. В Ливадийском дворце лучше, чем где бы то ни было, усваивалась история Российской империи и советского государства. А «Ласточкино гнездо»? А винные подвалы Голицына? Не скажу за других, но лично я всегда воспринимала таможню между Россией и Крымом, а также необходимость менять здесь рубли на гривны как личное и национальное унижение одновременно, с которым так и не смогла смириться за долгие годы принадлежности полуострова Украине. Поэтому провести отпуск в первый же туристический сезон «Крымнашего» именно здесь было еще и делом чести.
«Не присоединились бы к России, оказались бы сейчас на месте Донецка»
«В нынешнем году здесь будет хорошо как никогда!» — уверяла я знакомых. Увы, окружающие моего оптимизма не разделили. Многие, кто так же, как и я, проводил здесь ранее не один отпуск, на этот раз осторожничали: «Надо годик подождать, пусть там все устаканится». А мы между тем еще в середине мая взяли билеты на самолет, что обошлось нам в 7500 туда и обратно на человека (к слову, билеты по такой цене уже тогда были распроданы до середины августа).
Будучи человеком не наивным, я хорошо осознавала, что это деньги за перелет одной из самых надежных российских авиакомпаний, можно сказать, подарок от Путина, ибо не было секретом, что государство поспособствовало установлению таких цен. В прошлом же году билеты на поезд (ловить их приходилось по Интернету ровно за 45 дней до даты отправления, и заканчивались они где-то за час) обходились мне порядка 10 тысяч рублей за одно место в купе туда-обратно.
Один человек из нашей компании по причине личного панического страха перед перелетами поехал в Крым по единому билету. Свидетельствую, что путешествие это длилось без малого двое суток, в вагонах поезда исправно работали кондиционеры, переправа заняла 40 минут (приехавшие позже на машине друзья ждали возможности переправить свое авто десять часов, а после 15 августа очередь из машин разрослась до сорока часов ожидания), а самым утомительным отрезком пути оказалась дорога до переправы и от переправы до конкретного места отдыха в Крыму. По цене дорога поездом оказалась соизмерима со спецценой на самолет.
Именно переправа в действительности место гибели нынешнего туристического сезона в Крыму. «Кавказский берег нас благословляет, — вздыхают местные, — на переправе даже билборд повесили: «От благодарной Анапы!» Кто бы удивлялся? Люди, кто хотел отдохнуть здесь на машинах, не выдерживают и уезжают туда, там езды-то 30 минут. Вот построят мост, мы, конечно, резко поднимемся, но когда его построят?»
Впрочем, крымчане уже видят, на кого можно сделать ставку в этом благом деле. Соображениями на этот счет поделился со мной и временный сосед по дому, в котором мы сняли квартиру: «Сколько беженцев сейчас с Украины, сколько рабочей силы! Вот пусть их и организует российская власть на строительство моста. И люди на хлеб себе заработают, и дело будет сделано».
Старик, как выясняется в ходе разговора, обитает один, у него две дочери: одна живет с семьей в Москве и, по словам ее отца, в шоколаде, другая с мужем в Киеве: «Ну как? Терпимо. Она работает, муж тоже». Спрашиваю, нет ли противостояния между сестрами из-за ситуации на Украине — сегодня такое можно наблюдать сплошь и рядом даже между родственниками.
Старик говорит, что нету, но сразу становится напряженным, в сердцах обзывает Яценюка «кроликом», Кличко — «мордоворотом», но больше всех достается Януковичу — «зачем не зажал Майдан в самом зачатке?» «Вот Путин — сильный мужик, — говорит мой собеседник, — как организовал присоединение Крыма к России! Без малейшего насилия! Без какого-то давления! Люди с семи часов утра стояли в очереди на участках, чтобы проголосовать. Вы такое где-нибудь видели?»
«Но сезон-то недобрал народа, — специально провоцирую я старика на неудовольствие, — это же плохо!» «Плохо не это, — возражает он мне, — плохо, когда капельницы в больницах стоили по 100 гривен, на российские деньги это было 400 рублей». «По-тихому брали?» — уточняю я. «Почему по-тихому? — удивляется старик, — все официально. А сейчас бесплатными лекарствами больницы обеспечили. Да мало лекарствами! Начали кормить! Никогда при украинской власти не было в больницах бесплатного питания. Пенсии нам в три этапа подняли. Дети имеют возможность учиться, поступать в российские вузы, здесь же у нас 90 процентов русских людей живет. Вот что главное! А вы говорите «сезон»!
