Для начала елочный анекдот. Мальчик приходит домой весь расцарапанный. Папа спрашивает: “Где ты был?” — “Мы с мамой на елку ходили”. — “А почему расцарапанный?” — “Мы с Дедушкой Морозом вокруг елочки хоровод водили. Елка была большая, а нас мало”. Анекдоты анекдотами, шутки шутками, а у каждого родителя перед каникулами — головная боль: куда отвести чадо? Проще простого: открываем Интернет, он выдает около 30 новых новогодних развлечений на любой вкус: цирк, балет на льду, компьютерное шоу. Есть даже елка подводная в Олимпийском бассейне и экстремальная в Сетуни.
Историческая справка. Елка как вид развлечений в России существовала всегда, но до 1917 года называлась Рождественской и носила скорее домашний характер. После 17-го года “гадский праздник буржуазный” отменили как пережиток, и только в 1935 году Советская власть позволила провести первый новогодний утренник. Но на дворе ХХI век, а в России — неразвитой капитализм. Eлки стали бизнесом. Где жесткая конкуренция, борьба за клиента, рекламный сегмент...
Итак, идем на елку. А на какую? Конечно, главную — Кремлевскую. Хотя еще давно Сталин на вопрос Молотова: “Какая у нас елка будет главной?” жестко отрезал: “У нас каждая елка — главная”. Кремлевский дворец съездов. Уже у метро спекулянт предлагает мне билет по номиналу — за 2000 рублей для взрослого. Официальная цена детского — 1100 с подарком.
— А почему по номиналу? В чем твой интерес? — спрашиваю спекуля.
— Потому что через полчаса начинается, а на завтра уже по 3500 будет билет на взрослого. Так что бери сейчас.
Это всего на 500 рублей дешевле, чем в Интернете: там “Кремль” идет по 4000. Что же показывает главная елка страны? Кремль брал числом (более 300 артистов), богатыми декорациями и костюмами, масками и имперским размахом. На трех этажах — 45-минутные раусы (представления до главного спектакля), рассчитанные на разные возрасты. И это не тупые хороводы-свалки с Дедморозом-Снегуркой, а действительно хороший интерактив с качественными ростовыми куклами, танцорами, играми. После такого разогрева — зрелище на 55 минут про космос.
В Кремле все политически грамотно — в 2011 году будет 50 лет первого полета человека в космос. Сюжет хоть и грамотный, но оказался глуповатый. А он, как водится на елочных представлениях, свелся к борьбе хорошего со злом. В Кремле злом оказались космические пираты, захватившие корабль юных звездочетов и в придачу одного из них по фамилии Фунтиков. Пираты, кстати, оказались куда симпатичнее этого самого пионера, бессмысленно размахивающего руками для того, чтобы голосовая фонограмма выглядела убедительнее — как будто не артист за кадром говорит, а тот, что на сцене.
Еще смущали стишки типа:
Солнца луч по ветке пляшет,
Точно зайчик, скок-поскок,
Чудо-елка, елка наша —
Сказки доброй островок.
Вечно зелены иголки,
На стволе сверкает лед…
Где автор видел лед на стволах — неизвестно. Настоящий талант никакая елка не погубит. Также как непонятно, на каких детей рассчитаны его дремучие рифмы типа “тучи-скрючи”… Но если не слушать, а только смотреть на сцену, то Кремлевская елка у нас самая богатая и знатная. Видимо, как и обитатели Кремля. Удивительно, что все на главной елочке страны работало тип-топ (артисты, техника), чего никак нельзя сказать о самой стране.
Дом музыки. “Новогодние приключения Маши и Медведя” по одноименному мультфильму запомнились жалкими декорациями, бездарно сделанными ростовыми куклами с неподвижными лицами и самым худым Дедом Морозом из всех работавших столичных Дедов Морозов. Его бордовая шуба напоминала плохо подпоясанный банный халат. В отличие от анимационной Маши, елочная была ростом с Волка и Медведя и временами имела зловещий вид. Авторы этой “халтурки” держали детей явно за слабоумных. Маша со злыми глазами била Волка пустой тряпичной сумочкой с красным крестом (Маша еще и санитарка) и распевала песенки со словами: “речка и ручьи во льде”… А Дед Мороз, тот самый худенький, почему-то прикорнул на пенечке, как примерзший алкоголик на вокзале.
