«Не считаю, что мой оппонент должен сидеть в тюрьме. Это неспортивно, по крайней мере», - ответил Ходорковский на вопрос немецких журналистов о президенте Путине. И объяснил причину того, почему он не уехал из России до ареста: «Я представлял себе, что меня могут много лет держать в тюрьме под арестом, но поверить в возможность публичного процесса по заведомо абсурдным обвинениям действительно было трудно. Не только мне, но и весьма опытным юристам.
За последние десять лет, после «дела ЮКОСа», стандарты доказывания упали радикально. Но главной неожиданностью стало продолжение массового захвата заложников. Это какая-то иная логика, к которой тогда я был не готов.
Собственно, именно заложники были одной из причин невозможности моего отьезда, меня учили своих не бросать».
Сейчас, по словам Михаила Ходорковского, его больше всего беспокоит не политика, а «моя семья: дети, растущие без отца, болеющие родители, ждущая уже десять лет жена».
- Не является ли интернет, при отсутствии инфраструктуры, впервые в русской истории тем инструментом, который может дать народу шанс на развитие чувства общности и солидарности? - спрашивает Ходорковского интервьюер.
- Несомненно, современные информационные технологии, интернет позволяют впервые в истории моей страны преодолеть проклятье расстояний, одиночества думающих людей, представителей политических, интеллектуальных меньшинств в провинции. Тем самым объединив страну поверх региональных границ и помимо плохих дорог. Но нельзя ждать от сети решения всех проблем, как это делают некоторые ее апологеты. Иначе «реал» заявит о себе стуком приклада в дверь. Так что и дороги, и демократические государственные институты строить все равно придется...
Также Михаил Борисович ответил на вопрос «В чем отличие лидеров декабрьской «норковой революции» от лидеров-«ветеранов»? Какую ответственность должны взять на себя старшие?»
- Я не согласен со всеми этими определениями: «норковая», «революция», «лидеры». Имело место стихийное возмущение людей нечестными выборами. Одновременно произошло проявление новых лиц – политических и общественных деятелей. Лидерами протестующих они стать пока не сумели. Как, впрочем, и лидеры-«ветераны». А протестующие не стремились взять власть. Я с интересом общаюсь по переписке и со своими старыми знакомыми, и с новыми. Процесс становления оппозиции идет, но он требует времени.
«Возможно ли изменение самого Путина? Я в этом сомневаюсь – характер, возраст, окружение. Но чудеса бывают», - заключает интервью Ходорковский.
Полный текст интервью читайте на сайте пресс-центра Михаила Ходорковского и Платона Лебедева.