Пить или не пить 14-летнему «мужику»?
Несмотря на крайнюю жестокость и цинизм детских правонарушений, все эти деяния остаются практически безнаказанными, если преступник еще не достиг возраста уголовной ответственности, который в России значительно выше, чем во многих других странах. Какие меры можно принять, скажем, к 13-летнему убийце, кроме помещения в закрытую спецшколу? Ну разве что пропесочат его разные серьезные люди в погонах. Поэтому такие дети часто совершают преступления до тех пор, пока не вырастают и не оказываются в местах не столь отдаленных.
Вице-президент Национальной ассоциации благотворительных организаций, к.ю.н. Нодари Хананашвили считает, что важна тщательная и кропотливая воспитательная работа с каждым ребенком, совершившим общественно опасное деяние, — этакое социальное садоводство:
— Чтобы не было повторных правонарушений, для такого ребенка нужно составить индивидуальную программу реабилитации, в которую обязательно должна входить возможность загладить вину, — так называемое восстановительное правосудие, — рассказывает Нодари Лотариевич. — Подобный подход культивируется в Японии, где самый низкий уровень преступности, а также в Канаде, Скандинавских странах, Новой Зеландии. У нас был подобный опыт, когда в Черемушкинском суде рассматривалось дело двух подростков, которые сломали дверь в подъезде. Сначала судья была склонна к условному приговору, но после обсуждения ситуации с социальным работником, вынесла такое решение: починить дверь в парадном силами самих подростков при содействии со стороны родителей. В результате отец одного из мальчиков купил «железо», дверной проем, и все вместе они починили дверь.
Урок оказался, во-первых, более наглядным, требующим участия подростков в исправлении испорченного имущества; а, во-вторых, приближенным к той точке, в которой было совершено деяние, что важно в воспитательных целях.
— С каждым случаем совершения ребенком правонарушения мы тщательно работаем, — рассказывает старший инспектор второго отделения отдела организации деятельности участковых уполномоченных полиции и подразделений по делам несовершеннолетних Елена Кондратьева. — Все зависит от тяжести содеянного. Например, если ребенка задержали за распитие алкоголя, то мы направляем его в наркологический диспансер. Но это просто рекомендация. Распитие спиртных напитков не считается общественно опасным деянием, ребенок понимает, что останется безнаказанным, и просто спивается. Вести его в диспансер или нет, решают родители, а они очень часто не считают нужным это делать. Один папа 14-летнего сына, которого задержали за распитие, страшно удивился: «А что тут такого? Ну выпил парень пиво, он же мужик». Правда, у нас много случаев, когда сами родители приходят и просят сотрудников полиции пообщаться с их ребенком, хотя он и не стоит на учете в КДН. Сотрудник полиции для подростков нередко куда больший авторитет, чем родители.
— Ну а если правонарушение серьезно, то есть общественно опасно?
— Сначала опрашиваются дети: пострадавшие, сами «злодеи», свидетели. Собирается характеризующий материал на ребенка, совершившего противоправное деяние, и его родителей. Потом это дело рассматривает комиссия по делам несовершеннолетних. Если характеристики положительные, если ребенок первый раз совершил проступок, то можно ограничиться беседой с ним и направлением к психологам. Если же дело плохо, то после длительной работы всевозможных специалистов и комиссий его направляют в специальную школу для детей с девиантным поведением...
Такие школы бывают двух типов — открытые и закрытые. Открытые отличаются от обычных только подходом, наличием специальных кадров, программой. Это не интернат, дети ходят туда из дома. Направляют в подобные учебные заведения по ходатайству школы, по просьбам родителей, которые не справляются с воспитанием, и по решению комиссии по делам несовершеннолетних. До недавнего времени такие школы были в каждом округе. Но, по мнению специалистов, скоро подобных учреждений будет куда меньше — школы перешли на подушевое финансирование, и получается, содержание ребенка в спецшколах для девиантных детей обходится бюджету очень дорого. Ведь в таком заведении каждому ребенку уделяется гораздо больше внимания, чем в массовой школе.
