И, представьте себе, хватало! Правда, как и люди, потреблявшие его, оно было «советским», то есть искусственным. Советы нарушали международные соглашения, называя свое пойло именем солнечной Шампани. Было, правда, еще и «Цимлянское». Оно, как и «Советское», было в основном сладкое. От него липли рот, губы и руки. «Брют» был в дефиците. Возможно, «Брют» пугал власти, напоминая Брута-тираноборца. Но, скорее всего, тут играла роль приверженность российских выпивох ко всему сладкому. Недаром они заедали водку конфетами, а когда на водку не хватало, пили портвейн «Три семерки». У них агент 007, а у нас алкаш 777. Как видите, социализм обгонял капитализм в историческом соревновании двух систем и, быть может, обогнал бы, если бы не напился до белой горячки.
Помню, давно наша редакция пригласила делегацию Союза журналистов Швейцарии. Иду я как-то по улице Горького, ныне Тверской, с тремя швейцарскими коллегами. У знаменитого винного магазина напротив Телеграфа я предлагаю им освежиться. (Дело было летом.) Мы заходим в магазин, и я прошу продавщицу налить нам четыре бокала шампанского. Оно у нас и только у нас продавалось врозлив, как сироп с газировкой. Швейцарские коллеги, выпив шампанское, стали пожимать мне руки и поздравлять. Я сперва оторопел. Неужели в Швейцарии, граничащей с Францией, нет шампанского? Но вскоре мое недоумение разъяснилось. Мои наивные коллеги решили, что историю с шампанским врозлив я специально подстроил для них, дескать, смотрите, в стране Советов шампанское продается как газировка. Вот, мол, какой у нас уровень жизни!
Рождество — разрывы хлопушек; Новый год — хлопания пробок шампанского.
Пробки. Кто их придумал?
Согласно легенде, пробку придумал французский монах Дом Периньон. Яблоком, свалившимся ему на голову, или эвристической ванной послужили ему путешественники-испанцы, затыкавшие свои сосуды из тыквы древесной корой. Он понял, как можно сохранять шипучесть и вкус шампанского. Впрочем, историк Джордж Тэбер, автор бессмертного труда «Затыкать или не затыкать?» (ничего скабрезного. Речь идет о пробках) оспаривает эту легенду. Он обнаружил присутствие шампанских пробок в подвалах герцога Бедфордского, датируемое 1665 годом, то есть на несколько лет раньше, чем Дом Периньон начал ухаживать за виноградниками аббатства Hantvillers.
В ХVIII веке король Франции Людовик ХV издал специальный эдикт о том, как закупоривать шампанское. В те благословенные времена, когда гильотина еще не начала лязгать зубами, пробки в бутылки шампанского вбивались вручную и обвязывались для верности тремя шнурками. Об этом эдикте короля Луи можно прочесть в книге Бекки Сью Эпстин «Шампанское: глобальная история». Но метод, хотя и узаконенный эдиктом Его Величества, пишет автор, не гарантировал прочность закупорки. Пробки то и дело неожиданно извергались из бутылок, заставляя людей вздрагивать. Шампанское приобрело репутацию «рискованного напитка», и его стали называть «Вином Дьявола».
Даже спустя столетие риск не был полностью устранен, и рабочие, затыкавшие бутылки шампанского, предохранялись, защищая свои лица масками из проволоки и марли. «Я знаю такой винный погреб, где трое рабочих остались без глаза», — писал знаменитый виноторговец Томас Джордж Шоу уже в ХIХ веке.
В наш просвещенный век пробки шампанского, во всяком случае во Франции, делают из крошек коры, клея и силикона. Эта пока что бесформенная масса, похожая на пастилу, загоняется в компрессорную машину, а затем в горлышко бутылки, и перехватывается для подстраховки проволокой. Пробка обретает свою специфическую грибообразную форму, напоминая абрис стандартного атомного взрыва. Но об этом в Новый год лучше не вспоминать, а не то создается впечатление пира во время чумы…
В мой нью-йоркский период (1968—1979) я подружился с тремя братьями — владельцами знаменитого ресторана «Клуб 21». Как-то под Новый год я принес им бутылку «Советского шампанского» особого «коллекционного» разлива. Один из братьев немедленно поставил под сомнение его коллекционность.
— Но почему, ведь вы только взглянули на бутылку? — возмутился я.
— Этого вполне достаточно. Кто закупоривает бутылку шампанского, да еще коллекционного, пробкой из пластика? — ответил он.
Я был опозорен. Мой друг-ресторатор позвал служащего своего винного погреба, который осторожно вынул пластиковую пробку и загнал вместо нее пробку «Made in USA».
В те годы пластиковыми пробками затыкалось не только шампанское, но и вино и даже старые коньяки. Такие пробки не могли сохранять аромат напитков, который медленно, но последовательно, как и советская власть, улетучивался. Хорошо еще, что без взрыва. Атомного.
На пробку и проволоку — надейся, но и сам не плошай. Бекки Сью Эпстин советует: «Если бутылка открывается с громким хлопком, это означает, что шампанское недостаточно охлаждено». Абсолютно точная температура шампанского до полного наслаждения им это около 10 градусов по Цельсию. Тогда пробка извлекается из бутылки «с нежным вздохом».
Конечно, «нежный вздох» это не для гусаров и разных прочих уланов. Они не открывают, не откупоривают шампанское. Они сносят ему горлышко саблями. Традиция «сабельного» подхода восходит к наполеоновским войнам. Как-то один кавалерист не смог одновременно управлять своей лошадью и откупорить бутылку шампанского. После нескольких неудачных попыток, он, разозлившись, обезглавил бутылку. Это понравилось и другим кавалеристам и они начали обезглавливать шампанское перед атакой.
Общепризнанным мастером обезглавливания шампанского принято считать некоего Гарри Константинеску. Он может совершать это действо не только саблей или мечом, но даже ложкой, вилкой, столовым ножом и… клюшкой для игры в гольф! Но для этого обязательно одно условие — бутылка должна быть охлаждена до определенной температуры. Иначе она треснет и развалится. Сейчас «гусарский» метод подвергается, как и всё на нашей планете, коммерциализации. Поэтому стали продавать специальные сабли для обезглавливания шампанского. Самые дешевые стоят триста долларов. Но есть и такие, цена которым несколько тысяч. Ими пользуются те, кто пьет «Дом Периньон». Некоторые сабли сделаны из золота. Гарри Константинеску может обезглавить за минуту 24 бутылки. Но мировой рекорд принадлежит какому-то испанцу и равен 32 бутылкам…
Итак, Новый год приближается. Шашки наголо, господа гусары! Наступает божественный момент «шипенья пенистых бокалов», — как писал Пушкин, предпочитавший «Вдову Клико»...