Никто не знал, что же делать в его отсутствие. По понедельникам повторяли «Перисхилтон», давали «Нонна, давай!» И все коту под хвост. Но вот приехал барин, и он уж точно нас рассудит. Сразу к его приходу Первый подготовил и стол, и дом. Познер вернулся, как будто бы и не отдыхал никогда. Он занял свое место.
Ну и кто же был приглашен на его первый эфир после долгого перерыва? Должен же быть кто-то знаковый, культовый, величавый. Жванецкий, например, как в прошлые годы, или Марк Захаров, Горбачев. А оказалось, Охлобыстин, который Иван. Просто Ваня.
При чем здесь Ваня, почему Ваня? Он-то каким образом залетел на Первый канал страны? Знаменитый артист? Сценарист? Гуру, властитель дум? Оказалось, и то, и другое, и третье.
Актер-то он действительно замечательный. Если вы пересмотрите фильм Никиты Тягунова «Нога», снятый в самом конце Советского Союза, то все поймете. Как он перевоплощается в пришедшего с дурацкой непонятной войны «афганца», потерявшего там ногу, как играет нежизнь, мертвую оболочку, фантом без духа... А ведь Ивану тогда было всего-то двадцать с небольшим. Но когда он делал нечто подобное, его не очень-то и замечали. Когда вдруг облачился священником, то стал лишь не более чем персонажем нашей светской жизни. А теперь вдруг раз — и к Познеру. С чего бы?
Совсем недавно, когда началась предвыборная кампания, он вдруг стал вещать. И не внутренним голосом, а на очень большую аудиторию. Каким же образом народ собрали? Сейчас ведь никто никому не верит, пророков давно нет. А на Охлобыстина пришли. И еще в тот же день его показали на полном серьезе в аналитической программе на «России» и на «Центральном телевидении» по НТВ. Ведущие тогда с умным видом доказывали, что вот, мол, у нас появился новый кандидат в президенты. Свободный, независимый и жутко умный.
Мы со Станиславским дружно вскрикнули: «Не верю!» А Ивана продолжали крутить. Не было такого более-менее крупного СМИ, которое бы о нем не рассказало. Потом оказалось, что все это была туфта, надувательство. Реклама одной телефонной компании. Ну да, человек поиздержался, а у него большая семья, деток шестеро по лавкам, мал мала меньше, и все хотят есть.
В разговоре с Познером Иван Охлобыстин сказал, что сам лично использовал тогда телеканалы. Но это же бред! Никак не может у нас один человек взять и скомандовать: показывайте меня, быстро! Если, конечно, он не Путин с Медведевым.
Но зачем же телекомпании сыграли в эту игру? Им банально проплатили? Это вряд ли. Стоило ли размениваться на одного Охлобыстина? Значит, поучаствовали в неком грандиозном бизнес-политическом проекте. Они замутили воду, создали информационный повод, нашли человека с подвешенным языком, которому нужны деньги... И вот вам мизансцена: глобальные финансисты и политтехнологи выдули облако в штанах, говорящее непонятные, но сакральные слова. На это «облако» пришли поглазеть в «Лужники» тысячи дурачков, ищущих смысла в жизни. Потом задействовали ящик, и тысячи превратились в миллионы. Очень отдельные люди сделали на этом очень отдельные бабки. И к тому же дали старт президентским выборам.
Ну, хорошо, деньги распилили, смыслы нам, недоумкам, втемяшили, теперь-то можно и отдохнуть хорошо. Забыть Охлобыстина на время, пусть играет Айболита в своих «Интернах».
Но нет, вернулся из длительного отпуска Владимир Владимирович и опять его позвал. Охлобыстин — умный, он отлично вжился в свою новую роль. Может быть, он умнее практически всех политиков в стране. Он опять вещает с экрана, но теперь уже с помощью мудрейшего Познера. На главном канале страны. Учит нас жизни, вере.
А на самом деле он — человек из «Generation П». Его, Ивана, создал Пелевин. Охлобыстин отлично знает, как пудрить мозги, внедряться в массовое сознание, в подкорочку. Просто так, ради стеба, понта.
По-своему он человек очень серьезный. И ровно такие же серьезные люди сегодня управляют страной, миром. Телевидением. Тогда кто же такой замечательный наш Владимир Познер? Он на подхвате, он — обслуживающий персонал. Не больше и не меньше.
Воля и барсучок
«Служебный роман»... У вас он был? У всех у нас он был. Тот самый, рязановский, 1977 года выпуска. Один и на всю жизнь. Мы упивались этим романом, балдели от него. Это уже стало как пароль: скажешь «Служебный роман» — и тебя тут же поймут, и ты поймешь, что все с тобой одной крови. Те, кто жил в стране под названием Советский Союз.