— С детьми в такой открытой школе работают психологи, воспитатели, специально подготовленные педагоги, — рассказывает руководитель Центра психолого-медико-социального сопровождения «ОЗОН» Евгений Цымбал. — Если родители могут контролировать ребенка, то нет смысла его дополнительно травмировать и изолировать от общества.
Нужен ли городу «Шанс»?
Однако для некоторых детей подобных мер воздействия уже явно недостаточно. Например, если семья малолетнего преступника, мягко говоря, социально неблагополучна и совершенно не способна исправлять ошибки в воспитании своего ребенка. Или же деяние, которое совершило такое «дитя», серьезно, относится к категории особо тяжких. По закону такого несовершеннолетнего могут направить в спецшколу закрытого типа. Подобных заведений в России 67. В Татарстане, например, который известен своей качественной работой с трудными подростками, в такую школу стоит настоящая очередь.
В Москве же долгое время вообще не было подобного закрытого учебного заведения. И наконец в 2004 году в Южном Бутове с помпой открыли специальную общеобразовательную школу для детей и подростков с девиантным поведением закрытого типа № 11 — «Шанс». С большой территорией, теплицами и бассейном. В этой школе, словно в республике ШКИД, малолетних правонарушителей должны круглосуточно и круглогодично перевоспитывать и делать из них полноценных граждан нашего общества.
С годами здесь сложился удивительный коллектив профессионалов, умеющих и любящих работать с таким, крайне сложным контингентом детей. Поэтому у выпускников крайне мал процент повторных правонарушений — лишь 8% из них снова взялись за старое. Для сравнения, по данным начальника воспитательного отдела Можайской детской колонии Натальи Федоровой, в ее учреждение после освобождения возвращается 60–70% подростков.
— Мы стараемся ребят не только воспитывать, но и дать им на базе школы хорошую и нужную профессию, — рассказывают сотрудники школы. — К нам каждый день звонят родители, которые умоляют взять их ребенка в нашу школу. Но это возможно только через суд.
Ведь «Шанс» — школа закрытого типа, в которой применяются меры принудительного воспитания. Школа обеспечивает защиту воспитанников от негативного влияния извне. Направление подростка в школу ограничивает свободу несовершеннолетнего, но он имеет право на каникулярный отпуск, выезды на экскурсии, в музеи, театры.
— Мы несколько раз направляли наших подопечных в эту школу, — рассказывает инспектор по делам несовершеннолетних Наталья Григорьевна. — Надо сказать, это крайне сложная процедура. Нередко комиссии по делам несовершеннолетних не хотят направлять такие дела в суд и по десятому разу дают маленькому правонарушителю «последний шанс». Очень часто это заканчивается тем, что он вырастает и попадает уже в настоящую колонию.
Кстати, в школу «Шанс» берут только здоровых ребят. Например, если у ребенка астма, или незначительное психическое расстройство, что часто встречается у девиантных подростков, его уже не направят в это учреждение — существует федеральный перечень заболеваний, которые являются «защитой» от закрытых школ.
— Помню, по одному 14-летнему подростку уже было и решение суда, но его мама, которая сама давно не могла справиться с сыном, о чем постоянно нам сообщала, никак не давала согласия на помещение сына в «Шанс», — вспоминает старший инспектор Елена Кондратьева. — А парень вел себя все хуже и хуже: под конец даже напал с ножницами на беременную учительницу. И только когда стал выбор: лишать мать родительских прав или отправлять мальчика в «Шанс», женщина решилась поместить туда сына. Там с каждым занимаются индивидуально, и действительно изменения у ребенка были самые положительные.
Примеров того, что закрытая школа работает очень эффективно, имеется немало. Но при всем при этом она практически не заполнена, сейчас на 70 сотрудников приходится всего 15 учеников. В чем же дело?
— Наша школа фактически межведомственная, учредителем является Департамент образования, а комплектуется она по решению суда, — говорит директор «Шанса» Эрик Стародубцев. — Возможно, многие судьи просто не знают об особенностях нашей школы, приравнивают ее к колонии.
Зачастую прокуратура не согласна с решением комиссии по делам несовершеннолетних о направлении подростка в суд, считая, например, что ребенок не совершает общественно опасного деяния, если выносит вещи из квартиры и продает их.
