Парадоксальная все-таки вещь получилась. Благодаря узаконенным позднее новой властью календарным модернизациям мы ежегодно отмечаем «праздник Великого Октября» в ноябре!
— А я могу еще усугубить ситуацию, — улыбнулся Альфред Мартинович. — Штурм Зимнего начался в 9 вечера 25 октября (7 ноября по новому стилю), и окончательно дворец взяли к двум часам ночи 26 октября (8 ноября). Значит, по логике именно в этот день, 8-го числа, и должны были бы в дальнейшем отмечать каждую очередную годовщину победы революции. Но в СССР была почему-то узаконена иная дата для праздника.
Фотографы сделали несколько серий снимков, показывающих вид помещений Зимнего после взятия его восставшими. Однако что касается самого процесса захвата... «Подлинных, документальных свидетельств штурма дворца сохранилось мало», — признавался Мирек.
Дворец, где находились тогда члены Временного правительства, охранялся слабо: по периметру стен первого этажа растянулась цепочка «вояк» из женского батальона, а внутри здания находились боевые посты, укомплектованные молоденькими юнкерами. Сломить сопротивление столь «могучих» бойцов было минутным делом. Участники штурма под аккомпанемент орудийных выстрелов с фортов Петропавловской крепости без единой потери ворвались в залы и коридоры (убитых не было и среди защитников Зимнего). Жертвы среди «красных героев Октября» появились позднее.
— Оказавшись внутри дворца, восставшие разделились на несколько групп. Самые «политически зрелые и сознательные» во главе с известным революционером Владимиром Антоновым-Овсеенко двинулись арестовывать членов Временного правительства. Вскоре выявилась «недостача» в их рядах: исчез сам премьер Керенский. Кто-то из бойцов отряда предположил, что он мог укрыться среди раненых в госпитале, который находился здесь же, в Зимнем. Ретивые «штурмовики» кинулись туда, — пытаясь опознать Керенского, стали разбинтовывать головы раненых, грубо срывая повязки. Возмущенные таким произволом невесть откуда взявшихся налетчиков, раненые надавали им тумаков и вышибли прочь.
Другая группа штурмовавших вместе с примкнувшими к ним «безыдейными искателями приключений», которые нагрянули во дворец на шум заварушки, увлеченно обследовала многочисленные помещения. Возбужденные «представители угнетенных классов» при виде такой роскоши дали волю мстительным чувствам. За неимением иного противника отыгрались на дворцовых интерьерах: мочились в уникальные вазы, били хрусталь, рвали обивку на стенах, разгромили домовую церковь... Добравшись до помещений, где хранились богатейшие запасы фарфора, повстанцы переколотили едва ли не все «никчемные» сервизы и статуэтки, созданные на лучших заводах Франции, Германии и России.
Если уж безобидным фарфоровым тарелкам-чашкам-блюдцам так досталось, что говорить об императорском троне, стоявшем посреди парадного зала? При виде этого символа «проклятого царизма» революционная публика еще более вдохновилась «поэзией разрушения». В считанные минуты трон был ободран, разбит, растерзан.
— Когда чуть позже в тронный зал пришла вновь назначенная охрана Зимнего дворца в сопровождении служащих Эрмитажа, они не нашли в помещении и следа этого массивного, добротно сделанного, роскошно оформленного сооружения. Трон будто растворился — оставшиеся от него обломки и обрывки были выкинуты прочь или попали в карманы и котомки погромщиков. Лишь позднее, во время уборки помещений дворца, обнаружились некоторые деревянные фрагменты каркаса.
Кусочки царского трона расхватали просто на сувениры, зато в кладовых и хозяйственных погребах революционные массы смогли запастись уже куда более полезными материальными ценностями. Брали что помельче, что легко было спрятать в карман, в шапку, за голенище сапога. Особым спросом пользовались золотые чайные и кофейные приборы.
Как рассказал Мирек, самые политически нестойкие, а может, и самые материалистически мыслящие пролетарии и воины пренебрегли блеском золота, сверканием зеркал и отправились на поиски «хлеба насущного» — того, который в стеклянной таре. Добравшись до царских винных погребов, эти «ценители прекрасного» устроили себе роскошный праздник. Ведь вина здесь было море. Изысканного, редкого.
— Они хватали первые попавшиеся бутылки. Некоторые умудрялись пить «с двух рук». А закусывали стеклом. Вынужденно: ведь штопоров-то под рукой не было, приходилось просто кое-как отбивать горлышки. В суете и толчее ранили губы, языки, пальцы об острые края, глотали осколки вместе с горячительной влагой...
Разгул стихии в Зимнем удалось погасить только с помощью отрядов красногвардейцев, которые были присланы штабом восстания под утро для охраны дворца.
— В 1977 г. мне удалось поговорить с одним из ветеранов — бывшим бойцом такого отряда. Старый рабочий вспоминал, что, когда они заглянули в винный погреб, там невозможно было дышать из-за гремучей смеси алкогольных паров и запаха человеческих «извержений». А все «победители» валялись вповалку. «Мы брали их за ноги и тащили вверх по лестнице, — вспоминал этот очевидец, — иного способа не было: ведь к ним и прикоснуться-то было противно. Облевали все вокруг и друг друга тоже...» Вытащив бесчувственные тела пьяниц на улицу, их грузили в кузова машин и увозили в солдатские казармы. Шестерых спасти не удалось — то ли выпили сверх всякой меры, то ли осколками себе кишки нашпиговали...
