На Землю Франца-Иосифа летим на «Ан-72» отряда особого назначения ФСБ России. На дозаправке в Мурманске выясняем, что «синоптики дали пургу», закрылся как аэродром Нагурское, так и запасной — на острове Средний. Правила в Арктике часто устанавливают не часы и календарь, а погода. Только после суточного гостиничного дрейфа звучит долгожданная команда: «Экипаж, на вылет!» Борт берет направление на северо-восток, на Землю Александры. Садимся со стороны моря, другой конец взлетной полосы упирается в гигантские ледяные глыбы. Машина мягко опускает переднее колесо, заруливаем в «карманчик», где нас встречает командование заставы. С Большой Земли мы привезли письма, продукты, гостинцы. После многих часов надсадного гудения в тишине слышно, как по обшивке фюзеляжа шуршит снег. Расстояние до Архангельска — 1700 км, до Мурманска — 1350, до Москвы — 3334. Меня тут же чуть не сбивает с ног что-то большое, лохматое, рычащее, сильное. Шершавый язык облизывает руки... «Герда!» — кричит прапорщик-водитель. И тут же одергивает другого лохматого пса: «Кай!» Тот, задрав ногу, метит колесо нашего самолета. Нас окружают собаки особой, «нагурской» породы, в которых течет кровь кавказцев и азиатов. Шерсть у гигантских псов — что свалявшаяся овчина, в любую пургу они ночуют в снегу. Эти собаки добры к человеку, но беспощадны к белым медведям.
— Наши звоночки! — треплет за загривки любимцев командир погранотделения Алексей Балуевский. — Медведей чувствуют за несколько километров, предупреждают нас лаем.
В сопровождении стаи собак, что запросто подкусывают поджилки зверям, на всесильном «Урале» мы едем на заставу.
«Уборка снега — борьба за жизнь»
Сбитая снежная «перина», кажется, тянется до самого горизонта, как вдруг из-за торосов вырастает 5-метровый бронзовый Николай Чудотворец. Рядом с 1,5-тонным памятником святителю примостился на сваях самый северный на планете Свято-Никольский храм с колокольней, сооруженный предпринимателем из Владимирской области. В редкие визиты иеромонах Гавриил (Богданов), настоятель храмов архипелагов Новая Земля и Земля Франца-Иосифа, служит молебны, в том числе и «на отгнание злых зверей, на избавление от хищников».
К пограничному отделению «Нагурское» пограничного управления ФСБ России по Архангельской области едем по снежной целине. Сине-белое овальное здание — что инопланетный корабль, приземлившийся во льдах. Комплекс поставлен на 6-метровые сваи, забитые через слой мерзлоты в базальт. У входа — щит, где выбито: «Граница России священна и неприкосновенна». Суперсовременный комплекс был построен как нельзя кстати.
Архипелаг в 1873 году случайно открыла австро-венгерская экспедиция: ее парусно-паровое судно было затерто во льдах к северо-западу от Новой Земли и затем унесено к берегам неизвестной земли. Гряда получила имя императора Франца-Иосифа. Это обстоятельство позволило Австрии после развала СССР претендовать на острова, богатые природными ископаемыми и дающими право на исследование арктического морского шельфа. Ответ был один: ни пяди русской мерзлоты! В 2006 году из Архангельска на остров Александры транспортными кораблями было доставлено 200 тонн стройматериалов и 24 единицы техники. Через год силами строителей-спецстроевцев и был возведен в вечной мерзлоте чудо-комплекс площадью 5222 квадратных метра.
Вход в здание находится на 8-метровой высоте. Поднимаемся по железной лестнице, которая на Большой земле называлась бы «пожарной». За два дня глаза у нас привыкли ко всему белому. А тут с мороза попадаем в зимний сад, в центре которого бьет фонтан. Среди пластиковых апельсиновых деревьев и пальм раскинулись по кругу зоны отдыха: кафе-бар, домашний кинотеатр, теннисный стол, столик с шахматами и нардами, трехметровый аквариум с тропическими рыбками, детская площадка с горкой и качелями, бильярд. Около кованых скамеечек — декоративные фонари. Вместо травы — ковролин цвета зелени. На нем — горшки с капроновыми розами и флоксами. По натяжному потолку плывут кучевые облака. Солнце заменяют полсотни ламп дневного света. Ну прямо сочиненная писателем Вербером «Звездная бабочка» — «город», за счет энергии фотонов летящий сквозь космос. Но даже фантаст не предугадал реалии. На каждого офицера и прапорщика на базе приходится по 250 квадратных метров жизненного пространства. Такая вот зависшая во льдах «космическая станция» с уникальной системой жизнеобеспечения, действующей по замкнутому циклу. От административно-жилого корпуса ко всем вспомогательным постройкам проложены тоннели. По одной из закрытых галерей идем в котельную и помещение с дизель-генераторами.
