В минувшее воскресенье дело было. На КПП при выезде с территории ЗИЛа мою машину «досмотрели». Обнаружили. Забрали. Пошли оформлять акт об изъятии... На заводе имени Лихачева теперь расположены павильоны RWS (Russian World Studios), там снимают сериалы (не про заводчан) и телепередачи (не про автомобили). В съемках очередного выпуска ток-шоу «Право голоса» (Третий канал) я и принимал участие. Программа посвящена была «сухому закону» и его перспективам в современной России.
Недавно член бюро высшего совета партии «Единая Россия» Рамзан Кадыров высказался по этому поводу вполне определенно. Спрогнозировав, что из-за мини-юбок + откровенных декольте наши девушки «попадут в ад», и заметив, что из-за этого душа болит, глава Чечни назвал алкоголизм болезнью России: «Напился, избил жену, детей, выгнал семью к чертовой матери и сидит пьяный, не контролирует себя. Отец, муж... Или сел за руль пьяный — умер сам, убил людей. Какая разница между террористом и пьяным водителем? Абсолютно никакой. Я бы вообще запретил продавать водку».
Тут же откликнулся доктор медицинских наук, заслуженный врач России и Киргизии, почетный железнодорожник, член президиума общероссийской общественной организации «Лига здоровья нации», главврач державы Геннадий Онищенко: «Бутылка водки должна стоить не менее 100 долларов, а у нас сейчас минимальная цена — 98 рублей, и это крайне мало».
Эти инициативы и стали предметом ТВ-обсуждения. В первом же выступлении (слово дали профессиональному трезвеннику, возглавляющему какое-то «сухое» сообщество) прозвучало подзабытое со времен всесоюзной славы следователей Гдляна & Иванова слово «мафия». Имелись в виду структуры, наживающиеся на торговле спиртным и ставящие целью своей путем тотального спаивания окончательно истребить русский этнос.
На самом деле термин «мафия» вполне уместен. Она рулит. Это альянс преступного российского чиновничества и криминалитета. И возьмусь утверждать: именно эта сила заинтересована... в продвижении «сухого закона». Который в условиях нынешней коррупции будет означать национальную катастрофу. Увы, это будет билет в один конец. Отыграть обратно, как это было в 30-х годах прошлого века за океаном и в горбачевскую эпоху, у нас не получится. Получив в свое распоряжение столь прибыльную вотчину, как подпольная торговля горячительным, бутлегеры уже не позволят этот указ отменить, поскольку власть (включая депутатов, разумеется) у нас продажна, а $$$ на подкуп у торговцев контрафактным бухлом будет немерено.
Непопулярную вещь скажу, однако журналист необязательно должен быть полулистом-конъюнктурщиком, озвучивающим социально одобряемое порицание всех возможных пороков, можно и забить на общественное мнение в интересах самого общества. Так вот я считаю, что именно мафия (в значительной степени эмвэдэшная) не позволит нашим законодателям легализовать проституцию и коноплю. Потому что, как только торговля медицинскими услугами такого рода станет налогооблагаемой, то прибыль будет получать государство, а не те, кто «крышует» порочные отрасли сейчас, наживаясь и на потребителях (имя коим легион), и на «тружениках» подпольных индустрий.
Владим Владимыч Маяковский в 20-х годах, когда в Штатах ввели запрет на бухло, написал: «Типичным бизнесом и типичным ханжеством назовем американскую трезвость, сухой закон прогибишен: в обществе, где продается все... Сейчас уже нельзя отменить закон, запрещающий винную продажу, т.к. это невыгодно прежде всего торговцам вином. А таких купцов и посредников — армия. Такая долларовая база делает многие, даже очень тонкие нюансы американской жизни простенькой карикатурной иллюстрацией к положению, что сознание и надстройка определяется экономикой».
В Америке на дрожжах «сухого закона» взошел Аль Капоне и та самая мафия, которую прописывают без всяких кавычек. Чикагские гангстеры остервенело боролись против отмены запретительных мер, понимая, что «сухой закон» позволил создать нелегальную индустрию, приносящую $$$-миллиарды даже в те годы, когда дом в Чикаго можно было купить всего-то за тысячу. А ведь в рядах US-полиции тогда работали люди, которые надевали форму для того, чтобы «служить и защищать», а не для удовлетворения садистских наклонностей и возможности кормиться взяточками. И даже они были совершенно бессильны в контексте законодательства, выкроенного по тем лекалам, которые восхищают Кадырова. И зачем, спрашивается, карать продажу спиртного законом, если само употребление запрещено исламом?
На ток-шоу вспоминали успехи по борьбе с алкоголизмом в годы Первой мировой и Гражданской. Однако почему-то не вспоминали при этом об уголовной (!!!) ответственности за появление в нетрезвом виде в общественных местах. А в армии комиссары так просто расстреливали пьяных на месте. Кто сейчас возьмется за такого рода репрессии? Ребята Кадырова?
Возвращаясь к досмотру на зиловском КПП. Оказывается, с территории завода нельзя вывозить спиртное! Правда-правда. Ну и ввозить, соответственно. Просто въехал я с какого-то служебного въезда на Автозаводской улице, где меня пропустили без досмотра, поскольку я подъехал одновременно с ведущей Наталией Метлиной, которую охранники «знают в лицо». А вот выезжал я прямо на Третье кольцо, и к тому же соло. У меня в багажнике было две бутылки: украинская водка + шотландский вискарь. Составили, стало быть, акт. И спрашивают (в шутку, полагаю):
— Ну что, будем изымать?
Я, точно в шутку, отвечаю:
— Раз так вопрос поставлен, то я прямо тут, из горла, отраву уничтожу.
И вот так ответственное лицо на меня посмотрело в этот момент... так посмотрело... Не с восторгом, нет, конечно. Но с безусловным ПОНИМАНИЕМ. И вот пока будут у нас такие взгляды (а других как-то не предвидится), берусь продекларировать: «сухой закон» в России не покатит.
И последнее. Спиртное у меня было с собой, поскольку после съемок ехал в Новоглаголево, на дачу к знакомому рок-музыканту. Рассказал ему за ужином о своем приключении. Он пообещал написать песню протеста. Если «сухой закон» введут.