Три часа езды из Москвы — и я среди заснеженных полей Смоленщины. В окрестностях Вязьмы расположился учебный кинологический центр, не имеющий аналогов в России. Еще в 1995 году здесь находился один из стройбатов Минобороны, который приказал долго жить, оставив после себя огромный заброшенный пустырь и ветхие деревянные казармы 60-х годов. По иронии судьбы именно эту землю пришлось осваивать пограничникам, по крупицам создававшим все необходимые условия для воспитания лучших в стране служебных собак, которых отправляют работать и на Крайний Север, и в душную степь, и на непроходимые болота.
Шекспировские страсти за решеткой
На КПП меня встречает Сергей Гоголев, начальник питомника, — с ним мы идем к вольерам, где живут племенные собаки, «золотое ядро» кинологического центра: от них, и только от них, здесь рождаются щенки, ведь эти животные — лучшие из лучших. Мне показывают небольшой отгороженный участок — это площадка для свиданий. Своими «сердечными делами» собаки занимаются только здесь — они к этому приучены и, выходя сюда, сразу понимают, что им нужно делать.
— В 2000 году у нас были проблемы и с деньгами, и с лекарствами, и с едой, — сетует Сергей Гоголев. — В это же время со всех концов России нам подарили около 100 собак. Из-за большой скученности и плохих условий началась эпидемия чумы, и до 2001 года у нас не было щенков. Чтобы разорвать инфекционное кольцо, мы силами своих сотрудников пристраивали беременных собак к людям, которые могли их у себя содержать. Там под нашим наблюдением рождались щенки, мы снабжали их временных хозяев вакцинами и продовольствием, а когда животным исполнялось примерно 3 месяца, забирали их назад в питомник. Так, своими силами, мы продержались до тех пор, пока угроза не миновала.
Перед нами появляются бесконечные ряды вольеров с самыми разными собаками. Завидев меня, псы поднимают невообразимый лай — я в штатском, а они привыкли доверять только людям в форме. Вольеры собак делятся на две части — открытую площадку и закрытый отсек, где они могут укрыться, к примеру, от непогоды. Но сейчас встречать меня, кажется, вышел весь четвероногий состав питомника.
— Одно из главных условий в воспитании служебных собак — перебороть их инстинкт к охоте и любовь к мясу, — пытается перекричать псиное многоголосие мой проводник. — Нужно, чтобы животному было интереснее найти, скажем, наркотики или взрывчатку, а не поесть курочки. Кстати, для человека любая еда — скажем, борщ — имеет как бы один запах. А для собаки запах борща — это комбинация из запаха моркови, картошки и капусты. Наркотики для собак пахнут уксусом с примесью разных дополнительных компонентов, это резкие запахи, и животные с их прекрасным обонянием при должной подготовке находят такие вещества без труда.
У некоторых собак, недоверчиво смотрящих на меня из-за решеток вольеров, весьма любопытные истории.
— Эту овчарку зовут Джульетта. Она и ее друг Ромео прибыли к нам из деревни в Смоленской области. Местная жительница сообщила, что неподалеку от ее дома, буквально в чистом поле, гуляют две породистые немецкие овчарки, непонятно как там оказавшиеся. Животные оказались хорошими, дружелюбными, и мы забрали их к себе на воспитание. Пара они были не разлей вода — как бы мы ни запирали Ромео, он умудрялся сбегать из своего вольера и идти на свидание к Джульетте. В итоге мы были вынуждены их разлучить — Ромео уехал служить на границу, а Джульетта осталась жить в питомнике. Еще у нас были сестры-лабрадоры, с ними была та же история. В конце концов нам пришлось усилить на вольерах замки.
В родильное отделение меня не повели — гигиена там прежде всего, и беременных мамочек, спящих на полах с подогревом, в питомнике берегут как зеницу ока.
Собачья школа ищет таланты
— Отбор собак начинается у нас с самого рождения, — рассказывает начальник группы Евгений Касьянов. — Даже по внешнему виду можно определить, насколько жизнеспособен щенок. У нас остаются только сильные животные, способные к дрессировке. А тех, у кого мало способностей, стараемся пристроить в добрые руки. В месячном возрасте собаку приучают к наморднику, к месту и к кличке (Ума Турман, Харизма, Текила — вот лишь несколько из множества любопытных кличек, которые встретились мне в питомнике. — А.С.). Кличка дается по принципу звучности — животное различает лишь первые буквы, но они должны быть четкими; ни одна кличка в нашем центре не повторяется. В четыре месяца щенок начинает постигать азы дрессировки — он узнает такие команды, как «Сидеть!» и «Лежать!». И если к 8 месяцам собака успешно освоит все команды, то она переходит в школу младших специалистов-кинологов. В ней есть несколько отделений — к примеру, по поиску наркотиков, взрывчатки или розыска, и начальники каждого из них сами подбирают себе животных. Чтобы собака была хорошим поисковиком, ей должно быть с самого детства интересно что-то находить — мячик, палочку; она должна быть активна. Таких животных, которых интересует сам процесс поиска предметов, мы используем для нахождения наркотиков или взрывчатки. Если же щенка больше интересует лакомство как награда за выполненную работу и он за него готов сделать все что угодно, то перед нами скорее всего прирожденный специалист по розыску людей. У каждой собаки свой темперамент — как и у людей, среди них есть сангвиники, холерики, флегматики и меланхолики. Последние нам не годятся — если на такую собаку хоть немножко повысить голос, она испугается, сядет и будет сидеть. Холерики тоже не подходят для службы — представьте, что будет, если такая гиперактивная собака найдет взрывчатку и попытается на радостях принести ее кинологам? А вот немного флегматичные сангвиники — как раз то, что нужно, золотая середина.
