Все версии начала войны, объясняющие трагедию 22 июня 1941 года, в конечном счете сводятся к трем:
1. Официальная советская версия (фактически версия Сталина): «Фашистская Германия напала: а) превосходящими силами; б) имея лучшую военную технику; в) вероломно». Однако опубликованные в последние годы данные показали, что «а» и «б» не соответствуют действительности, а «в» — просто глупость, ибо какая могла быть вера Гитлеру, постоянно нарушавшему все договоренности и захватившему к тому времени почти всю Европу.
2. Версия, озвученная Геббельсом и Риббентропом 22 июня 1941 г. и изложенная как «открытие» в книге В.Суворова «Ледокол» в 1992 году: «Сталин готовил нападение на Германию, а Гитлер, узнав об этом, опередил его и нанес превентивный удар». Расположение советских и немецких частей на границе (наши в 30–300 км от границы, а немецкие в 0,5–1 км), отсутствие в передовых советских частях боеприпасов и горючего (в то время как на фотографии немецких танков первого дня войны видно, что каждый из них увешан канистрами, да еще имеет прицеп из двух бочек бензина) решительно опровергают это.
3. Новая гипотеза начала войны, предложенная автором настоящей публикации, обоснованная им в книге «Великая тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны». Советские войска стягивались к западным границам, потому что Сталин готовил их к великой транспортной операции — переброске через Польшу и Германию к берегам Ла-Манша для последующей высадки в Англии (участие в операции «Морской лев»). Об этом он договорился с Гитлером в ноябре 1940 г., взамен пообещав перевезти немецкие войска через СССР к Ираку для удара по английским колониям. (Вот почему Сталин так спокойно относился к увеличению контингента немецких войск у советской границы.) При этом боеприпасы и горючее должны были транспортироваться отдельно (поэтому 22 июня в большинстве передовых частей Красной Армии их не было, т.к. переброска в обе стороны по железным дорогам началась с 20 июня 1941 г., о чем есть косвенное сообщение в дневнике начальника штаба ОКВ Гальдера за 3 июля). Вполне возможно, что решение о том, куда ударить — по Англии или по Германии, — Сталин собирался принять в последний момент.
Узнав о подготовке этой операции, Черчилль приказал выкрасть единственного заместителя Гитлера по партии Гесса и через него договорился с Гитлером о нанесении совместного удара по СССР на рассвете 22 июня 1941 г. Поэтому была организована имитация авианалетов на базы советских ВМС (Севастополь, Очаков, Кронштадт, Таллин). Но в итоге Черчилль обманул фюрера и выступил в этот же день с заявлением о полной поддержке СССР. Германия и оказалась в войне на два фронта. Поэтому документы о пребывании Гесса в Англии до сих пор не рассекречены.
Эта совершенно невероятная на первый взгляд версия при внимательном рассмотрении объясняет все странности и загадки первого дня войны. Причина этих странностей в том, что началась не та война, к которой готовились Сталин и... Гитлер. Поэтому они оба и не выступили в этот день по радио (за Сталина это сделал Молотов, а за Гитлера — Геббельс).
Единственный выступивший в этот день лидер — Черчилль, ибо началась война, которой он так долго добивался — СССР с Германией.
«22 июня. Ровно в 4 часа? Киев бомбили?»
Прочитав и изучив большое количество материалов о первых часах Великой Отечественной войны, я обратил внимание на то, что в сообщениях о первых бомбардировках советских городов почти всегда указываются разные города либо они указываются неконкретно (например, так: «бомбили города Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдавии»). Это объяснимо, положим, для официальных сообщений первого периода войны, когда еще не полностью были обобщены сведения с мест. Однако и десять, и двадцать, и пятьдесят, и семьдесят лет спустя полный перечень советских городов, подвергшихся бомбардировке на рассвете 22 июня, отсутствует даже в исторических исследованиях, энциклопедиях и многотомных историях Великой Отечественной войны.
Начнем с речи Молотова, произнесенной по радио 22 июня 1941 года. В ней он назвал четыре города, подвергшихся немецким бомбардировкам: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас. Однако опубликованная в 2008 году сводка Генштаба № 01 на 10.00 22 июня 1941 г. за подписью его начальника генерала армии Жукова упоминает из них лишь один — Каунас. Мне достоверно известно, что бомбили не сам Каунас, а военный аэродром Алексотас (я со своей семьей жил в это время в Каунасе в военном городке, и об этой первой бомбежке мне неоднократно рассказывали отец, мать и старшая сестра).
