Добраться до фермера в не самое дальнее Подмосковье оказалось почти так же сложно, как до Америки. Уже в Солнечногорском районе, на подъезде, небо внезапно посерело, завыл сильный-пресильный ветер и через считаные минуты проселочные дороги утонули в глубоких сугробах.
Остроты ситуации добавлял мороз, деревня в мгновение ока будто вымерла, выяснить, где ж эта улица, где этот дом, было не у кого.
Отрадным можно было считать только то обстоятельство, что эти приключения давали нам повод начать знакомство с заокеанским аграрием с сурового и беспощадного российского климата.
Мы уже приготовились выслушать американское хныканье по части русского генерала Мороза. Но когда долгожданный повод наступил, выяснилось, что из всех наших сезонов для Джея самый гиблый — не зима, а лето. К снегу он привык, в былые годы, пока не связался с селом, часто катался на горных лыжах в Альпах со стороны Италии и Франции.
Мороз и солнце — день чудесный! Что может быть лучше?
А вот летом в жару хранить сыры, которые он изготавливает в своем хозяйстве и которые уже славятся в округе, негде. Для них нужна температура 17°С. Он держит сыры в погребе, но по-хорошему необходима специальная камера с кондиционером — а их-то у фермера и нет.
В российском селе финансовую нужду испытывают даже американцы…
* * *
Паспорт у Джея Роберта Клоуза американский, хотя себя он давно считает гражданином мира. Судите сами: родился в Нью-Йорке, 14 лет жил в Мексике, потому его первый язык был, собственно, испанским. Потом Англия, Папуа — Новая Гвинея... Еще в его странствованиях по белу свету — Голландия и Франция. И все это в неполные 50 лет!
В Париже, как, впрочем, и в других городах мира, у м-ра Клоуза собственного жилья не было, обитал на яхте, на Сене, у островка Нуи. Кстати, рядом с Пьером Ришаром, французским киноактером, — он тоже предпочитает “дом на воде”.
В общем, и носило его, как осенний листок. Нужно ли говорить, что сегодня за своего Джея нигде не принимают? Англичане считают его австралийцем, те определяют в нашем герое американца. Ну а янки угадывают в нем англичанина. Свой среди чужих, чужой среди своих.
Нетрудно предположить, что россияне тоже не признают в деревенском фермере земляка, хотя обитает м-р Клоуз в наших краях уже целых 17 лет — больше, чем где бы то ни было! “Это мой машина”, — говорит он, показывая на утопающую в сугробах “Ниву”. “Это есть сир, который я делат!” — кивает на головки сыра на столе.
Понятно, что чиновники и милиция такой акцент сразу принимают за кавказский. И когда Джей достает из широких штанин свою американскую паспортину… Думаете, с ним предпочитают не связываться? Совсем даже наоборот, цены подскакивают в разы!
Он к этому уже попривык и с помощью 23-летней жены Вали (она из подмосковного Павловского Посада) постепенно становится русским человеком. Так, очень любит собирать грибы и закручивать банки с огурцами, помидорами, яблочным пюре и компотами на зиму. В Европе этого давно нет, там все покупают в супермаркете, но это, согласитесь, совсем не то. Джей энд Валентина предпочитают только собственные продукты.
Фермер признается, что в школе (американской, английской и новогвинейской) он ничего не знал ни про Москву, ни про Россию. Про войну с фашизмом знал, что Гитлера в его логове победили американцы и англичане, про участие и роль Красной Армии тамошняя школьная программа скромно умалчивала. И только тут ему открылась страшная истина, какая держава приняла на себя главный удар.
— Вообще, на Западе, — говорит Джей, — про Россию мы знали совсем мало: железный занавеска, атомний бомба, Сталин — плёхо, коммунизм — плёхо...
— А как тебе россияне, есть у них загадочная душа? — спрашиваю его. — Или все это придумали иностранцы?
— Вы хорошие и добрые люди, но с загадкой. Живете в основном бедно, но держитесь бодрыми, стараетесь не раскисать. Не знаю, как вам это удается.
* * *
…С трудом открываем дверь его дома изнутри (пока знакомились, под дверью вырос целый сугроб снега) и идем смотреть фермерское хозяйство. Хотя это в некотором смысле аллегория. Тут нет широких бескрайних полей, тракторов и косилок-плющилок.
Три года назад он продал в Париже ту самую яхту, тепло распрощался с Пьером Ришаром и решил бросить якорь уже на подмосковной земле. “Захотелось воздуха, видеть чуть дальше, чем на несколько метров”. Так купил 15 соток в деревне Мошницы и еще построил довольно просторный 2-этажный дом из оцилиндрованного бревна.
