Не знаю, можно ли об этом
Эти высокопоставленные, они все, оказывается, взяточники и казнокрады. Как были, так и остаются. Я всегда подозревала. Ни от чего не откажутся, ни от улучшенных поликлиник и больниц, ни от дач, ни от пайков. Подумаешь, отдали детям три санатория. А себе оставили сто три. Распределители закрыли, а питаются по-прежнему в спецбуфетах. И вместо четвертого управления теперь пятое или шестое, сменили вывеску и все. Жить невозможно, торговая мафия оборзела, втридорога дерет. Кстати, не знаю, можно ли об этом, мне такую шубу предложили — закачаешься. Цена — тоже закачаешься. Я думаю брать. Но боязно. Они теперь, говорят, так хитро выведывают, у кого деньги есть: назначают цену, и если согласен, если у тебя есть такие деньги — грабят квартиру. Милиция бездействует, органы бездействуют, они специально саботируют, не хотят свободы, такие сволочи. Говорят: вот вам ваша демократия — получайте, пожалуйста, демократию грабить и убивать. Хотят возврата крепкой руки. Такие все просто мерзкие гады. Не знаю, можно ли об этом по телефону, я все же поставила квартиру на охрану. Пусть на всякий случай будет под охраной. Говорят, у милиции с мафией связь. Если ставишь на охрану — есть что грабить. И милиция им, грабителям, сообщает. И таможня у них на дотации. Привез чемодан брильянтов — сообщают грабителям. И те начинают шантажировать и вымогать. Будь они прокляты, эти правоохранительные органы. Боязно жить. Не знаю, можно ли об этом по телефону, у меня два брильянтовых кольца. Я два взяла. Чтоб деньги вложить. А то сгорят денежки. Опять сгорят. Будь они все прокляты, придумали реформы на наши головы. Ездят по заграницам, у фиф ихних брюлики пудовые, а тут, не знаю, можно ли об этом по телефону, не знаешь, куда серьги спрятать, чтоб не украли. Распустили народ, черт бы их всех взял, этих партийцев и комитетчиков, самих бы их в застенки, а приходится второй замок ставить, не знаю, можно ли об этом по телефону.
Мы не рабы
Раньше я был рабом. Меня эксплуатировали, обирали, обманывали. А теперь я охраняю вход в дом для высокопоставленных. Мои способности оценили. Меня заметили. И зарплату положили достойную. Главное: я каждый день вижу их. Самых-самых. Даже не верится. Они очень простые и милые. Общаются не свысока. Делают подарки. Я ощущаю себя среди них равным среди равных. Ну, почти равным… Неожиданно и счастливо повернулась моя жизнь. А ведь мог, если бы не позитивные перемены в обществе, навсегда остаться рабом.
Физиономисты
Почему у них всех такие рожи? Как на подбор? В экран не помещаются, а если помещаются, то лучше бы их не видеть. И все, как один, рассуждают о справедливости, честности, совершенствовании жизни! Невозможно требовать, чтобы люди поголовно стали физиономистами. Но хотя бы в дни выборов… Как можно голосовать за такие ряхи?
Рыночная торговка
Когда у меня покупают килограмм груш или перца, я обязательно подсовываю одну-две подпорченные гнилушки. Как удается? Очень просто. Раскладываю товар таким образом, что к подошедшему он повернут не сгнившей, а сияющей стороной. А сама, с противоположной позиции, хорошо вижу подпорченные бока. И в пакет для взвешивания прежде всего кладу эти отбросы. А потом быстро завязываю ручки пакета двумя узлами (кому охота развязывать и распутывать узлы и проверять содержимое?). Простачки наблюдают прежде всего за тем, чтобы их не обвесили, а не за тем, что насыпают и подкладывают.
Иногда недовольные возвращаются и спрашивают: откуда столько гнили? Я пожимаю плечами и делаю удивленный вид. Ведь товар у меня первоклассный. Причем в избытке. И я вполне могу торговать только качественным и хорошим. Но в чем тогда будет прелесть торговли? В чем смысл, если не обманывать?
Качественный товар есть. Однако пока рассовываю в пакеты некачественный, качественный начинает портиться. Таким образом, у меня всегда постоянный ассортимент и есть возможность подсунуть хоть немного дерьмеца. Всегда есть возможность испортить или хотя бы омрачить радость. Это — неизбывное и нескончаемое счастье.
Где жить?
Не ездил в Германию, потому что там вынашивалась и оттуда во время войны исходила инициатива чудовищных преступлений. Не ездил в Америку, потому что там истребили индейцев. Не ездил в Таиланд, потому что там при строительстве моста через реку Квай японцы погубили тысячи европейцев. Не ездил в Турцию, потому что турки учинили геноцид армян. Не мог даже предположить, что поедет в бывшую Югославию, потому что там сербы уничтожали мусульман, а те в свою очередь расстреливали христиан. Не мог оставаться в своей стране — из-за памяти о жутких сталинских репрессиях. Где ему было жить?