Старику вторило немало людей, с которыми я останавливалась поболтать, а местные, надо сказать, в Крыму словоохотливые, отзывчивые. «Главное, детей выучить и старики чтоб с пенсиями были, — как один говорили мне крымчане, — а мы, молодые, заработаем. Недоберем средств за лето — уедем на заработки, нам не впервой. Мы при Украине и без света сидели, и без горячей воды, нас ничем не напугаешь. Нет войны, вот оно счастье. Не присоединился бы Крым к России, сейчас бы вместо Донецка здесь все утопало в трупах и крови».
«Вдруг беженцы платить не смогут и съехать с квартиры не захотят?»
Беженцы в Крыму — это отдельная тема разговора. Сначала мне было их сложно вычленить из общего числа отдыхающих, они не живут лагерями, не ходят своими компаниями, захочешь — не найдешь. То, что Крымское побережье заполнено сегодня теми, кто сбежал от пришедшей в их дома войны на востоке Украины, — общепризнанный факт, который сложно зафиксировать.
«Вот кратчайший путь к морю, через военный ведомственный санаторий, — указывают мне местные, — но беда: по его территории сейчас запрещено проходить, а раньше местным было можно. Говорят, здесь сейчас разместили беженцев. Впрочем, мы не знаем: правда, нет ли. Большинство же донецких приехали сами еще в самом начале сезона, сняли тут жилье, в основном они искали в ценовой категории тысяча рублей сутки, и отдыхают здесь с семьями. Ждут, пока другие за них отвоюют. Конечно, они поддержали нам сезон, но все равно настороженное отношение к ним остается. Уж больно часто шумят между собой на набережной. Нам же склоки ни к чему».
Позже мне удалось научиться вычислять беженцев на пляже, в первую очередь по говору. Купаясь с детьми, они по ходу дела знакомились с окружающими, расспрашивали местных о возможной работе на зиму, приценивались снять на этот промежуток года комнаты.
Местные, впрочем, осторожничают. «Конечно, было бы неплохо сдать жилье и после окончания туристического сезона, — размышляют они, — но кто знает, как дальше карта у них ляжет? Вдруг они платить не смогут, а уехать не захотят? Не выгонишь же людей на улицу, так вот и будут жить. А нам тогда как летом зарабатывать?»
Впрочем, многие из беженцев уже нашли какую-никакую работу. Немалая часть тех, кто обслуживает интересы отдыхающих сегодня, водит яхты, катает детей на бананах, продает экскурсии, также родом с Украины. Знакомимся с одной девушкой, она из Одессы. Возвращаться на родину не собирается, говорит, что родного, любимого города больше нет, он уничтожен. «В Одессе творится беспредел, милицию всю проверили на детекторах лжи на лояльность западенцам и большую часть разогнали, а может, и уничтожили, — рассказывает она, — Грабежи идут постоянно. Грабят квартиры, грабят среди белого дня людей на улицах. Порядок обеспечивает национальная гвардия, ее эти преступления не интересуют, только политически неблагонадежных ищут».
Другая женщина — продавец туристических услуг на набережной — из Донецка, она пока не беженка, но находится на грани. «Я в Крыму работаю летом уже седьмой год, меня все знают. В этом сезоне заработать удалось только на еду и так, на мелочи, но хоть что-то! Дома кошмар. Наш дом стоит рядом с храмом, так разбомбили храм. Ну ничего святого! Говорят, из «Градов» не стреляют. Ага! Воронками усеян весь город».
«Будете уезжать?» — спрашиваю. Она мрачнеет: «Не знаю. В Крыму точно не останусь, тут зимой делать нечего, скука несусветная. Муж рвется домой, там его родители, уезжать не хотят, аргументы как у всех стариков: «Тут могилы наших матерей и отцов, что мы где-то будем похоронены!» Да и барахло нажитое им жалко, хотя тоже можно понять, как они после войны на эти диваны, ковры, платья зарабатывали. Вот ждем Дня независимости Украины, власть грозила зачистить юго-восток до этого момента, тогда и решим, что делать. Хотя что решать? Соседи уехали в Харьков, так им стали поступать угрозы, родне, что их приютила, тоже, так и уехали в Чечню, там у них другие родственники. У нас тоже есть и на Украине, и в России, но срываться с родных мест страшно».