Усадьба, видимо, представляет собой голландский проект. На 2-м этаже (туда нас хозяин не пригласил) — спальня. А на первом две просторные комнаты: кухня и столовая, которые между собой никак не разделены, поэтому внутри дома очень просторно. Кухня заставлена большими кастрюлями, тазами и разными специями для приготовления сыра. А столовая напоминает бар со стойкой на какой-нибудь 5-й авеню в Нью-Йорке. Что совсем даже неудивительно, ведь в глубине души наш собеседник — работник общепита. До приезда в Россию работал поваром во Флориде, в Калифорнии и в Австралии. Да и в Москве, в центре, успел побывать шеф-поваром в “Жигулях”, в “Голодной утке” и в “От рассвета до заката”.
Джей с нескрываемой гордостью показывает на систему парового отопления: они сделали это, подключились к газу! Жить сразу стало легче, жить стало веселей!
— Раньше у нас стояла чугунная печь, — вспоминает он. — На зиму покупали по три “КамАЗа” дров, цены немеренные! — совсем по-русски восклицает американец.
Выходим на задворки, где за домом спрятался сарай для скотины, а прямо на снегу лежит небольшой запас брикетированного сена. В огороде еще есть стеклянная теплица, там, заверяет американец, он уже начал подогревать почву под весеннюю рассаду. По весне здесь нет ни капли пустующей земли, все в овощах, салатах, в горохе и ягодах.
Представив это весеннее благоухание, спрашиваю: он, часом, не жил ли еще в Японии, не учился ли там мастерству эффективного использования земли-кормилицы?
— В Японии не жил, — отвечает он. — Но поскольку часто помогал своим друзьям в Голландии и во Франции, то навыки на грядках получил. В России делаю, как они, и даже лучше них.
— Корову, — вспоминает американец, — купил сразу, как начал строить дом, жил вместе с ней и не знал, куда девать молоко, — в день она давала по 3,5 ведра. Продавать на рынке 3-литровыми банками, как бабушки? Во-первых, каждый день нужно ездить, потом — кто меня пустит на рынок с моим акцентом? Больше штрафов заплачу. А сыры меня выручают, не я с ними езжу, а ко мне едут покупатели!
Получается, что не боги горшки обжигают. В доме у него все необходимое для изготовления сыров: два пресса под разные формы соорудил своими руками. А молочные бактерии и прочие ингредиенты поставляют многочисленные знакомые. С 10 литров молока (по определенным рецептам) за три дня получается килограмм первоклассного сыра. В месяц Джей с супругой делают около 100 кг. 20 наименований. Красная цена одного кило — 600 рублей. Может, для кого-то покажется дороговато, но товар ручной работы и на совесть.
Пока преодолеваем сугробы, интересуюсь, сколько раз он возил к себе на родину, в Ньюйоркщину, молодую жену? И не тянет ли она его на ПМЖ в Штаты? За нашими дамами такой грешок водится. Оказывается, в Америку с супругой Джей не ездил еще ни разу и Валя вообще не рвется на Запад, даже английский язык не учит. Правда, в нынешнюю зиму, когда крестьяне обычно валяются на печи, Джей демонстрировал ей мастер-класс в постижении великого и могучего английского языка. Валя его понимает, но сама не говорит. Ей нравится работать на земле, хочет стать ветеринаром, животные — ее стихия. За границей они были всего раз, в Голландии, да и то это была скорее служебная командировка. Супруга изучала таинства производства голландских сыров.
* * *
Джей открывает сарай, и в морозный воздух сразу вываливается облако теплого пара от коровы, бычка и овечки. Год назад здесь стояли еще две козы, но супруги не успевали ухаживать за такой “армией”. Да и с кормами напряженка, что можно взять с 15 соток? Козочек пришлось продать, но фермер обязательно, непременно будет делать сыры еще и из козьего молока! Вот овца скоро даст потомство, и уже в нынешнем году соседи отведают сыры из овечьего молока!
Я его полностью понимаю. На такое поголовье 15 соток — ничто, хватает разве что на десяток кроликов. Корма семья покупает на стороне (только сено — от него молоко ароматное, никакого силоса!). И тут нужен глаз да глаз. Заказываешь тонну, платишь за тонну, а привезти могут 800 кг. О, эта загадочная русская душа!
Но нынешний год у супругов Клоуз должен-таки быть лучше предыдущего: хозяину удалось взять в аренду пустырь за своей околицей (около 5 соток), там он уже построил сарай для сена, а летом натянет “электрический забор”, и его живность в пастбищный период сможет нагуливать бока на свежей травке.
В России, когда кто-то из знакомых надолго уезжает в Америку, ему по-хорошему завидуют. А что говорят друзья-товарищи ему, Джею? Ничего не говорят.
В США в последний раз он был аж 10 лет назад, встречался со школьными приятелями. Сейчас они почтенные отцы семейств, но в жизни никакой романтики. Офис, работа, вечером — ресторан и традиционный виски с содовой. Околеть от тоски можно!