— От дизелей на Севере зависит вся жизнь, — говорит начальник погранотделения Алексей Бугаевский. — В старом бревенчатом здании заставы рядом с ними постоянно находилась дежурная смена, чтобы не замерзла система отопления и водоснабжения. У нас дизели работают в автоматическом режиме.
В гараж также ведет теплый переход. Боевая техника на острове — не БТРы, а бульдозеры. По словам Алексея Бугаевского, за ночь пурга может намести сугробы до 10 метров. Если снежная масса накопится, может превратиться в огромный ледник, который потом никакая техника с места не сдвинет. Так что на заставе уборка снега — это борьба за жизнь. Рядом с бульдозерами, вездеходами, пожарной машиной стоят две огромные машины — снеготаялки. Это на старой заставе солдаты ежедневно шли нарезать из плотного снега бруски для заготовки пресной воды. Сейчас для наполнения снеготаялки используют специальный погрузчик. Вода тут же очищается и обогащается минеральными веществами. В квартирах у пограничников из кранов бежит минералка!
«Заставу выбрал не глядя»
На стене в кабинете начальника погранотделения портреты директора ФСБ РФ Бортникова, президента Путина, секретаря Совета безопасности Патрушева. В книжном шкафу — книги «Пограничный надзор», «Ледокольный флот России». На тумбочке — пластиковая белая герань. За окном — металлические цистерны с горючим на добрый километр.
— Раньше с танкера, что заходил в навигацию в бухту Северную, на береговой склад ГСМ тянули километровый шланг, — рассказывает Алексей Бугаевский. — В воде он вился, как гигантский угорь, привлекая внимание моржей. Нередко ластоногие цепляли и рвали шланг бивнями. Подача топлива прекращалась, приходилось шланг вынимать, накладывать на дыру специальную заплатку. Вместе с новым зданием заставы на берегу бухты возвели буферный склад, от которого протянули к комплексу добротный топливопровод.
Начальнику погранзаставы Алексею Бугаевскому 27 лет. На заставе он служит 4 года, несет ответственность за границу, топливо, продукты, а также климат в подразделении.
— Когда заканчивал Голицынский пограничный институт, ткнул с закрытыми глазами в карту, попал в остров Колгуев, что в 200 км от Нарьян-Мара. Пошутил: туда, мол, и поеду служить.
А судьба взяла да подыграла. Отправили уроженца солнечной Ростовской области служить в Арктику. Каждый день на заставе начинается в 8.30 с построения, где личному составу ставятся задачи на день. На погранзаставе служат только офицеры и прапорщики — чуть больше двух десятков человек. Ни вертолета, ни ледокола у пограничников нет. По всей береговой линии выстроена система контроля, в том числе космического и наземного. Погранотделение «Нагурское» — один из постов технического наблюдения, где дежурные фиксируют прохождение судов, запрашивают по рации порт приписки, маршрут следования. Вторая главная задача пограничников — поддерживать в постоянной «боевой» готовности аэродром. Аэродром — это собственно взлетно-посадочная полоса и будка руководителя полетов.
«У свиней выпрямились хвосты»
Попасть служить на заставу непросто, из желающих стоит очередь. Год службы здесь идет за два, зарплаты — под 80 тыс. рублей. Тратить ее особо не на что. Магазинов нет. Раз в месяц самолет привозит заказанные продукты.
— Вот сегодня привезли сметану, у нас праздник! — говорит жена Алексея Бугаевского Аня. — С Большой земли чаще всего заказываем молочные продукты, фрукты и овощи. Как ни парадоксально, проблемы с провизией начинаются летом, когда раскисает взлетная полоса.
Аня живет на «Нагурском» три года. В звании прапорщика служит техником спецсвязи: дежурит у главного пульта, куда выводится информация о работе всех систем, ведет документацию. Каждой «арктической» семье на заставе предоставляют служебную квартиру с евроремонтом, добротной мебелью и бытовой техникой. У Бугаевских по дивану скачет британская кошка Лейка, на подоконнике из черной земли в горшке топорщатся хилые зеленые ростки. Настоящие, живые! Я не улавливаю никакого аромата, а хозяйка то и дело наклоняется к живому растению, тянет носом, говорит: «Пахнет и папоротником, и пижмой». Есть у Ани на заставе любимый уголок — аквариум в зимнем саду. Она сама купила для него компрессор и лампы. Самолетами ей привозят корм для экзотических рыб. — На острове Александры пейзаж — как на Луне, — показывает на ледяную пустыню за окном Аня. — Можно смотреть на берег океана, можно — на Баренцево море. А если полярная ночь — на окнах, считай, постоянно весит плотная черная занавеска. В середине февраля, в 12 дня, мы всей заставой ходим смотреть первое зарево, начало полярного дня. Каждый день светлое пятно задерживается на горизонте лишние полчаса.