«Дети есть у вас?» — спрашиваю. «Сын в Киеве! Двадцать два года!» «Мама дорогая! — сочувствую я. — А что же...» Она понимает с полуслова: «Уже не уехать, граница закрыта, да и потом, работает он. Под дулом автомата, считай, сейчас ходит. Там же всю молодежь, студентов... Распоряжение ведь есть всех зачисленных в вузы сперва в армию забирать, дескать: «Вернетесь — доучитесь!» Они забывают добавлять слово «если». Со второго курса ребят забирают, с третьего, четвертого, всю молодежь повыбили. Конечно, зачем она им? Они же детей нарожают! А им люди не нужны, только ресурсы: человеческие, природные. И западенцы чтобы всем управляли. Нас же, донецких, вообще везде преследуют, все ненавидят. Как жить дальше? Так что пока здесь обитаем, как бы между Украиной и Россией».
Молодой человек, взявшийся за 600 рублей покатать нас целый час вдвоем с ребенком на яхте в открытом море, да еще с купанием, рассказал, что он из Мариуполя, у них не стреляют, но все равно перспектив никаких. Вот сейчас сделает через Крым российское гражданство и уедет в Москву. «У вас же там тысяч на сорок в месяц москвичи работать не идут? — спрашивает он с уверенностью, — это считается маленькая зарплата?» Разочаровываю его реальным уровнем цен и зарплат, зато утешаю тем, что Москва не очень смотрит на место происхождения человека: главное — гражданство и знание русского языка, а так можно сперва временно устроиться, а потом и обжиться: не он первый, не он последний.
«Комната — шесть долларов в сутки, двухкомнатная квартира — сорок баксов»
То, что Крым живет туристическим сезоном, — не секрет, зимой в городе работы практически нет. Зато летом тут сдается каждый закуток. Почти у каждого местного жителя есть куда поселить отдыхающих: от второй квартиры до так называемых гаражей — так прозвали выстроенные на земле строения из блоков со всеми удобствами, оформленные в собственность.
Эти доморощенные квартирки, как ласточкины гнезда, прилипают к уже имеющимся несущим стенам и делают улицы похожими на какой-нибудь старинный византийский городок. Квартирки сдаются под ключ, иногда в высокий сезон туда переселяются сами хозяева, сдавая свои квартиры в многоэтажных домах по более высокой цене.
Цены на жилье в этом году низки как никогда ранее. Как правило, во времена «украинского Крыма» мы бронировали жилье через Интернет где-то месяца за полтора до начала отпуска, оплачивали треть и вносили недостающую сумму по приезде. На этот раз делать так не стали — побоялись, да и цены в Интернете долго стояли прошлогодние, еще в гривнах, смущая мыслью, что система перестала работать. И мы оказались правы. По приезде нас буквально облепили посредники, предлагающие жилье на любой вкус. Цены просто опрокинули: от 800 до 1000 рублей двухкомнатная квартира в 20 минутах ходьбы от моря (раньше такие предлагались по 2000 рублей сутки), однокомнатные — пятьсот, комнаты по двести. Двухместный номер в санатории с трехразовым питанием — от 1500 до 2000 рублей.
Но нам хотелось именно двухкомнатную квартиру и близко от моря. В итоге удалось снять «двушку» в ближайших к морю домах за 1400 рублей в сутки, при этом посредница отдавала ее по 1300, и то дала понять: «Понравится, можно еще поторговаться!» — но хозяйка (учительница русского языка и литературы на пенсии, их семья: она, муж, дочка, внучка) была так расстроена ценой, что мы решили не скопидомничать, тем более понимали: в прошлом году такая квартира стоила баксов сто, и мы сегодня просто пользуемся сложившейся не в пользу крымчан ситуацией.
Впрочем, нельзя сказать, что сезон в Крыму провален и местные так уж убиты напрочь. Походив по набережной, мы очень быстро выяснили, что квартиры ближе к морю уходят для сдачи быстро, а остаются невостребованными в основном те, что всегда были более низкой ценовой категории. «Отдыхают в основном россияне, — делились с нами местные, — вас 90 процентов. Очень много москвичей. А те готовы платить дороже, только бы отдыхать с комфортом».
По оценкам местных, в Крым в этом году приехало 65 процентов от прошлогоднего числа отдыхающих. Зато тот факт, что подавляющее их число — россияне, уровень обеспеченности которых, как показала жизнь, оказался выше, а главное, выше готовность тратить деньги, сильно поддержал туристический сезон. Нынешнее большинство туристов покупают различные туристические услуги чаще и по более высокой цене, не задумываясь. Этот факт скорректировал для местных денежные недоимки. В прошлом году общий уровень цен был заметно ниже, но в значительной степени выигрывали от этого только украинцы. Для россиян всегда образовывалась как бы наценка на все траты за счет традиционно низкого «курортного» курса рубля по отношению к гривне. Теперь доход идет напрямую местным жителям.