Я пересчитал подвергнутые бомбежке утром 22 июня немецкой авиации населенные пункты (в сводке их было 33), оказалось, что практически в каждом из них был аэродром. То есть немцы бомбили только советские аэродромы. В первый день войны было уничтожено 1200 советских самолетов, по другим сведениям — 1800. За два дня было уничтожено 2500 советских самолетов! Скрывалось именно это, потому что нельзя было назвать истинные объекты первых бомбежек — аэродромы, т.к. это подтверждало бы тезис врага о превентивном ударе Германии по якобы изготовившимся к нападению на нее советским войскам. Тем более нельзя было даже упоминать самые первые авианалеты этого дня на базы ВМФ «неизвестных самолетов». В результате появилась путаница.
Кто, когда и зачем бомбил Севастополь?
Самая загадочная история приключилась с первым городом, на который был совершен самый первый налет в этот день, — Севастополем. По воспоминаниям Жукова и наркома ВМФ Кузнецова известно, что он был совершен на час раньше, чем первый налет немцев на аэродромы вдоль западной границы. Самолеты оба назвали «неизвестными», и от них не пострадал ни единый корабль, т.к. они сбрасывали не бомбы, а якобы мины, причем не простые, а донные и магнитные, да еще с неизвестной кратностью прохода над ними судов, в результате чего их невозможно было обнаружить обычным тралением на следующий день. Поразительно, что по этим самолетам из Москвы разрешили открыть огонь, в то время как по самолетам, налетевшим на аэродромы близ западной границы, категорически запретили, в результате чего зам. командующего ВВС ЗапОВО генерал Копец даже застрелился после разгрома приграничных аэродромов его округа. Мне удалось установить, что 22 июня советские силы ПВО имели 25–30 радиолокационных станций РУС-2. Они могли обнаружить приближающиеся самолеты противника с расстояния 100 км и наблюдать их до 20 минут (в Севастополе корабельная РЛС «Редут-К» была на крейсере «Молотов», две наземных РУС-2 на береговой батарее мыса Фиолент, защищавшей вход в Севастопольскую бухту; кроме того, в Крыму была еще одна РУС-2 на мысе Тарханкут). Только РЛС могли обнаружить в темноте ночи (2.00–3.00) приближение самолетов, о чем немедленно было доложено по инстанции. Именно это имел в виду Молотов, когда говорил Ф.Чуеву, что события 22 июня «развернулись гораздо раньше»: «В Севастополе отразили налет. Часа в два-три напали...». Из немецких документов стало известно, что 22 июня ни один самолет люфтваффе не действовал против советских ВМФ, поэтому ни один советский корабль в этот день и не пострадал.
Объяснение всем этим загадкам может быть лишь одно: налет на Севастополь совершили не немецкие, а английские самолеты, если Черчилль через находящегося в Англии Гесса договорился с Гитлером о совместном нападении 22 июня на СССР. При этом Черчилль взял на себя бомбежку советских баз ВМФ и провел ее 22 июня постановкой «мин» с несколькими их взрывами на берегу, не принесшими никакого вреда флоту. Это было осуществлено за час-два до немецкого удара по советским аэродромам. Только получив информацию о том, что англичане провели налеты на советские базы ВМФ, немцы начали боевые действия вдоль всей западной границы СССР.
Таким образом, Черчиллю удалось втянуть Гитлера в совершенно ненужную ему в тот момент войну с СССР.