— Почему в питомнике содержится несколько пород собак?
— Спаниели — охотничьи собаки — отлично ищут наркотики и взрывчатку, но они небольшие и для задержания преступников не годятся. Немецкие овчарки — универсалы, они и по следу могут идти, и нарушителей ловить, и искать какие-нибудь опасные предметы. Еще у нас есть лабрадоры, но они не годятся для розыска — слишком добродушные и доверчивые, постоянно лезут играть. А для поимки и задержания нужны злобность и недоверчивость.
— Для каждого человека собака подбирается индивидуально?
— Вместе они — команда, и мы готовим животных, которые будут надежными товарищами для любых пограничников. Есть, правда, одна тонкость, она связана с характером: если человек активен, то ему нужна спокойная, флегматичная собака, которую он будет заряжать и подталкивать к действиям. Если же, наоборот, хозяин чересчур спокоен, то ему хорошо подойдет активная собака, которая будет его тянуть. А когда темперамент у человека и животного совпадает, то для работы это не очень хорошо: такие пары мы разъединяем и находим каждому более подходящего партнера.
Кулинарные изыски для четвероногих солдат
— Для собак у нас в питомнике есть отдельная кухня, — рассказывает шеф-повар Татьяна Кургина. — Мы готовим свою еду для щенков, беременных и кормящих мамочек, а также для строевых собак. Едят все животные строго по расписанию — щенки до 8 недель питаются 6 раз в день, мамы — 5 раз в день, а у строевых собак трехразовое питание — завтрак, обед и ужин. Рацион у четвероногих бойцов разнообразный — в него входит 4 вида круп: рис, геркулес, пшено и ячка, а также творог, яйца, молоко каждый день, мясо, само собой. Еще мы даем собачкам овощи — капусту, морковь, свеклу и картошку. Главное условие в питании собак — чтобы хватало сил на работу и дрессировку, а потому им нужен полный набор белков, жиров и углеводов.
— Сухой корм не даете?
— Недавно мы провели эксперимент и давали нескольким животным сухой корм. Никаких негативных последствий не было, но переводить их на это специфическое питание нужно постепенно.
А еще все собачьи миски сотрудники кухни моют исключительно вручную, чтобы в них не было грязи и микробов. Согласитесь, не каждый ресторан может похвастаться такой заботой о клиентах.
Хомяк — друг собаки
— Вот стоматологический набор, настоящая крупповская сталь, — хвастается передо мной Андрей Пастернак, офицер ветеринарно-санитарной службы, разложив на столе целый ряд серебристых инструментов. Мы находимся с ним в кабинете диагностики, где к услугам собак представлен набор хорошей столичной поликлиники: здесь и УЗИ, и ЭКГ, и устройства для проведения различных анализов, и даже 3 вида устройств для физиотерапии. Следующий кабинет — предоперационная.
— Когда к нам поступает собака, мы взвешиваем ее на специальных весах, с точностью до 1 грамма определяя вес животного.
— А зачем здесь клетки с хомяками?
— Мы бережем своих животных — когда к нам поступают новые лекарства, то первый удар принимают на себя грызуны, а лишь потом, если все хорошо, — собаки.
Мы идем дальше и попадаем в святая святых собачьего лазарета — операционную. Ее безупречная чистота и мои ботинки явно не подходят друг другу, и поначалу я не спешу заходить внутрь.
— Заходи, не бойся — у нас здесь стоит система дезинфекции, 15 минут спустя после нашего ухода все уже будет стерильно. Здесь у нас шкаф с медикаментами, хирургический отсос, операционный монитор с пятью датчиками, на котором во время операции отображаются пульс, дыхание и температура животного. А это лазерный скальпель, наша особая гордость — он полностью решает все проблемы с проведением даже самых сложных операций.
— Наверняка не во всех больницах для людей есть такая техника?
— Погоди, это еще не все — вот аппарат для искусственной вентиляции легких, вот баллон с кислородом: здесь 2 литра, больше мы не можем держать по технике пожарной безопасности, но и этого количества хватит для дыхания собаки минут на 40–50…
— Похоже, вам только рентгена не хватает...
— Деньги на него уже выделены, он вскоре должен у нас появиться. Причем это будет не обычный, а цифровой рентген с минимальным уровнем излучения, снимки с него будут готовы уже через 3–4 минуты и отправятся сразу на монитор компьютера.