Ежедневная жизнь набережной также подтверждает это наблюдение — людей ближе ко второй половине августа в Крыму резко прибавилось, а все цены плавно поднялись и оказались уже совершенно заточены под Россию. Так, рестораны, а их на набережной на все виды и вкусы, держат уровень средних по стране, низшего уровня по Москве. Самые высокие расценки у торговцев жаренными на углях морепродуктами, мясом и овощами — в таких счет с вином на человека колебался от тысячи рублей, но может достигать при любви к изыскам — мидии, рапаны, свежий улов только из моря — и полутора тысяч рублей.
Более низкая ценовая категория вечернего заведения, но ресторанного уровня варьируется от 500 рублей на человека (без алкоголя или с бокалом вина). Но можно вполне комфортно посидеть и в заведениях типа «столовая», которые имеют порой даже более просторные территории для вечернего досуга, с теми же свечками на столиках и небольшими бассейнами с рыбками и морскими черепахами. Там можно провести вечер, плотно отобедав, опять же без спиртного, рублей за двести-триста.
Почти во всех ресторанах вживую работают певцы и музыканты. Цены на развлечения на набережной колеблются от пятидесяти до ста пятидесяти рублей за тиры, батуты, карусели и прочую летнюю развлекуху, хотя основным мерилом остается «сотка». Забавно смотрится вечерами набережная поющая: здесь можно услышать доморощенных артистов, в чьи шапки летят десятирублевые монеты, а через пять метров увидеть караоке, над которым красуется плакат: «Цена одной песни 100 рублей, спеть без очереди — 500 рублей». Днем радуют отдыхающих цены на морские удовольствия и экскурсии, здесь цены колеблются от 800 рублей (пароходом до любой экскурсионной точки, как то Ливадия, «Ласточкино гнездо» и так далее), 250 — экскурсия вдоль побережья с возможностью поплавать в открытом море, 250 — выход на час в море на яхте (если едете вдвоем, можно договориться по 300). Прогулка верхом — от тысячи четыре часа (в горы в сопровождении инструктора), подъем в горы на джипах — 1200 с человека, спуск в пещеры с альпинистским снаряжением — от 2000, дайвинг — от 1500 с берега, для тех, кто уже умеет, погружение со моря: 2000 с человека плюс фрахт катера на четверых — 3000. Аквапарк — 800 рублей взрослый билет на целый день, для местных (по паспорту) — 50 процентов.
«Цены по сто рублей за бутылку на фирменное вино есть, но их больше не будет!»
Цены на продукты в магазине также строго делятся на «для приезжих» и «для местных». Делятся не специально. Просто местные всё покупают с раннего утра на рынке. Здесь цены (особенно если брать за точку отсчета Москву и учесть, что вся продукция домашнего происхождения) просто смешные: молоко — 40 рублей, творог — 80, масло — 120, мясо — от 150, куры (вручную опаленные и ощипанные) — 200, овощи — от 15 до 30, фрукты — 30–40 рублей. При этом свое, крымское: персики, виноград — дешевле. Но есть и привозные персики более глянцевого вида, виноград без косточек, эта продукция дороже, но берут ее только приезжие по незнанию. Рынок держат производители. Так, молочные продукты продают по очереди две сестры — у одной восемь коров, у другой — шесть и собственное производство сыров, масла, творога, сметаны.
Мясо привозят два раза в неделю также непосредственно те, кто держит скот. За этими продуктами очередь, часам к восьми они уже кончаются. В магазинах цены чуть ниже московских и сильно зависят от места производства: так, местное молоко — 30 рублей литр, а то, что привезено с материка, — уже 60.
Тут хотелось бы немного отвлечься и обратить внимание на не очень, казалось бы, значимую, но весьма характерную деталь, по которой всегда можно судить о состоянии того или иного курортного местечка. Бездомные животные. В Крыму их немало, относятся к ним доброжелательно как туристы, так и местные, звереныши сыты и многие с детенышами. Почти у каждого подъезда, магазина стоят миски, которые мимоходом наполняют остатками еды и жители, и отдыхающие.