После эпохального взятия в ночь на 26 октября 1917 г. Зимний дворец штурмовали еще два раза.
— Первый из этих штурмов был устроен перед 10-й годовщиной революции. Тогда к юбилею решили снять фильм об октябрьском восстании в Петрограде. Вот для него-то и устроили повторный захват Зимнего дворца революционными отрядами.
Судя по сохранившимся свидетельствам, в массовых сценах снималось много настоящих участников исторических событий 10-летней давности. Однако авторы фильма, режиссировавшие «штурм №2», вовсе не ставили себе целью точное воссоздание всех перипетий.
— Фильм “Октябрь”, который снимал режиссер Сергей Эйзенштейн, выдержан в безмятежно-радостных тонах. Все улыбаются, веселятся — просто какой-то карнавал! Само собой, сюжет про события в винном погребе «пропустили». Не стали показывать и сцены с уничтожением царского трона в тронном зале: тоже не слишком эстетично. Зато разудалый налет на хозяйственные склады воспроизвели со смаком. Молодые парни, улыбаясь, выходят из помещения, в их карманах и шапках торчат золотые ложечки, вилочки и прочая мелочь. А на пороге, перед объективом кинокамеры, красногвардейцы охранных отрядов, тоже весело улыбаясь и отпуская какие-то шутки, вытряхивают это добро у «штурмовиков». В этом «документальном» фильме после взятия Зимнего среди солдат вдруг появился Ленин. На роль Владимира Ильича взяли ленинградского рабочего Никандрова. Малограмотный пролетарий был внешне очень похож на Владимира Ильича, но, увы, при этом умудрялся постоянно сохранять какое-то идиотское выражение лица. В эпизоде фильма глупо улыбающийся Ленин сидит в окружении рабочих, что-то говорит им, а те смеются в ответ и панибратски хлопают вождя по плечу, по спине...
В третий раз к штурму Зимнего стали готовиться в 1937-м, когда снималась «эпическая» кинокартина о революции «Ленин в Октябре». Эта версия событий совсем далеко ушла от реальности. Получился настоящий фильм-сказка.
— Многие из главных действующих лиц октябрьского переворота в Петрограде к этому времени уже оказались в опале. Поэтому в отличие от предыдущей киноверсии, где фигурировали главком Троцкий, руководивший штурмом, Антонов-Овсеенко, ворвавшийся во главе отряда восставших во дворец и арестовавший министров Временного правительства, теперь эти персонажи исчезли. Вместо Антонова-Овсеенко арестом членов кабинета Керенского в фильме руководит некий безымянный пролетарий, картинно размахивающий наганом. Среди главных героев появились молодой товарищ Сталин, ну и, конечно же, Ленин.
Создатели киноэпопеи устроили грандиозный «экшн» под названием «Взятие Зимнего дворца». Для съемок была собрана многотысячная массовка. Людей нарядили в рабочие спецовки, солдатские шинели, матросские бушлаты (само собой, перепоясанные крест-накрест пулеметными лентами!), крестьянские зипуны, в изобилии снабдили красными флагами, транспарантами.
Потом массу ряженых пустили бежать через арку Главного штаба к Зимнему. Толпа получилась впечатляющая — она запрудила всю Дворцовую площадь и, казалось, могла смести на своем пути даже сам дворец. Для пущего эффекта над головами штурмующих метались и перекрещивались лучи мощных прожекторов, которые создатели фильма позаимствовали ради такого случая в частях ПВО. Дворец взяли лихо, и, конечно, «антиреволюционные» сцены с разграблением дворца в фильме напрочь отсутствовали. Зато была срежиссирована кульминация кинокартины: перед победителями появился актер Борис Щукин, играющий Ленина, и, картинно подняв руку, прокричал хрестоматийную фразу: «Революция, о необходимости которой так долго говорили большевики, совершилась!»
— Как ни грустно об этом говорить, фильм оказался в итоге «правдивей всякой правды», — сокрушался Альфред Мирек. — В конце 1970-х мне по делам пришлось довольно плотно общаться в Ленинграде с сотрудниками городского отдела культуры. Один из них показывал мне в Смольном большой альбом, в который на протяжении многих лет записывали имена участников штурма Зимнего. Так вот, хотя в реальности таких революционных героев было, судя по всем известным мне источникам, никак не больше 300, на страницах альбома значилось более трех тысяч фамилий! Сотрудник в Смольном пояснил: «Приходят древние старики, показывают какие-то справки за 1917 год... И каждый начинает рассказывать, как он брал Зимний. Весь трясется, глаза слезятся, голос срывается... Жаль его, хочется, чтобы человек успокоился и ушел отсюда счастливым. Вот я его и записываю в эту книгу... Всякий раз надеюсь, что это уже последний такой гость. Но через месяц-другой опять кто-то приходит...» Причем, по словам моего собеседника, все эти ветераны расписывали подробности штурма Зимнего дворца точь-в-точь по эпизодам из художественного фильма, снятого в 1937 г.