По признанию пограничников, на Земле Франца-Иосифа два времени года — зима и лето. Лишь на месяц-полтора Арктика ослабляет свои ледяные объятия. На оттаявшей на 20 сантиметров земле в конце июля появляются крошечные полярные маки. Цветы-коротышки в это время стоят в чайных чашках на столах у всех пограничников.
— Из живности на острове в изобилии только белые медведи, — говорит начальник заставы. — Рыбы нет, песцы забредают редко, но и тех задирают собаки. Нерп на побережье можно увидеть только в июле-августе.
В советское время на острове Александры был военный и научный полигон. Стояли полярная станция, части ПВО и ВМФ, сверхсекретный акустический институт. Велись программы по изучению психики и поведения военнослужащих в условиях Крайнего Севера. Теперь ученых нет, а эффект замкнутого пространства остался.
— Живем, как на подводной лодке, — соглашается Аня. — В роли психотерапевтов у нас выступают кошки, белки, морские свинки, которых мы привозим с Большой земли. Домашние животные помогают снять стресс и депрессию.
В 90-е годы, еще на старой заставе, пограничники решили развести свиней. В построенный сарай завезли хрюшек, которые вскоре обросли густой шерстью, хвосты, закрученные колечком, вдруг стали выпрямляться. И вскоре, не выдержав полярной ночи, животные стали умирать. Последнюю свинью служивые похоронили торжественно, с салютом. На этом эксперименты с мелким и крупным рогатым скотом прекратились.
«Рекомендуется больше шуметь!»
Тема досуга — особая тема. Например, замполит в советское время на заставе ударился в религию. Один из прапорщиков выучил эвенкийский язык. Потом о наступлении дня говорил: инэлчэ — «рассвело», и по-другому: геван самчэ — «умерла утренняя звезда».
А чем нынешнее поколение пограничников занимается в затерянном мире помимо работы? «Моем технику! — говорит начальник заставы. — Читаем, занимаемся спортом и самообразованием». «Я вышиваю, наш фельдшер прапорщик Альберт Ахмадиев гоняет по окрестностям на лыжах», — дополняет Аня Бугаевская.
Окном в мир является телевизор. Это теперь спутниковая антенна принимает пять десятков каналов. А раньше пограничники довольствовались одной — «Орбита-10». «Ничего целиком посмотреть было нельзя, через каждые 50 минут спутник уходил, изображение терялось. Наступала пауза на 30–40 минут, — рассказывал мне летчик, работающий на „Нагурском“ руководителем полетов. — Потом мы уже смотрели конец фильма. Когда появились видеомагнитофоны, набирали на материке кучу кассет, любимыми фильмами оставались „Белое солнце пустыни“, „Калина красная“, а вот американские боевики как-то не шли».
Раньше пограничники, ученые, сейсмологи ездили друг к другу в гости. Из 190 островов, входящих в архипелаг Земля Франца-Иосифа, пригодны для жизни были лишь три: Земля Александры, остров Хейса, где базировалась геофизическая обсерватория, и Греэм-Белле, где «квартировали» части ПВО. Остальные острова и ныне покрыты ледовыми куполами высотой с километр. А ближайшие соседи — в 100 километрах, на острове Хейса, где стоит метеостанция.
В сентябре прошлого года там случилось несчастье: белый медведь загрыз техника-метеоролога. Вечером Михаил Ерёмкин пошел в здание газогенераторной для зарядки баллона. По дороге на мужчину и напал хищник. На пятерых ученых-специалистов там было всего одно ружье. Впрочем, как говорят пограничники, даже смертельные выстрелы не приводят к немедленной смерти животного. А звуки выстрелов не только не пугают зверя, но часто, наоборот, привлекают. Медведю кажется, что это трещит лед, а значит, образуются полыньи, где можно поживиться нерпой или тюленем.
— Хозяин Арктики никого не боится: в снегах и льдах нет зверя, равного ему по величине и силе. Представьте зверя весом в тонну, размером с легковушку, один нос — с десятилитровое ведро, если встанет на задние лапы, достигнет трех метров в высоту. С места, без всякого разбега, топтыгин прыгает на 6–8 метров, — рассказывает Алексей Бугаевский. — Он почти незаметен на снегу, сам же чует добычу за 15–20 километров. Его не слепит блеск снега и льда.