Последовательность событий
На охоте увяз в трясине сапог. Он бросил в топь и второй. Потом в реку уронил с моста часы. Потом на рыбалке швырнул в ручей старую рубаху. А узел с потертыми джинсами утопил в сточной канаве неподалеку от дома. Когда сам утонул, купаясь в море, на дне его ждал полный набор экипировки.
Змея
Он вошел в комнату, не постучав, и увидел: мужская рука поспешно, как змея, выползла из трусов его жены…
Вкус свободы
Мой приятель жалуется, что никогда не жил иначе, как под ярмом присмотра: сперва — родительского, потом — женского; никогда не ощущал себя свободным, а постоянно связанным по рукам и ногам обстоятельствами и обязательствами: быть хорошим, приходить вовремя, хлопотать о благополучии стариков и детей. А ему мечталось: квартира в его распоряжении, чтоб друзья и женщины приезжали в любое время дня и ночи, чтоб из холодильника извлекалось все, что там есть, а не то, что можно извлечь без ущерба для семейного бюджета, чтоб утром не надо было вставать спозаранку. «Свобода — вот чего я никогда не пробовал, — говаривал он и вздыхал: — Я рожден для совсем другой жизни». И пахал, пахал с утра до вечера. А потом заболел. Родители к тому времени умерли, жена его бросила. Я его успокаивал: «Чем одиночество отличается от свободы? Ничем». Но теперь он сам страстно захотел семьи и заботы. Человек сам не знает, чего желать.
Какая наша страна?
Знаете, какая наша страна? Такая, что если тебе что-то нужно — никогда ничего не добьешься и не узнаешь. Либо засекречено, либо за давностью не раскопать. Либо — если хочешь выяснить чье-то мнение, депутата или управдома — не выпытаешь, хоть тресни. Задай элементарный вопрос на улице: как пройти — с трудом у десятого прохожего удостоверишь направление движения. И то, как правило, потом обнаружится, что порекомендовали следовать не туда и не в ту сторону.
Зато, если в чем-то уверен, советчики слетаются со всех сторон. И сбивают с толку. Мешают. Путают. Прихожу в магазин, говорю: мне от этого куска двести грамм. А продавщица: нет, вам лучше взять триста и вот от того. Кто покупает — я или она? Кто лучше знает, что мне нужно? Покупаю тетради сыну в школу. Пробиваю в кассе чек. И спрашиваю: а где обложки можно купить? Кассирша отвечает: в центре зала. И перестает пробивать. Я жду. Она повторяет: в центре зала. В третий раз повторяет. Тут я на нее напустилась: вы пробивайте, вам сказали пробивать, так и делайте что положено, а если буду обложки брать, то еще раз в очередь встану. Это мои заботы. А ваши — чеки пробивать! А она как заорет в ответ: сами не знаете, чего хотите, сплошные возвраты чеков целый день, замучилась у заведующей аннуляцию подписывать!
Посмотрели мы с ней дружка на дружку, вздохнули одновременно, зарыдали, а потом засмеялись. Такая у нас у всех жизнь: никто ничего не знает, все лезут, когда не просишь, а помочь не помогают. Смех и слезы одновременно.
Дистанция
Я занимался различными единоборствами и знаю: главное — держать дистанцию. Полтора метра. На полутора метрах тебя не достанут ни ножом, ни ногой. А держать очень просто — не подпускай к себе. Тебя спрашивают: «Сколько времени?» И идут к тебе. Отступай! У тебя интересуются закурить. И идут к тебе. А ты беги. Они побегут за тобой, а ты еще быстрее. Не будут они тебя преследовать. Зачем им — если найдут другого, который к себе подпустит. Самое главное — не входить в близкий контакт. Держать дистанцию.
Пьяница
Ох, как я пил… Жена уехала в отпуск, а я месяц не просыхал. Пошел встречать ее на вокзал, купил огромный букет. Чтоб за ним опухшее лицо спрятать. А она вышла из поезда, букет отодвинула, посмотрела на меня и заплакала.
Нормальный
Часто я смотрю вокруг широко открытыми глазами и слушаю, не перебивая, — не потому, что происходящее меня захватило, а потому, что интересно: до какого абсурда человек может довести жизнь.
Надежда зайчишки
Если есть солнечные зайчики, то должны быть и солнечные лисы, и солнечные волки и медведи. Это означает: есть добрые лисы и добрые волки.
Парень со странностями
Мы работали вместе. Парень он был симпатичный. Однажды пришли ко мне вечерком. И он попросил позволения воспользоваться туалетом. Засел. Я жду. Не пью без него. Вдруг звонок телефонный. Снимаю трубку, а это он, по мобильному, из моего же туалета:
— Можно я в твоем туалете покурю?
Ну не идиот ли?