Кейт была в восторге. “Я буду носить это кольцо с чувством любви и гордости!” — воскликнула она. Но то, что сказал ее блестящий жених, повергло Золушку в ужас. Уильям предупредил ее, что носить кольцо не будет, а запрет его в сейфе. “Но почему?” — спросила сквозь слезы Кейт. А потому, объяснил ей принц, что мужчине не к лицу носить ювелирные украшения. Уильям действительно не носит никаких там цепочек, браслетов, колец и иной ювелирной мишуры. Кейт, конечно, знала об этом, но надеялась, что для обручального кольца Вилл сделает исключение.
Противоположности сходятся. Мой отец — старый большевик — поступил точно так же, когда женился на моей матери. Никакие слезы княжны Нины, выпускницы Института благородных девиц, не смогли размягчить сердце твердокаменного коммуниста, за плечами которого были долгие годы тюрьмы и Сибири. Отец не сделал исключения для своей возлюбленной.
Не сделал его и принц. Кейт ударилась в амбиции. Она говорила принцу, что “не верит своим ушам”, что чувствует себя оскорбленной и отомстит ему за это. В качестве мести Кейт пригрозила, что не будет носить кольцо, которое Уильям подарил ей в октябре прошлого года во время помолвки. Это дорогое кольцо из крупных сапфиров и бриллиантов. Но главная его ценность в том, что оно принадлежало матери Уильяма, трагически погибшей принцессе Диане. Кстати, и тогда между женихом и невестой пробежала черная кошка. Память о матери — это, конечно, хорошо, но Вилл должен был подарить ей новое кольцо, связанное только с ней одной, — так считала Кейт.
Летописец династии Виндзоров Николас Дэвис так комментирует историю с кольцами. Кейт, говорит он, почувствовала в ней элемент неуважения к себе. Более того, она заподозрила Вилла в том, что он не хочет носить обручальное кольцо, ибо оно будет все время напоминать ему об его “закольцованности”, о том, что он уже “не свободный, беспечный парень”. К тому же история династии Виндзоров на протяжении веков знает немало королей и принцев, “которые баловались за спинами своих жен”. Еще более откровенно высказался по этому поводу епископ Питер Бродбент, у которого язык без костей. “Я даю от силы семь лет браку Вилла и Кейт. У их предшественников тоже не было постоянства в супружеской жизни”. Болтливый епископ имел в виду родителей жениха, принца Чарльза и принцессу Диану. Даже обвенчавшись с Дианой, Чарльз не бросил свою любовницу Камиллу Паркер-Боулс, а после смерти Дианы женился на ней, сделав Камиллу герцогиней Корнуоллской.
Дворцовые слухи приписывают “бурю в кольце” вполне естественной нервозности молодой парочки перед грандиозной — на весь мир — свадьбой. По признанию самого принца, у него “дрожали колени” во время тайной репетиции ритуала бракосочетания в Вестминстерском аббатстве. Это у принца и военного вертолетчика, который считается “твердым орешком”. А что же должно происходить в душе Кейт, которую дворцовая челядь считает “простой девушкой из семейства, принадлежащего к среднему классу, не аристократкой, которую с пеленок готовят к грандиозным оказиям”? С другой стороны, Кейт независимая женщина с сильным характером, способная выкинуть любой феминистский фортель.
Итак, подождем и посмотрим, то есть понаблюдаем за пальцами их светлостей.
Ланч в стоячку, то есть на ногах
После свадебной церемонии в Вестминстерском аббатстве, как я уже писал, королева Елизавета II даст прием-ланч в Букингемском дворце на 600 персон. Персон-счастливчиков заранее предупредили не терзаться по части протокола — какой вилкой и каким ножом препарировать то или иное блюдо, поскольку не будет ни столового серебра, ни самих столов, ни тем более блюд.
Королева выставит довольно скромное угощение для гостей, переминающихся с ноги на ногу — шампанское, канапе-тарталетки (как сообщают, “на два укуса”) и свадебный торт.
Такое меню вызвало удивление и еле скрываемое возмущение особ голубых кровей и дипломатов, рассчитывающих на щедрую королевскую халяву. “Странно, очень странно, — говорит, например, югославский принц Дмитрий. — Если память мне не изменяет, после других королевских свадеб нас кормили самыми изысканными ланчами”.
Но королевские советники решили применить формулу “в стоячку” по трем весьма важным соображениям. Во-первых, кухня Букингемского дворца не рассчитана на столь массовое нашествие голодных, точнее, проголодавшихся едоков. Дэррен Макгрейди, который в течение 15 лет был королевским поваром, говорит, что королевская дворцовая кухня рассчитана в основном на официальные государственные обеды на 150 персон. (Такой обед состоится в мае в ходе визита в Англию президента США Барака Обамы.) Толпа в 600—700 человек дворцовой кухне не по зубам.
Канапе — легкая закусь — подаются чаще всего во время дипломатических приемов. Ими обносят с подносов официанты. Поглощение канапе не занимает много времени и поэтому не мешает дипломатам общаться между собой. Ожидается, что к приему будут изготовлены 10 000 штук канапе-аппетайзеров, то есть по 15 канапе на каждое высокопоставленное рыло. Канапе будут восьми сортов — пять холодных и три горячих. В качестве специалите — шотландская лососина и английские сосиски. Ничего, что может лечь тяжелым грузом на желудок. Только hors d'oeuvres. Как гласит дворцовая мудрость, “ты приходишь сюда не для того, чтобы тебя накормили, а для того, чтобы тебя увидели”.
Вторая причина — протокол. Метод “канапекормления” сильно упрощает его, поскольку не существует строгих правил на сей счет. Официанты с подносами обносят гостей, и каждый хватает канапе по мере своей расторопности. В посадочном же варианте соблюдается иерархия: сначала королева, затем принцессы, затем герцоги, затем остальная более мелкая аристократическая плотва и наконец средний класс, буржуазия, подлинные хозяева жизни.
Поздний ужин, который даст наследный принц Чарльз, но уже лишь для 300 избранных в Сент-Джеймском дворце, будет состоять из трех главных блюд. Но это уже забота не королевской кухни. А как же остальные участники приема, подогретые шампанским и аппетайзерами-канапе? По традиции они разбредутся по шиш-кебабным заведениям, облепившим Букингемский дворец, как моллюски — гигантский корабль…
И последняя причина — экономическое положение Англии. “Пир во время чумы” политически опасен. Незачем дразнить своих подданных бьющей в нос роскошью и расточительностью. Плебей может не понять. Или понять, но не так.
Миннеаполис
Материалы по теме: Новые заботы “принцессы Катерины”