Справка "МК"
<p><strong>Число несовершеннолетних, доставленных в правоохранительные органы <br /> (всего в России)</strong></p> <p>2007 год — 1 054 220 чел.<br /> 2011 год — 508 809 чел.</p> <p><strong>Несовершеннолетние, состоящие на учете в ОВД:</strong></p> <p>2007 год — 334 419 чел., из них до 13 лет включительно — 77 700.<br /> 2011 год — 216 145 чел., из них до 13 лет включительно — 52 552.</p> <p><strong>Осуждены в России несовершеннолетние в возрасте 14–17 лет:</strong></p> <p>В 2007 году — 84 126 чел. Из них за убийство — 1112 чел., за изнасилование — 1003 чел.<br /> В 2010 году — 46 954 чел. Из них за убийство — 534 чел., за изнасилование — 383 чел.</p> <p><strong>В воспитательных колониях находилось:</strong></p> <p>В 2007 году — 10 750 несовершеннолетних<br /> В 2010 году — 4 053 несовершеннолетних.</p>Сейчас в обществе активно обсуждают тему снижения возраста уголовной ответственности. А ведь можно внести изменения в закон, чтобы детей, совершивших общественно опасные деяния, направляли в закрытые школы. Ведь там уже наработан большой опыт эффективной работы с такими ребятами!
В столичном Департаменте образования, когда узнали, что я хочу написать репортаж о «Шансе», сказали с неудовольствием: пишите о любой другой школе для девиантных подростков, но только не об этой. В ближайшие месяцы она будет закрыта и перепрофилирована для работы с детьми с ограниченными возможностями.
— Печально, что в Москве не хотят работать с таким хорошо зарекомендовавшим себя инструментом, как закрытая школа, — констатирует психолог Светлана Лукичева. — У судов огромная инерция, они не готовы пробовать что-то новое. И это касается не только судей, так работают и многие комиссии по делам несовершеннолетних, и органы опеки.
Эту точку зрения разделяют многие опрошенные мною эксперты, работающие с малолетними правонарушителями, — полицейские, психологи, педагоги: такая школа, как «Шанс», столице необходима. Но ее, скорее всего, скоро не будет — как объяснил один из специалистов, попросивший не называть его имя, все дело в экономике. Сейчас провозглашена тенденция на укрупнение школ, и содержание такого закрытого учреждения никак не вписывается в эту тенденцию. Невыгодное дело — перевоспитание малолетних преступников, дорогое. Лучше делать вид, что их нет вовсе. Расплачиваться же за это придется и самим малолетним преступникам, которых пока можно исправить, и их потенциальным жертвам — нам с вами и нашим детям.
...Забавно, что буквально на днях во второй класс школы с углубленным изучением иностранного языка, где учится моя дочь, приходила инспектор по делам несовершеннолетних и рассказывала, что детей, которые плохо себя ведут, направят в «Шанс». Забавно, что сейчас у полицейских и педагогов есть чем пугать непослушных малышей. Но будет ли дана этой школе возможность доказать свою необходимость столице, а ее потенциальным ученикам — шанс стать достойными гражданами города?
* * *
Одна ложка меда в бочке дегтя подростковой преступности все же есть: ее процент в последние годы уверенно снижается.
— Нет оснований говорить, что несовершеннолетние сейчас стали больше совершать преступлений, — объясняет психолог, давно работающий с трудными подростками, Дмитрий Перепичко. — Падает и доля преступлений детей в общем количестве преступлений. Например, в 2007 дети и подростки совершали десятую часть всех преступлений, а в 2011-м — уже значительно меньше, 6,3%. Просто мы живем в странной ситуации, когда анализ явления подменяется отдельными случаями. Периодически возникает та или иная модная тема. В нашей жизни происходят разные события, и ужасного, омерзительного всегда хватает, так что при желании можно откопать все что угодно. Несколько публикаций, шум в Интернете — и кажется, что у нас в стране с этим огромная проблема. А вот процент психических нарушений среди детей в последнее время растет, и таких ребят нужно находить намного раньше, чем сейчас.
Что ж, одной из причин отрадной статистики по снижению подростковой преступности являются как раз такие школы, как «Шанс». И закрывать их — абсурд. Но почему бы не пойти на абсурд, если он экономически обоснован?