В России, утверждает Джей, каждый день не похож на предыдущие — и всё без выходных, без проходных — скучать некогда. Тут покормить, там почистить… Потом варить сыр, потом солить сыр, потом снимать сыр. И постоянно контролировать, чтоб усадка было равномерной. Словом, 24 часов в сутки ему не хватает. Вот сегодня хотел съездить за ветеринаром. Такая разыгралась метель, что “Нива” застряла в сугробах, и теперь, наверное, нужно ждать весны, когда все растает. “Дороги у вас ужасные, уйма времени уходит на ремонт “Нивы”. Какая Америка, какой телефон службы спасения 911?”
Джей признается, что иногда его душит жаба — в Штатах он, конечно, жил бы лучше и богаче. Но относится к этому по-философски. Ведь когда уезжал в Россию, не надеялся, что станет олигархом. Да и как вспомнит школьных друзей, их размеренный ритм, вечерний виски с содовой, так ему снова охота в Россию, героически преодолевать трудности.
Мы не сказали, что поскольку он хоть и гражданин Америки, но от обычных трудовых мигрантов из республик, скажем, Средней Азии по нашему законодательству, перед которым все равны, не отличается. Раз в три месяца должен отстоять длинную очередь в ФМС, чтоб поставить печать о том, что срок пребывания в стране ему продлен на очередные три месяца. Опять же раз в квартал с утра пораньше занимает очередь в местном управлении ГИБДД — поскольку водительские права у него европейские, нужна справка, что он может ездить по подмосковным дорогам.
После свадьбы (а женился он чуть больше года назад) Джей решил, что всем трудностям назло навсегда останется в России. И подал документы на получение российского гражданства. Некоторые проблемы (регистрация, перерегистрация и пр.) отпадут сами собой. Взять хотя бы получение кредита в банке под развитие производства. Оно и отечественным фермерам не всякий раз удается — слишком много собирать бумаг, документов и справок. А уж если тебе иностранец имя, да еще и американское… Чтобы собирать отчетность на клочок в 15 соток, нужно завести отдельного бухгалтера и отдельного юриста. Американо-русской семье этого не потянуть.
На мой взгляд, такой суровый подход чиновников к негражданам должен тешить наше национальное самосознание. Ведь нам кажется, что и прав-то у нас никаких. А вот окажись в России даже с американским паспортом — и взвоешь, на стену полезешь от бесконечного собирания справок и платежей в разные фонды.
Нет, определенно, россиянин — это звучит гордо!
Но вернемся к трудностям оформления российского гражданства м-ру Клоузу. Отсчет его пребывания в России начался не с 1993 г., когда приехал, а со времени подачи документов. Ждать положительного разрешения вопроса ему наверняка еще несколько лет.
Хотя Россию-матушку за 18 лет изучил со всех сторон. Одно время работал судовым коком на теплоходах “Лев Толстой” и “Литвинов”. Корабли по Волге и другим рекам возили иностранных туристов из Москвы в Ростов-папу, Кижи, Волгоград, Углич, Кострому, Питер… Добавим, сюда Онежское и Ладожское озера. (Джей говорит — Лагода.)
Словом, по характеру он давно россиянин, даже имя-отчество (Джей Рудольфович) звучит как-то по-нашенскому.
Может, поэтому у него хорошие отношения с деревенскими мужиками из Мошницы? Правда, деревенскими их можно назвать с натяжкой. Это владельцы крутых особняков, которые покупают у него сыры. Видят, как крутится американец, исполняя свою заветную американскую мечту (кстати, в русской деревне только он и держит корову!), и помогают чем могут.
В Голландии Джей присмотрел хорошую установку по приготовлению сыров, специальный котел с минимальным набором опций. Стоит около 3 тысяч с хвостиком евро. Решил приобрести, ведь сегодня его сыры — исключительно тяжелая ручная работа, которой в Голландии занимались еще 100 лет назад. Где разжиться такими деньжищами? Кредит в банке отпадает, нужно брать и оплачивать услуги бухгалтера и юриста. Тут и вездесущие мошницкие мужики, знающие толк в бизнесе, “обрадовали”: 3200 евро — только полдела! За растаможку на границе с тебя еще столько же сдерут.
— Вы странные, — считает Джей, — у вас государство своему производителю денег не дает, лучше вложит их в другие страны. В Америке не так. Ведь свой производитель сделает для себя, как он хочет. Чужой для вас стараться не будет…
Тут вот какой парадоксальный вывод напрашивается. Мы считаем, что Россия катится вниз и что бы мы ни делали — не идут дела. Но вот Джей по свету немало хаживал, жил в США, Англии, Франции… Ему есть с чем сравнивать. И предпочел Россию — эту страну березового ситца.
Так, может, мы чего-то не догоняем?