Одним ударом лапы снимает с человека скальп. Не зря на арктической заставе на самом видном месте, рядом с комнатой оперативного дежурного, висит памятка «Как себя вести, если вам встретился белый медведь». Нельзя выходить без оружия, в крайнем случае надо брать с собой сигнальные ракеты. Нельзя кормить животных, таким образом можно приучить их посещать базу постоянно. Осторожнее надо быть с медведем, который старается приблизиться, оставаясь вне поля зрения. Это значит, что он охотится. Человек напоминает хищнику предмет добычи — нерпу. Убегать от медведя бесполезно — зверь вряд ли захочет остаться без ужина и кинется в погоню. Рекомендуется побольше шуметь: кричать, стучать.
— Полярники на Челюскине одно время спасались тем, что отпугивали зверей шумом углекислотных огнетушителей, — говорит начальник погранотделения. — Но чтобы не столкнуться нос к носу с хищником — надо следить за поведением собак.
На заставе живут 12 морозостойких псов. Когда треплю одну из них, Панду, за загривок — ощущение, что под руками меховая шапка. Собаки кружатся вокруг, выпрашивают лакомства.
— Хоро, Сарыч, Марс, Варька, Майка... — перечисляет любимцев Алексей Бугаевский. — Всех собак покупали в Архангельске, псы, привезенные из средней полосы России, здесь не выживают. Нередко выйдем после пурги на улицу — собак не видно. Потом, почуяв нас, из-под сугробов показывается один черный нос, второй... Паек мы весь не съедаем, тушенка из него идет на корм собакам. Варим им кашу в 40-литровой кастрюле.
Собаки отрабатывают корм сполна. Только кто-то из пограничников передернет затвор, собаки молниеносно встают в стойку: где медведь? При щелчке сигнального пистолета начинают водить обрубками ушей, как локаторами.
— Собаки не страшатся медведей, в поисках хищников бегают стаей к бухте, к океану. А гибнут, когда лапа проваливается и застревает в расщелине льда, не имея возможности сдвинуться с места, становятся добычей хищников. В прошлом году мы потеряли трех собак сразу.
«Север, воля, надежда — страна без границ»
Пограничное отделение «Нагурское» — в прямом и переносном смысле — «медвежий угол». Даже после визита в 2010 году на архипелаг Земля Франца-Иосифа премьера Путина хозяином здесь остается белый медведь. Через Землю Александры проходит миграционный путь этих хищников, окружающие острова считаются «родильным домом» топтыгиных.
Накануне нашего визита в районе склада горючего была замечена медведица с двумя медвежатами. А неделю назад у самой заставы матерый зверь выдрал клок шерсти у одной из собак, которые принялись его гонять. Между тем на поражение в белых медведей стрелять нельзя, только в воздух. «Аборигены» архипелага занесены в Красную книгу. В связи с трагедией на острове Хейса для сохранения жизни оставшихся работников метеостанции Росприроднадзор дал разрешение на вынужденный отстрел одного белого медведя. Вглядываясь в обледеневший горизонт, мы не можем понять, чем могут быть привлекательны эти вечная хмарь, ветер и мороз? Как из южных городков решиться уехать на самую удаленную от материка часть России? Прапорщик Альберт Ахмадиев живет, например, на погранзаставе уже девятый год. Супруги Иван и Галина Окулич прослужили на «Нагурском» и вовсе 12 лет. А один из пограничников после увольнения вернулся на остров уже строителем.
«Арктика коварная, она заманивает, — говорят служивые. — И дело не в высокой зарплате — „полярке“. Это уже порченый характер, если жадный, Арктика этого не прощает». И наперебой рассказывают о полярном братстве. О голубых из-за морской воды айсбергах, что накрепко вмерзли в лед океана. О мороженом из шампанского, когда пенный напиток, разлитый по пластиковым стаканчикам, на глазах густеет на морозе и превращается в лед.
В ближайшее время Землю Франца-Иосифа, которая долгое время считалась закрытой территорией, собираются открыть для иностранных туристов. Об этом на международной конференции «Безопасность и сотрудничество в Арктике» заявил секретарь Совбеза Николай Патрушев. В середине апреля на заставе в честь прилетевших представителей северных стран был дан торжественный обед. Для чего заранее в «Нагурское» из Архангельска были отправлены повара с провизией. На острова вскоре собираются завозить мощные машины, так называемые роботы — пожиратели металла. Они будут ликвидировать сотни тысяч ржавых бочек из-под горючего, старые трубопроводы, радарные станции. Времена, когда Север нам был не нужен, прошли. Россия возвращается на брошенные острова.