— Диагностические возможности у современной судебной экспертизы огромные. И делать эксгумацию в давних сложных случаях не обязательно. Иногда бывает достаточно отыскать подлинные документы, изучить их — и истина будет раскрыта. Примерно такая ситуация была два года назад, когда разгадали тайну смерти жены Александра I Елизаветы Алексеевны. «МК» об этом первым написал. Была масса откликов моих коллег — экспертов и патологоанатомов. Я уже не говорю об историках, среди которых одни ругали меня за то, что «разворошил старые могилы», а другие благодарили за то, что стало наконец ясно, отчего же умерла Елизавета Алексеевна.
— А почему вас теперь заинтересовала причина смерти именно Николая I?
— Многие годы я занимаюсь медицинским исследованием биографий Романовых. Особенно бурно процесс пошел после 91-го года, когда мы получили допуск к секретным фондам царской семьи. В материалах, касающихся Николая I, много было неясного для людей моей профессии. Официальная причина смерти императора, объявленная в манифесте нового государя, в газетах, — паралич легкого. Она сразу же была встречена в штыки в народе, журналистами, либеральной интеллигенцией, а затем историками.
— Какие на то были веские основания?
— Первое — власти официально сообщили о том, что государь недомогает, лишь за четыре дня до смерти. То есть получалось, что скончался он скоропостижно. А ведь всегда поддерживались в народе идеи о том, что государь здоров, полон сил и энергии. Если вы посмотрите на его портреты, то увидите, что это действительно так — военная выправка, грудь дугой, мощный полный жизни взгляд, энергичный разворот головы.
Второе — люди, которые пришли прощаться с Николаем I (сначала в Зимнем дворце, а потом в Петропавловском соборе), обратили внимание на важную деталь. На то, как необычно быстро и в обезображивающем виде происходили посмертные изменения тела. И врачи, и биологи высказали предположение об отравлении. Все усугубилось тем, что руководитель бригады врачей императора, лейб-медик Мандт покинул Россию сразу после смерти Николая I. При этом он опубликовал в Берлине статью о покойном государе, которая почему-то не вышла в России. Я нашел переписку министра народного просвещения и министра Императорского двора, где была достигнута договоренность о запрещении ее распространения в России. Потом мемуаристы стали обыгрывать все это, писать, дескать, под воздействием поражения, надвигавшегося в Крымской войне на непобедимую прежде Россию, царь был угнетен и решил покончить с собой. Поползли разные подверсии. По одной, он сам принял яд, дав распоряжение приготовить его придворному аптекарю. По другой, яд государю принес Мандт. Андре Труайя выдвинул еще и версию пассивного самоубийства: дескать, Николай I умышленно простудился и не лечился, чтобы умереть (поскольку он был набожным и понимал, что самоубийство — грех). Версия о самоубийстве была на руку политической эмиграции во главе с Герценом и Добролюбовым, и они активно помогли ей «раскрутиться».
— Неужели нельзя было докопаться до истины за столько времени?
— Не хватало главного — документов о констатации смерти, о вскрытии и бальзамировании.
— Разве Николая бальзамировали?
— Конечно. Процедура прощания с членами императорской семьи была достаточно длительной — тело 2–3 недели, а иногда и более стояло в соборе для прощания и совершения поминальных служб. Без консервирования тут не обойтись. Кстати, бальзамирование стало обязательной процедурой со времен Петра I, и с тех же пор прощаться с усопшими государями приходили люди всех сословий. Никаких ограничений не было.
— Что касается документов о смерти, их утеряли?
— В Российском государственном историческом архиве существует фонд № 468 под названием «Кабинет Его Императорского Величества». Как раз в нем собраны почти все личные документы членов Императорского дома Романовых. Там есть протоколы вскрытия тел практически всех императоров и великих князей, начиная с Екатерины II. Хранятся они в массивных пакетах, по особым правилам опечатанных красным сургучом, несущим оттиск государственного герба, а также «гриф секретности». Нет только двух. О первом мы с вами уже говорили — протокол вскрытия Елизаветы (в одном из номеров «МК» рассказали, что его нашли случайно в совершенно неожиданном месте, в бумагах близкого друга князя Волконского. — Прим. авт.). Так вот, в этом 468-м фонде нет документов о Николае I. Многие историки, такие как Эйдельман, Зимин, искали их, а не только я. И вот мне случайно повезло.
— А где вы их нашли?
— В том же архиве, но в совершенно других фондах! Почему их туда поместили? Умышленно или по разгильдяйству? Трудно сказать. Я обнаружил комиссионный протокол осмотра тела императора в момент наступления его смерти, подписанный докторами Мандтом, Ерохиным, Каррелем, Рейнгольдом, Маркусом — ведущими специалистами, обслуживавшими семью императора. Он очень интересен. На теле констатируются следы оказания медпомощи в области груди, которые свойственны больным воспалением легких. На коже головы были следы от применения столь любимого Николаем ароматического спирта.
— Звучит непонятно... Что это значит?
