Конечно, слово “функция” здесь абсолютно не подходит. Но ведь это правда — технология прежде всего. Технология памяти — так вас устроит? А можно еще сказать — конвейер памяти. Каждый раз дело в дозировке, ингредиентах. А еще, конечно, в чуткости, такте… И, вы не поверите, любви к человеку, о котором вспоминают. Потому что любовь выше телевидения, выше технологии и выше конвейера. Она все расставит по местам.
Только вспоминать можно по-разному. Сразу после смерти Александра Барыкина почти всех его друзей, товарищей, приятелей пригласили в программу “Пусть говорят”. Я даже представляю, как Виктору Салтыкову, Александру Маршалу, Вячеславу Малежику звонили милые девочки: “Очень вас просим прийти, понимаете, как для всех важно вспомнить про Сашу. А кто же, как не вы?” Конечно, понимают. Правда, люди опытные, не первый день живут, знают, куда их приглашают.
И вот они пришли. И еще пришла молодая, но уже бывшая жена Александра Барыкина. Ну, конечно же, сначала “Я буду долго гнать велосипед”, а затем гости в студии набросились на эту молодую жену: она и пьяница, и изменяла… “Не изменяла я”, — робко бросила девушка, но ее тихий голосок потонул в следующих обвинениях: “не была рядом, когда ему плохо, да практически он умер из-за нее”. Жена что-то лопотала в ответ, оправдывалась. Кто-то вдруг опомнился, стал возмущаться: “Ну не для этого же мы сюда пришли, давайте говорить о Саше”. “Давайте, давайте, вот сейчас послушаем еще одну его песню, а после рекламы сюда придет друг Александра Барыкина и расскажет, что все беды его были только из-за женщин”. Вы, конечно, хорошо представили себе бодрый голос культового ведущего.
Это тоже память, но особого рода. Здесь главное — “пусть говорят”. Действительно, человека-то уже нет, и можно болтать все что угодно. А еще очень важно — выстрелить первым. Конкуренцию-то никто не отменял. И у Первого получилось. Действительно, не каждый способен приехать в студию сразу после ухода друга. А можно было подождать? Хотя бы девять дней. Наверное, нет, потому что ТВ-соперники тебя могут подкараулить и опередить на вираже. Поэтому надо торопиться. Память — дело хорошее. Может, для кого-то и выгодная, не знаю.
ТВ — вечные гонки по вертикали. Довольно жестокие. А зритель бывает очень непритязателен. Это его телевидение так воспитало. Среднестатистического зрителя совершенно не волнуют эти нюансы, тонкости в подаче. Наоборот: чем больше грязного белья вывалят на свет, тем лучше, внимательнее он будет это смотреть. А еще качать головой и причмокивать: “Да, тяжело же ему жилось. Ну, бабы-стервы, обидели такого хорошего человека! Однако спасибо телевизору, вспомнил”.
Но вот ушла из жизни великая Людмила Гурченко. И здесь тоже Первый постарался. Но уже совсем по-другому. Да, тут же показали все того же Малахова с юбилейной передачей и его интервью с Людмилой Марковной. Тогда разговор этот смотрелся довольно странно, но сейчас все вольности вырезали. А потом вышла “На ночь глядя”. Здесь Гурченко была потрясающая. Конечно же, благодаря Берману и Жандареву, которые в эфире никак не скрывали свою влюбленность в Актрису, очень старались понять до капельки каждый мотив ее творческих устремлений. А затем показали “Пять вечеров”.
Здесь Первый победил по праву. И никто не скажет — подсуетился. Потому что сделано все было очень профессионально, но главное — с любовью к Людмиле Гурченко. Конечно, не все это смогут оценить, не каждому дано, но приз — все та же память, только настоящая, от сердца к сердцу.
А еще ушла из жизни Элизабет Тейлор. И о ней вспоминал Виталий Вульф в своем “Серебряном шаре”. Да, это была старая его передача, но поставили ее именно сейчас. Каждую пятницу по утрам идет “Серебряный шар”. Те, кто, может, даже еще не знает, что стряслось на самом деле, смотрит программу Вульфа как должное, обыденное, нечто само собой разумеющееся. Для них, неофитов, Вульф, конечно же, жив. Но и для нас жив. Его нет, а передачи его идут как ни в чем не бывало. И это правильно! Телевидение почти как бог, оно может дать бессмертие.