Как образцовый персонаж из журнала «Лучший задний двор Америки» (если бы такой существовал), накануне объявленного стихийного бедствия Берни проводит инвентаризацию своего уличного хозяйства. Затем он аккуратно отчищает все, что надо отчистить, складывает все, что надо сложить, связывает все, что связывается, остальное придавливает камнями, оставив только баскетбольный щит нагло торчать в дальнем углу двора.
Забегая вперед, отмечу, что под ударом урагана «Сэнди» этот щит пал первым, став единственной жертвой стихии на соседском дворе. А пока ураган еще не пришел, а ночь уже наступила, сосед отгоняет свой джип «Шевроле» в одному ему известное место – подальше от деревьев и повыше от воды. А потом, уложив семью спать, вооружается пивом «Бад» и садится перед телевизором, пережидать непогоду, готовый в любую минуту ринутся на борьбу с ней, если того потребуют обстоятельства. Мой сосед Берни твердо знает, что в этой борьбе их двое: он и Господь. Но поскольку Божий план для его, Берни, хозяйства, ему вряд ли известен заранее, сосед не оставляет случайности ни шанса. Поэтому он не может спать, пока сценарий приближающейся катастрофы еще не развернулся полностью. Поэтому он назначил себя дежурным по урагану на самом важном для себя посту, прямо посреди своего дома, в окружении спящих домочадцев, за которых только он один в ответе.
А пока ураган был только на подходе, я смотрел на его приготовления и злился. Ну чего, думаю, он так суетится. Вон, насосище какой у него заготовлен на случай, если стихия ринется к нему в подвал. Вон, воды закупил, наверное, тонну, и батареек к фонарям на пять ураганов вперед. Да и самих фонарей у него, наверное, штук двести с лишним. А я когда ринулся в ближайший магазин за несколько часов до наступления предураганной темноты, застал только пустые полки, как будто ураган уже прошел по магазину: не только фонарей и воды, но даже и самого обычного молока нет и в помине. Нет, думаю, сосед, хочешь обмануть судьбу, а ее не обманешь. Будет уносить ветром, так унесет же всех одинаково, что тебя со всеми насосами, водой и батарейками, что меня, с двухлитровой бутылкой «Пепси» и двумя свечками, по количеству взрослых членов моей семьи. С этими спокойными мыслями я лег спать, чтобы оставить Берни дежурить, а самому во сне пережить неподвластную мне стихию. Заснул, правда, не сразу. Донимали текстовые сообщения, приходившие на телефон по два в минуту. Чрезвычайные органы борьбы со стихией требовали от меня, чтобы я незамедлительно шел в укрытие, перестал водить машину, а если уже сижу дома, чтобы носа никуда не смел высунуть до особого распоряжения. Я так и сделал.
А на утро стало понятно, что прошедший по нам ураган был самым страшным, который довелось пережить Нью-Йорку и Нью-Джерси как минимум за сотню лет. Не менее десяти погибших, в основном от поваленных деревьев и электропроводов, упавших на землю. Сгоревшие дотла восемь десятков домов в районе Бризи-Пойнт в Квинсе. Ушедшие по воду туннели и станции метро. 16 тысяч отмененных авиарейсов. Затопленные улицы нижнего Манхэттена, южного Бруклина и прибрежных районов Нью-Джерси. Сотни тысяч людей, оставшихся без света. Тысячи, остающиеся в открытых властями временных убежищах. Смытые в море мосты, автомобильные и железные дороги. Бесчисленные автомобили, разбросаных стихией по улицам городов, как детские игрушки в песочнице.
В ночь урагана дизайнер нашей газеты «В Новом Свете» Михаил Людин, живущий в Бруклине, смотрел на разворачивающуюся за окном картину и не верил своим глазам. «Я никогда в жизни не видел ничего подобного!» Живущий на первом этаже в доме с видом на залив Шипсхед-Бей, Михаил был вынужден перебраться тремя этажами выше, в квартиру к сыну, проживающему в этом же доме. На утро стало ясно, что стихия оставила семью Михаила без транспорта. «Две машины, моя и сына, на списание. Ну это ладно. Слава Богу, все живы».
Долгие часы противостояния стихии с телеэкранов и ленты новостей не исчезали имена главных дежурных по урагану, как и мой сосед, переживших бессонную ночь: президента Барака Обамы, губернаторов Нью-Йорка и Нью-Джерси Эндрю Куомо и Криса Криста, нью-йорского мэра Майкла Блумберга. Когда стихия поутихла, стало ясно, что эти политики запомнятся публике как победители стихии – несмотря на колоссальный ущерб, принесенный «Сэнди», и недели, которые уйдут на ликвидацию последствий урагана. В особом выигрыше, если можно об этом говорить, имея в виду жертв и нарушенный ритм жизни десятков миллионов, несомненно президент. За неделю до выборов он оказался единственным из двух кандидатов, чье появление на телеэкранах не было вызвано только лишь охотой на избирателя. Президент делал то, что должен был делать в данной ситуации любой президент – руководил страной в момент кризиса. Заранее объявил режим ЧП федерального уровня в тех штатах, которым угрожал удар стихии. В часы кризиса находился на постоянной связи с районами бедствия. Губернатор Нью-Джерси Кристи, республиканец и «доверенное лицо» кандидата в президенты Митта Ромни, похвалил Обаму за помощь в борьбе со стихией, объявив в эфире одно из телеканалов, что «администрация президента, он сам и федеральные ведомства оказывают нам фантастическую помощь». Кристи рассказал, что Обама дал ему свой прямой номер для связи и что меньше всего его как губернатора попавшего в беду штата сейчас волнуют «эти чертовы президентские выборы». Наблюдатели полагают, что Кристи и сам не лишен президентских амбиций, но кто упрекнет его в том, что в момент крайнего напряжения всех сил исполнительной власти он явно поставил свои служебные интересы выше партийных привязанностей. Вряд ли даже сам Ромни, который так неудачно в этот критический для президентских соискателей момент выпал из медиа-поля. И вправду, что кандидат в президенты может противопоставить президенту, вынужденному решать реальные задачи почти жизни и смерти? Ну разве что посочувствовать жертвам стихии и пообещать думать и молиться о них. Что Ромни и сделал.
Посреди всей картины последствий стихии почти нереальной показалась мне фигура нашего почтальона Кита с тележкой. «Неплохая ночь была», -- пошутил письмоносец и вручил мне очередную порцию «мусорной» почты. Несмотря на все ужасы и трудности, почтовая служба продолжала по мере возможностей работать, а Кит – продираться сквозь поваленные в нашем районе деревья, чтобы доставить мне то, что должен доставить. Даже если оно мне и не нужно.
Нью-Йорк