С детства нас учили: жизнь состоит из борьбы добра и зла. В любом противостоянии есть черные силы и есть белые. Вынесенный судьей Мариной Сыровой приговор большая часть общества — и в России, и за рубежом — воспримет именно в черно-белой тональности.
С точки зрения либеральных кругов, в России появились новые мученицы за дело демократии — почти с таким же уровнем звездности как у Ходорковского, но с несравненно более фотогеничной внешностью. С точки зрения консервативных кругов, в нашей стране наконец-то восторжествовало правосудие. Лишенные всяческих моральных устоев преступницы получили по заслугам.
А вот я не могу разделить ни ту, ни другую позицию. С моей точки зрения, все дело Pussy Riot — грандиозное моральное и политическое поражение и российской власти, и российского общества. Ни один предохранительный механизм не сработал. Из ситуации, которую можно было мгновенно разрулить без особых потерь, раздули скандал вселенского масштаба. В результате фанатики всех мастей и убеждений в выигрыше, а страна в безусловном проигрыше.
И основная часть вины за этот стратегический проигрыш лежит на российской власти и только на ней. Как я уже писал, поведение участниц Pussy Riot в храме Христа Спасителя вызывает у меня крайнее отторжение. То, что они сделали — это большевизм в его самом чистом и концентрированном проявлении: экзальтированность, фанатизм, открытое презрение к чувствам и убеждениям других людей, неумение отделять политику от других сторон человеческого бытия.
И тот факт, что все это произошло в храме, который другие «борцы за правое дело» всего несколько поколений назад превратили в бассейн, лишь добавляет ситуации неблаговидности.
Но кто они такие, эти девушки из Pussy Riot? Это простые рядовые гражданки — без особо блестящего образования, без особого жизненного опыта, без положения в обществе. По контрасту, люди, на самом деле принимавшие решение об их судьбе — фигуры, у которых есть все: образование, опыт, власть, ответственность за судьбы страны.
Однако по степени продуманности и рациональности своих действий эти люди не очень далеко ушли от Pussy Riot. Эмоции и желание стукнуть кулаком в их случае затмили все — даже такую обычно не забываемую в России вещь как циничный политический расчет.
В политике есть правило: скажи мне, кто твой враг, и я скажу тебе кто ты. Например, моська по определению не может быть заклятым врагом слона, а чижик — опасным конкурентом Топтыгина.
В середине 1960-х годов это правило блестяще использовал в своих интересах Ричард Никсон. После двух поражений подряд — сначала на выборах президента США, а потом и на выборах губернатора Калифорнии — Никсон приобрел репутацию несерьезного лузера.
Но потом в свите Ричарда Никсона придумали хитрый трюк. Самую влиятельную газету Америки «Нью-Йорк Таймс» убедили в полном объеме напечатать речь Никсона с резкой и обидной критикой внешней политики тогдашнего президента Линдона Джонсона. И Джонсон проглотил наживку. Значительную часть своей президентской пресс-конференции он потратил на эмоциональное обличение Никсона.
И имидж Никсона резко изменился. Публика решила: если сам президент считает его своим главным врагом, то какой же он лузер? Он серьезная фигура, глава оппозиции нынешней администрации! И на выборах 1969 года Никсона избрали президентом США.
Девушкам из Pussy Riot президентство, естественно, не грозит. Но обрушившись на них всей своей мощью, наша власть как бы приподняла их до своего уровня, резко повысило значение их фигур.
Почитайте западные газеты. Pussy Riot оттеснили на задний план даже Сирию. Серьезные издании словно впали в истерию: девушек превозносят до небес и называют «главными оппонентами Путина». Таким образом «главными сила добра в России» официально признаны люди, чьим предыдущим «актом гражданского сопротивления» была секс-оргия в музее. Но разве это не бред?
А вот стал бы ли этот бред явью, если бы участницам «панк-молебна» сразу после него влепили бы пару недель общественных работ? Или даже просто объяснили им насколько оскорбительными и неумными являются их действия? Подозреваю, что в этом случае Pussy Riot не красовались бы на первых страницах мировых СМИ и не считались в среде российской оппозиции примером «политического мужества».
Однако мы в России не ищем себе легких путей. Наш стиль — сначала создать себе проблему, а потом ее героически решать.