Пять лет назад я был свидетелем антипиратского рейда на одном из московских рынков. С включенным диктофоном в кармане некто заходил в небольшую палатку, громко интересовался новинками проката, а когда слышал положительный ответ, знаком показывал оперативникам: можно брать. Составлялся протокол, ловился нарушитель. Все было по-взрослому. Только потом, конечно же, выяснялось, что продавец «ничего не знал», а владелец зарегистрировал свою фирму месяц назад.
Потом серьезные дяди в ДЭБ МВД сыпали цифрами — десятками и сотнями тысяч конфискованных и уничтоженных пиратских дисков. Рассказывали увлекательные истории штурма «левых» заводов, окруженных огромным забором с колючей проволокой и оснащенных видеонаблюдением и системой оповещения, позволяющей за 15 минут обнаружить непрошеных гостей и уничтожить все улики.
А другие не менее серьезные дяди из внегосударственных организаций жаловались на то, как, узнав у своих источников в правоохранительных органах даты милицейских облав, продавцы ровно на этот день убирают с прилавков контрафактные диски. Чтобы на следующий день положить их туда снова.
Работа та была трудная, неблагодарная. И решению этого вопроса мешали до боли знакомые вещи: коррупция, лень, завышенные цены на легальные диски и большой промежуток между выходом фильма на экраны и выходом на DVD.
Тогда же, пять лет назад, специалисты в один голос предвещали развитие Интернета, которое по естественным причинам погубит видеопиратов, как он погубит классические носители.
И вот 1 августа 2013 года вступил в действие так называемый антипиратский закон. Опустим подробности выявления и пресечения нарушений авторских и интеллектуальных прав в Интернете. Как оставим без внимания скучный факт, что уже через десять минут после запуска сайт, который как раз должен собирать информацию о таких нарушениях, обвалился под натиском пользователей. Остановимся на самой сути закона.
Интернет в виде гиперболы повторил все пороки цивилизации, описанные в десятках романах-антиутопиях. Интернет — ультрасвобода доступа к любой информации. Неважно, законно это или нет, но сегодня каждый пользователь должен отдавать себе отчет: все, что он каким-либо образом загрузил или передал по Сети, рано или поздно может стать достоянием общественности. Не бывает никаких личных страниц и личных почтовых ящиков. Все стены здесь прозрачны, как в отделении полиции в центре Тбилиси.
Теперь Интернет командует нами, а не мы им. И запреты здесь работают очень плохо. Сравните: социальные сети, которым пользователи абсолютно добровольно предоставляют личные данные ради возможности узнать, спит ли с кем-нибудь твой коллега по работе или соседка по общежитию (см. «Социальную сеть» Дэвида Финчера). Или правительство, которое, по Сноудену, читает нашу переписку. Герои документального проекта «Реальность», снимающие сами себя на камеру и загружающие видео в Сеть. Или Следственный комитет, врывающийся в семь утра в квартиру режиссера проекта «Срок», чтобы обнаружить улики по делу 6 мая. Те самые, которые к тому моменту уже несколько месяцев были выложены для общего доступа на «Ютубе».
Первое мы любим. Второе вызывает злость. Отсюда 60 тысяч людей, всего за месяц подписавших петицию против «антипиратского закона».
Зато в Интернете хорошо работают ласка и внимание. В прошлом году Венецианский кинофестиваль первым из великанов предоставил возможность киноманам со всего мира смотреть фильмы из второго по значимости конкурса, «Горизонты», одновременно с их международной премьерой на Лидо. Достаточно было заплатить несколько евро — сумму вполне сопоставимую с ценой билета на самый обычный сеанс.
С каждым годом в США растет влияние VOD-сервисов (так называемые «видео по запросу» — система, позволяющая легально смотреть фильмы и сериалы в Интернете). Все вместе это не только привлекает к кино все большую аудиторию, но и в корне меняет саму бизнес-модель, делая ее более комфортной — почти интимной.
Другой путь борьбы с пиратством — дальнейший рост технологий. 3D, 4D, 5D, огромные экраны, мегаватты света и звука и прочие ухищрения, направленные на то, чтобы предоставить зрителю шанс пережить уникальный опыт, недоступный в домашних условиях. Но в какой-то момент технологии неизбежно достигнут такого уровня, когда можно будет обойтись без кинотеатра — одними очками. Одновременно проецирующими виртуальный мир с обзором в 360 градусов и передающими напрямую в мозг команду смоделировать любые ощущения, доступные нашей нервной системе. Сначала такие очки будут очень дорогими, потом дешевле, а потом их можно будет распечатать на домашнем 3D-принтере.
В получившейся «Матрице» снова появятся пираты, крадущие файлы с фильмом — на каком бы носителе он ни существовал — и загружающие их в Сеть.
Запретить интернет-пиратство невозможно, потому что это бы значило запретить сам Интернет. А здесь одного только решения Государственной думы недостаточно. Любая попытка ограничить пользователя в доступе к информации — все равно что бумажка о запрете снега, которой размахивают перед лавиной. Ее невозможно остановить, но пока еще можно попытаться приручить.
P.S. «Подали сегодня заявление в Мосгорсуд по защите наших фильмов от пиратства. В суде сказали, что мы первые, кто обратился по новому закону», — написал в своем «Твиттере» глава компании «Кино без границ» Сэм Клебанов. Речь идет о нелегально размещенных на сайте «ВКонтакте» фильмах, права на дистрибуцию которых на территории России принадлежат «Кино без границ». Среди них «Полный беспредел» Такеши Китано, «В первый раз» Джона Кэздана, «Стыд» Стива Маккуина, «Опасный метод» Дэвида Кроненберга и «Океаны» Жака Перрена и Жака Клюзо. «Я за европейскую модель — когда государство борется с пиратством в Интернете и активно развиваются легальные сервисы, — объяснил свое решение Клебанов. — Огромное количество хороших фильмов — в т.ч. и вся наша библиотека — останется в онлайн-доступе. Но на легальных ресурсах».