Пора сказать правду
Сегодня сложилась ситуация, когда официальная советская версия фактически если не опровергнута полностью, то сильно девальвирована опубликованными мемуарами советских генералов и маршалов, а также рядовых участников ВОВ, зарубежными изданиями и вновь открытыми документами из российских и зарубежных архивов. Установлено, что предвоенное военно-техническое сотрудничество СССР с Германией с момента подписания договора о ненападении до 22 июня 1941 года было весьма плодотворным: оказывается, немцы не только передали СССР практически все запрошенные самолеты, но и перегнали их большую часть в СССР; непрерывно происходили поездки военно-технических делегаций; были также осуществлены колоссальные поставки в СССР немецких изделий, документации, технологий и оборудования для авиации, артиллерии и боевых кораблей, а также огромное количество самого разного военного снаряжения, боеприпасов и приборов и оборудования для их массового производства. Такие поставки могли быть сделаны только для вероятных союзников, но никогда — для вероятных противников. СССР же в обмен на них поставил Германии крайне необходимые ей горючее, сырье и продовольствие.
Главное же — четко зафиксирована тайная переброска к западным границам СССР в мае—июне 1941 года колоссального количества советских воинских частей и соединений, вплоть до армий. До последнего времени именно это крупнейшее предвоенное мероприятие Красной Армии подается как главное подтверждение правильности суворовской версии начала войны — подготовка советских войск в 1941 году не к обороне, а к удару по Германии. Только новая гипотеза о готовящейся транспортировке некоторых частей Красной Армии к Ла-Маншу объясняет истинную причину этой переброски и убедительно показывает, что она скорее всего была согласована с Гитлером, а значит, никак не могла быть причиной нападения Германии на CССР. Вероятнее всего, оно было спровоцировано английской разведкой и авиацией по указанию Черчилля. И, главное, становится понятным, что причина катастрофы первых дней войны — не слабость наших разведки, промышленности и армии, а личный проигрыш Сталина в предвоенной тайной дипломатии.
Историю Великой Отечественной создавали не историки, а пропагандисты, но так и надо было делать тогда, в годы войны. Сейчас же надо не писать очередную «историю», а опубликовать подлинные документы, объясняющие все загадки и ликвидирующие белые пятна 22 июня. Необходимо документально рассказать об истинных событиях тех дней, а главное — об их причинах. Пора сделать стратегический поворот, с тем чтобы снять вину за эту катастрофу и трагедию с наших военачальников, командиров и рядовых красноармейцев. Есть еще одна причина для этого. Мне рассказали, как совсем недавно на одном из часто посещаемых россиянами турецких курортов 9 мая произошел такой случай. Большая компания россиян за сдвинутыми столиками отмечала День Победы, когда мимо них прошла группа немцев. Немец что-то вполголоса сказал своему спутнику. Один из наших, молодой мужчина крепкого сложения, заметил это и громко спросил: «Что, не нравится наш День Победы?». Немец подошел к праздничному столу и негромко сказал: «Мы помним 9 мая, а вы не забывайте, что было и 22 июня». И вдруг я понял, что, несмотря на проигранную войну, немцы гордятся ее первым днем, когда они были победителями, так же, как французы гордятся начальными победами Наполеона в России — недаром на Триумфальной арке в Париже выбит целый список русских городов, захваченных его армией в 1812 году. А ведь эти немцы не знают, что гордиться-то нечем, потому что их предки «побеждали» фактически безоружных людей, большинству которых даже было запрещено открывать огонь.
Скрытая правда — это всегда мина замедленного действия, которая рано или поздно обязательно взорвется. Не будем забывать о том, что после разгрома Германии часть документов, проливающих свет на обстоятельства предвоенного сотрудничества Германии и СССР и ее нападения 22 июня 1941 г. на СССР, оказалась в руках наших союзников по антигитлеровской коалиции — США и Англии. И это для руководства СССР и лично Сталина представляло не меньшую опасность, чем атомная бомба, ибо тоже использовалось для шантажа. Речь пошла о постоянной «советской угрозе», началась бешеная гонка вооружений.
Стыдно за 70 лет так и не объяснить своему народу истинную причину катастрофы, постигшей его 22 июня 1941 года. Работая над своими книгами о тайне 22 июня 1941 года, я проработал огромный материал — книги историков и публицистов, свидетельства многочисленных участников ВОВ, а также архивные документы. Это позволило уже сейчас ликвидировать несколько белых пятнышек в истории этого дня.
Давайте же скажем правду! Даже если она не совпадет с предложенной мной гипотезой, я буду счастлив, потому что наконец нам покажут документы, объясняющие главные загадки начала Великой Отечественной войны.
Александр Осокин.
Автор трилогии «Великая тайна Великой Отечественной».