Поселяя людей, хозяева, в частности, обращают внимание и на дворовых животных: «Вот там обитает собака со щенками, там кошка с котятами, можете их подкармливать, они не обидятся!» По две-три дворовые собаки, иногда даже в ошейниках, лежат у входов в те столовые, что попроще и подешевле. А посреди набережной, буквально в самом ее центре, каждый вечер возлежит большой рыжий ленивый кот. Он никогда не уступает никому дорогу, и даже байкеры, задержавшиеся в Крыму после своего недавнего слета в Ялте, вежливо его огибали на своих мотоциклах. «Фото с Рыжим двадцать пять рублей!» — шутливо кричат торговцы-завсегдатаи набережной. А вот традиционный ранее вид предложений — фото с дикими птицами и рептилиями — ныне отсутствует: то ли невыгодно, то ли вмешался российских фонд охраны диких животных.
Само собой, особое место в жизни Крыма занимает вино, причем как в жизни отдыхающих, так и в судьбе местного населения. Первый же вояж по фирменным (!) винным магазинам Крыма поверг меня в шок. Средняя цена на вино марки «Массандра» и «Инкерман» варьируются в районе 120 рублей, захватывая нижнюю границу — 98 рублей за бутылку, а верхнюю — 350 рублей, цены на коктебельский коньяк менялись от 120 до 500 в зависимости от звездности. Эксклюзивный алкоголь стоил до 6 тысяч (вино десятилетней выдержки) и 9 тысяч (25-летний коньяк). При этом фирменные магазины продавали вино из бочек в розлив, сухие купажные вина (смесь трех сортов) по 120 рублей, сладкие и полусладкие элитные — до 400 рублей литр. Шампанское крымских марок, даже розовый брют, не переходили цену в 250 рублей за бутылку.
«Таких цен не бывает!» — сказала я продавцу, изучив ассортимент. Он кивнул: «И не будет. В этом году нас освободили от акциза, в следующем все подорожает». Местные же виноделы утверждают, что полуостров может подняться только за счет вина, если подойти к вопросу грамотно: не давить частное производство налогами, разрешить ставить небольшие винокурни, поприжать крупных монополистов или хотя бы не давать им возможности давить мелких производителей. Тогда Крым превратился бы в край вина и винограда. «Конечно, — соглашаются виноделы, — всю потребность в вине на всей территории России покрыть один Крым не сможет, столько вина мы не произведем, импортировать его все равно придется, но значительную часть импортозамещения мы могли бы обеспечить, если бы здесь власть поспособствовала развитию частного виноделия. Вот бы Путин дал такую команду...»
Говорим «Россия», подразумеваем «Путин»
Путин. В Крыму он — олицетворение всех надежд, здесь буквально перефразирован советский лозунг: «Мы говорим «Россия», подразумеваем «Путин»!» Так недавний визит президента на полуостров очень ждали, причем, что любопытно, не только политики и бизнесмены, но и самые что ни на есть простые граждане. «Ну что: на Путина пойдем или на Леонтьева? На обоих же хочется...» — размышляли на набережной Ялты две крымчанки в день долгожданного приезда президента. «А Путин что, тоже где-то сегодня выступает?» — спрашиваю я с улыбкой. «Говорят, будет встречаться с народом», — на полном серьезе отвечают они. «И что хотите у него спросить?» — мне действительно интересно, что больше всего хотят узнать у президента местные жители. «Ой, да мы ничего, — смущаются женщины, — нам бы только посмотреть...»
Поздно вечером вижу их же уже у служебного выхода концертного зала «Юбилейный». «Ну что, удалось Путина увидеть?» — спрашиваю. «Удалось! — неожиданно отвечают они, — но долго ждали, аж четыре часа. Сейчас вот еще Леонтьева проводим после концерта...» «Автограф будете брать?» — спрашиваю, они опять смущаются, как утром: «Ой, да нам бы только посмотреть...» И тут же с возмущением ругают других артистов: «Предатели какие! Не приехали в этом году в Крым! Видеть их больше не хотим! Пусть никогда не приезжают больше, раз не поддержали нас в такой трудный момент!»
Концертов в Крыму и впрямь не так много, как обычно. И если оправдания Николая Баскова, что он, дескать, давно уже не работает в летний сезон на побережье, поэтому и нынешний год здесь не выступает, соответствуют действительности, а Боря Моисеев, подтверждаю, не выступает здесь уже третий сезон по состоянию здоровья, то отсутствие Филиппа Киркорова и Валерия Меладзе действительно удивляет. Ранее эти артисты отрабатывали каждый курортный город Крыма иногда и по два раза за сезон, выступая с сольными концертами.