— В XIX веке ароматический спирт применяли при сильных приступах головных болей. И это вызывало поверхностные изменения на коже головы (прикладывали смоченный спиртом пластырь). Кроме этого, при осмотре тела Николая I врачи не обнаружили больше НИЧЕГО подозрительного. Ни инъекций, ни следов ядовитых разрушающих или разъедающих веществ в полостях носа и рта, ни изменения зрачков, ни особенностей трупных пятен, ни посторонних запахов...
— А почему же тогда тело быстро разложилось, если яда не было?
— А на эту загадку ответ дали два листочка тонкой папиросной бумаги, которые я нашел там же. Они были исписаны экзотическим корявым почерком. Оказалось, это старонемецкий готический шрифт. Он трудночитаемый, но слово, которое я увидел вверху, понял. Передо мной был протокол, написанный людьми, проводившими бальзамирование. У нас на кафедре есть блестящий судебный медик, который владеет старыми шрифтами, их компьютерной обработкой и дешифровкой, — Георгий Воронцов. Вот он и сделал перевод, на основании которого сейчас мы готовим статью для судебно-медицинского сообщества о том, что произошло с телом императора.
— И что же?
— Тело было бальзамировано по модному тогда методу Ганналя. Система заключается в том, что консервирующие растворы вводятся внутрь сосудов, но тело от внутренних органов при этом не освобождается (как принято еще со времен Древнего Египта). Возможно, это было личное распоряжение Николая I — чтобы не производили извлечение внутренних органов. Но документов об этом нет. Из протокола бальзамирования, обнаруженного мной, следует, что два специалиста-анатома из медико-хирургической академии производили бальзамировку в течение 10 часов. Это были Грубер и Шульц. Весь процесс шел в спальне государя на первом этаже Зимнего дворца, где умер император. Все происходило в присутствии лейб-медиков и министра Императорского двора. Затем в спальне находилось немало народа — гвардейцы, которые сменяли друг друга, священнослужители, совершавшие поминальные обряды... А температура в этот день в Питере с −20°С (и это официально отмечено — я нашел документы) поднялась до +2°С. Холодильных камер для хранения тел в то время не было. И даже при открытых окнах в спальне было душно и жарко. Все вместе это привело к тому, что, когда тело нужно было перемещать для прощания в Петропавловский собор, новый император и члены семьи увидели прогрессирующие посмертные изменения.
Александр II назначил комиссию по проверке качества бальзамирования. Было целое следствие, с опросами свидетелей и врачей, выясняли у фармацевтов, какие вещества вводились в тело, и т.д. Материалы всего этого «разбора полетов» тоже обнаружены. Комиссия пришла к выводу, что бальзамирование было выполнено неверно и нужно срочно провести ребальзамирование.
— Николая дважды бальзамировали?
— Да! Второе состоялось через неделю после смерти, и его проводил профессор П.А.Наранович с помощниками. Эксперты удалили гнилостные изменения, осветлили кожу, придав ей естественный оттенок. Применили вещества, которые обладают сильным дезодорирующим эффектом.
Кстати, сам процесс ребальзамирования напоминал сценарий детективного фильма. После перемещения тела в собор бригада врачей, которая приводила его в порядок, работала по ночам. Они приезжали инкогнито в закрытой карете к служебным воротам Петропавловской крепости. Их впускали по особым пропускам, лиц никто не видел. Когда входили в собор, оттуда выходили все служащие, прерывалось чтение Евангелия, снимался караул.
— А что все-таки стало истинной причиной смерти, если он был не отравлен?
— Примерно за месяц до наступления смерти в Питере бушевала сильная эпидемия гриппа, что подтверждается документами. Она проникла и во дворец. Заболел и государь. Он начал чихать и кашлять, у него появилась лихорадка. Но он не лечился!
— Почему? То самое «пассивное самоубийство»?
— Он терпеть не мог лечиться вообще, считая, что это отвлекает от решения важных государственных дел. Предпочитал все переносить на ногах, как и многие из нас. И только через неделю от начала первых симптомов он вынужден был (поскольку появились боли и выраженные приступы одышки) слечь в постель. После чего начались лечебные мероприятия.
— И как же его лечили? Может, пиявками?
— Вы правы, плюс были шпанские мушки, горчичники, общеукрепляющее питье, диеты. Наступило небольшое улучшение. Несмотря на запреты, Николай I снова нарушил постельный режим, включился в работу, поехал провожать гвардейские полки, уходившие в Крым на помощь терпящей поражение русской армии. Снова переохладился и слег. На этот раз уже окончательно. И кстати, разговоры о его богатырском здоровье — всего лишь миф. Когда я стал смотреть документы, оказалось, что последние 5–6 лет он страдал целым букетом заболеваний со стороны сердца, почек, легких. Была у него и наследственная патология Романовых — подагра. На всем этом фоне и прогрессировало воспаление легких.
Но главное — нам удалось восстановить историческую справедливость. До сих пор над государем тяготело подозрение над совершением над собой тяжкого греха самоубийства. И снятие этого подозрения я считаю основным результатом всей работы по этому делу.