Вокзал понарошку
В питомник приезжают военнослужащие со всей России — и со своими собаками, которых хотят обучить поисковому ремеслу, и без них — чтобы подобрать хвостатого профессионала. Они живут в кинологическом центре четыре месяца, учатся обращению с животными, а потом отправляются служить на границу в самые разные уголки страны.
Мне показывают и помещения, где останавливаются пограничники.
— У нас всегда очень много желающих пройти обучение, — рассказывает Сергей Бояров, начальник первой школы по подготовке младших специалистов-кинологов, — поэтому работают сразу две школы, в каждой из которых три отделения. Одно готовит специалистов по поиску людей, следопытов, а остальные два — по поиску наркотиков и взрывчатки. В жилом секторе для курсантов 32 комнаты, в каждой есть санузел с душевой кабиной, гардероб и 5 койко-мест. В учебном секторе у нас 6 классов с интерактивными досками, где преподаются теория дрессировки и основы ветеринарии. А еще недавно у нас открылся небольшой исторический музей, посвященный кинологии в России.
Учебный центр и спорткомплекс открылись совсем недавно, в 2011 году. На их фоне резко выделяются старенькие деревянные казармы 60-х годов, которых на территории части осталось совсем немного. Там, где раньше жили солдаты, сегодня тренируются их младшие товарищи — собаки. Комнаты здесь — это имитации багажных отделений, вокзалов, спален и кабинетов, а неподалеку на улице стоят муляжи машин и даже парочка железнодорожных вагонов: животных готовят к работе в самых разнообразных условиях.
«Скажи мне, кто твой пес, и я скажу, кто ты»
— Сколько собак вы выпускаете?
— Смотря какой заказ на них к нам поступает и какие породы нужны в данный момент. Сегодня у нас в питомнике есть немецкая и бельгийская овчарки, американский, английский и русский спаниели, лабрадоры. Было много экспериментов и с другими породами — в частности, мы работали с волкособами (помесь волка и овчарки. — «МК»). Задумка была такая — у волка отличный иммунитет, слух, обоняние и выносливость, но есть один минус — он очень труслив, поэтому для службы не годится. Когда мы начали скрещивать волка и овчарку, получилось так: до третьего поколения животное остается таким же трусливым волком со всеми его достоинствами, а после третьего превращается в собаку. Поэтому от этой задумки пришлось отказаться.
— А с какими породами планируете экспериментировать в будущем?
— Попробуем поработать с американо-канадской белой овчаркой — она не видна на снегу, ее можно теоретически использовать для работы в горах.
— Как учат собак работе среди людей?
— Общение с человеком — это социализация. Мы еще щенками адаптируем своих собак к работе и жизни среди людей, выезжаем с ними на вокзалы, проходим вдоль трасс, чтобы животные и к скоплению людей привыкали, и к шуму машин. Что касается конкретных отношений между собакой и ее хозяином, то мы всегда подбираем эти пары индивидуально. Мы выстраиваем на плацу своих собак, а напротив выстраиваются курсанты, и сразу видно, на какое животное человек смотрит и кто ему больше нравится. Кстати говоря, собаки почти всегда соответствуют своим хозяевам — «Покажи мне свою собаку, и я скажу тебе, кто ты». Если человек агрессивный, его животное будет таким же, а если добрый — то и его собака скорее не укусит, а залижет до смерти.
— У вас были какие-то знаменитые выпускники, особо талантливые собаки?
— Наши животные постоянно занимают первые места на соревнованиях, но и на службе часто отличаются: так, с помощью одного из наших питомцев в свое время был ликвидирован в Чечне Аслан Масхадов. Спецназ уже собрался уходить из дома, где, по оперативным данным, находился боевик, а собака что-то учуяла и села на половике, отметив тем самым это место. А под ним как раз был ход в подземный бункер. Еще из любопытного — недавно по распоряжению руководства 5 животных мы отправили на Кубу, где их очень высоко оценили. Вообще наших собак всегда высоко ценят.
— Я заметил, у вас в питомнике много девушек — с чем это связано?
— У нас из тех, кто занимается разведением и выращиванием собак, 90% сотрудников — женского пола. Видимо, тут дает о себе знать материнский инстинкт — они с такой миссией гораздо лучше мужчин справляются.
— В каком возрасте собаки уходят на пенсию?
— Они служат до 8 лет, после чего мы смотрим, есть ли у нее какие-то выдающиеся, особо ценные качества. Если такие обнаруживаются, то собака проходит переаттестацию — и срок ее службы продлевается на год, и так каждый следующий год. Когда животное все-таки уходит на пенсию, его обычно забирает к себе хозяин, с которым они вместе служили. За долгие годы совместной службы собака превращается для своего владельца не просто в друга, а в боевого товарища, вместе с которым они прошли через множество нелегких испытаний. И когда животному настает время уходить на покой, хозяин забирает его к себе, где собака спокойно завершает свой жизненный путь в любви и заботе.