Новая страна — РФ — своих смыслов пока придумать не может, поэтому, как повторюшка, идет в хвосте СССР, выуживает оттуда темы и выдает за свои. Ну и еще ностальгия, конечно, которой больны практически мы все.
В уикенд нам показали нечто новое и при этом до боли знакомое — «Служебный роман. Наше время». Когда я узнал, что в эфире будет та-ко-ое, то уже приготовился писать нечто разгромное, ужасное и зубодробительное. Сел к телевизору и мысленно поставил рядом плевательницу. Чтобы не испортить голубой экран. А оказалось...
Все ремейки хромают. Даже самые лучшие из них. То, что ремейк — не наше слово, еще больше говорит о том, что мы их делать вообще не умеем. «Ирония судьбы. Продолжение» даже в исполнении великолепного Бекмамбетова с Безруковым, Хабенским и самой Лизой Боярской (плюс, конечно, все старые артисты из того бессмертного кино, кто выжил и согласился) превратилась в банальную рекламу все той же телефонной компании. На НТВ сделали программу о фильме «Бриллиантовая рука», где Сергей Светлаков, такой, казалось бы, светлый, наивный малый, никак не тянул на Никулина в гостиничной сцене с упавшим халатиком и выстреливающим в самое сердце бюстгальтером. Он с его невинными глазками по сравнению с бессмертным Юрием Владимировичем все равно выглядел очень уж похотливо. А про певицу Славу, посягнувшую на славу Светланы Светличной, и говорить нечего. Как сказала Виктория Токарева, которой современные продюсеры, естественно, предложили сделать «Джентльмены удачи-2»: «Нет сейчас уже той страны, таких лиц и таких бандитов, тех самых джентльменов удачи».
Значит, подобные перверсии заранее обречены на полный провал? Нет, конечно. Они обречены на огромные рейтинги. Люди идут на них, вспоминая свою молодость и ту свою любовь, ту, как им теперь кажется, счастливую жизнь. Потом они, конечно, разочаруются, но будет поздно: доля аудитории зашкалит до небес, топ-менеджеры поделят с телевизионщиками свой кэш и будут весьма довольны собой. А молодые, которые родились уже после большого советского стиля, пойдя в кинотеатр и заедая пепси попкорном, просто подумают, что так и должно быть. Им понравится, базара нет.
Но вот новый «Служебный роман»... Я — старпер, ностальгирующий консерватор, кидающийся, как на сладкое, на четыре заветных буквы — СССР — вдруг получил громадное удовольствие. И не было никакой обиды за Эльдара Рязанова, Алису Фрейндлих, Андрея Мягкова, потому что снято очень правильно: с необходимой отстраненностью и с иронией к самим себе, нынешним. Пустое, бессмысленное наше время именно так пусто и бессмысленно показано. Без надрыва, без соплей и слез, без скрытой рекламы (или я чего-то не заметил?).
Конечно, Светлане Ходченковой далеко до Фрейндлих, да и никакая она не Мымра. Зато Владимир Зеленский если и играет подобие Мягкова, то не из «Служебного романа», а из «Иронии судьбы». А Башаров — конечно же, не Басилашвили, но другой какой-то, актуальный, современный, не кукольный.
Фильм легкий, без претензии на прошлую шедевральность, но именно поэтому смотрится. А в великой музыке Андрея Петрова обнаруживается связь времен, даже традиция, история. Значит, не всё так бессмысленно, мы, нынешние, такими и должны были получиться.
Знаю, кого-то воротит от того, что монологи того фильма нередко один в один повторяются в этом. Но Брагинский и Рязанов ведь не только писали пьесу о каких-то совковых взаимоотношениях на службе между мужчиной и женщиной. На самом деле они создали нетленку на все времена, без границ. Оттого и стал «Служебный роман» классикой. А этот, новый, никакой классикой становиться не собирается, ему не нужно. Просто смотрится без напряга, и в этой легкости ты обнаруживаешь себя и время. Наше время.
А лучшим в фильме стал Воля. Павел Воля. То, как этот непрофессионал сыграл нетрадиционного человека (прообраз ахеджаковской секретарши Верочки), — пальчики оближешь! Кто только у нас не выступал в роли голубых принцев крови: и Евгений Стеблов в «Рабе любви», и Михаил Козаков в «Соломенной шляпке»... Совсем недавно в «Глянце» у Кончаловского подобных тонких и нервных людей сделали из себя Алексей Серебряков, Ефим Шифрин...
Но Воля среди всех лучший. А его «барсучок» обязательно войдет в анекдоты. Теперь гей-тусовка точно поднимет его на щит. Вот она — великая сила искусства!