Зато те, кто приехал, не побоявшись возможного отсутствия туристов, то бишь потенциальных зрителей, были приняты на ура. И Валерий Леонтьев, и Григорий Лепс собрали абсолютные аншлаги. «Я Крым любил и люблю, выступал здесь и буду выступать!» — удивился вопросу, почему он, в отличие от коллег, согласился на этот тур, Валерий Леонтьев. Единственное, что напрягло здесь артиста, это все та же переправа: «Ждать приходится непредсказуемое время, так можно и сорвать концерт, — волнуется Валерий Леонтьев, — да еще, говорят, автобусы больше не хотят переправлять паромами, а у нас 40 огромных чемоданов реквизита, и что прикажете делать? Так и выступать не останется возможности!»
Но пока все оказалось в порядке, переправиться удалось, и даже вовремя, и артист утопает на своих крымских концертах в аплодисментах и цветах. Кстати, покупать в Крыму букеты в подарок — отдельное удовольствие, здесь все цветы имеют живой аромат и стоят по триста рублей за композицию, которая в Москве обошлась бы покупателю тысячи в полторы. «А голландские цветы у вас есть?» — ради интереса спросила я. «Это зачем?» — удивилась продавщица. (Точно так же ответила мне накануне продавщица в небольшом магазинчике на вопрос: «Есть ли в продаже замороженные овощи?») Но с другой стороны, как оказалось, и некоторые, правда, небольшие концертные площадки в нынешнем году оказались не готовы принять артистов, потому что находятся... в аварийном состоянии. Местные и по этому поводу грозят кулаком в сторону Украины: «До чего все здесь довели! Уже кирпичи рушатся и штукатурка падает!» И снова выражают надежду на российские вложения в экономику.
«Неужели в Крыму все действительно так любят Путина? — спрашиваю свою здешнюю давнюю приятельницу. — Ну скажи, неужели совсем нет недовольных присоединением Крыма к России?» «Почему, есть, — говорит она, — вот одна моя подруга, например. У нее лежали сто тысяч гривен в одном маленьком частном украинском банке, это большие деньги. Нам всем наши сбережения поменяли на рубли, причем по очень хорошему курсу. Но чтобы получить деньги, надо было иметь справку, что они есть у тебя на счете. А ее банк сразу закрылся и никаких справок не выдал, поэтому деньги она до сих пор так и не получила. Вот она ненавидит Путина всем сердцем. Мы ей говорим: «Он-то здесь при чем? Тебе же украинский банк не отдал деньги! Его и надо ненавидеть». Но она нас даже не слышит».
Вообще же, как стало понятно из многочисленных разговоров, люди любят здесь не столько Путина, сколько связанные с ним надежды. Они сетуют, что Украина совсем не вкладывала деньги в Крым. «Сегодня в безобразном состоянии легендарный «Артек», все автомобильные дороги убиты, производство не развивалось все эти годы, — жалуются местные на украинскую власть. — Они только качали из Крыма. В каком состоянии им достались после развала СССР все санатории, гостиницы, здесь же когда-то были одни правительственные, да научные, да литературные и санаторные мекки! Это был международный уровень! Теперь же все доведено до полной разрухи. Не реставрировались дворцы, гостиницы, даже пятизвездочные, не развивалась лечебно-курортная база. Украина всегда Крым презирала, а мы ее в ответ ненавидели. Поэтому Путин для нас и символ освобождения от ее гнета, и надежда на завтрашний день».
Получается, что Крым сегодня как потерянный в годы беспредела ребенок, которого вновь обрели и теперь балуют и ласкают, одаривая вниманием и успокаивая обещаниями, что «теперь с ним все будет хорошо». Но пройдет время, «ребенок» обвыкнется в старой-новой семье и станет просто одним из ее регионов. Успеет Крым за те несколько лет, пока к нему будет приковано особое внимание, набрать силу, пойдет в рост, разовьется, значит, станет настоящей туристической мини-державой, составив за счет уникального климата и развитой в ускоренном темпе инфраструктуры успешную конкуренцию мировым курортам. А прошляпит благоприятный момент — окончательно проест еще советское наследство и захиреет. И тогда сегодняшний культ личности Путина превратится для него же в девятый круг ада, куда Данте, как известно, поместил тех, кто обманул доверившихся ему.