— Уходите? — спросила меня служащая Дома музыки и вздохнула. — Мультфильм-то действительно лучше.
Видимо, не я первая покидала это зрелище стоимостью от 400 до 1300 рублей.
“Лужники”. Здесь поточный конвейер: по три раза в день давали ледовое шоу “Снежная королева” и “Камелот-2” братьев Запашных. Елку “Детского радио” — по 2 раза в день. Старушка “Снежная королева” не подкачала. Дворец спорта забит. Классический сюжет эффектно пролетел по льду со скоростью хороших соревнований. Музыка Чайковского, волшебные костюмы и декорации поражали не количеством вложенных денег, а роскошью фантазии (сценография Марголина, костюмы Севрюковой).
Малая спортивная арена. “Камелот-2” братьев Запашных. Единственное представление, где зима, Новый год со всеми обязательными персонажами и атрибутами отсутствует. Компьютерная игра “Камелот” о рыцарском замке времен короля Артура оказалась очень жесткая и воинственная. Здесь даже злые дядьки пытали хороших, а хорошие — братья Запашные и их воины — боролись с мировым злом. Классический цирк (воздушные гимнасты, наездники, акробаты, хищники), ловко упакованный в готический стиль, одновременно работали на двух-трех манежах, пытаясь приблизиться к формату 3D.
Очень впечатляли хищники — девять тигров и три льва. На рыхлой морде царя зверей недвусмысленно читалось: “Да пошли вы все на…”. И тем не менее братья без кнута и прикорма загнали его на колесо. Блондин оседлал льва, точно коня, что не изменило намерения льва послать всех еще подальше. Борьба блондина с животным закончилась тем, что тот таки прыгнул на другое колесо, пролетев с седоком приличное расстояние. Поистине королевский трюк, но льва было все-таки жалко. Правда, кто был на “Камелоте-1”, уверяли, что второй послабее будет.
Зал “Дружба”, открытый когда-то к московской Олимпиаде. Свое шоу “Детское радио” посвятило Олимпийским играм. Но, несмотря на оздоровительную тематику, на четырех трибунах сидело не более двухсот человек. Промоакция “Сочи-2014” у хорошего радио явно не задалось. Декорации еще хуже, чем в Доме музыки, если за декорацию считать две скромные сценки круглой формы, на которой прыгали сомнительные персонажи. Сюжет также оказался сомнителен: наш Дед Мороз пришелся дальним родственником греческого бога Зевса, а богиня раздора Эрида срывала Олимпийские игры, для чего коварно перессорила разноцветных подростков с пяти континентов: по числу колец. Их вялый брейк очевидно считался танцем, но зрители на трибунах не разделяли такой уверенности артистов — они дремали, не поддаваясь на провокации вроде: “А ну-ка, ребята, позовем…” Костюмы имели вид самого дешевого подбора, что входило в неприятное противоречие с баннером “Газпрома”, финансирующего радио с его елками.
Театр Терезы Дуровой на Серпуховке. Здесь сердце успокоилось, а потом развернулось и открылось на мюзикле “Летучий корабль”. Оркестр, живой звук, прекрасные песни и лихая сценическая версия культового мультфильма. Дети и родители пели вместе с родителями то песню Водяного, то Забавы. Такого братания сцены с залом я давно не видела. А между тем цены на “Летучий корабль” оказались весьма гибкими — от 50 рублей до 1200.
И вот тут начинается самая грустная тема — экономическая. Экономику елочных представлений можно назвать абсолютно негуманной. При том, что большинство производителей сказочных зрелищ заявляют самые низкие цены от 300 рублей до 2500, на деле посещение семьи с одним ребенком одной елки обошлось в 2000—3000 рублей. Это — скромные места, плюс подарок, плюс покупки, которых не избежать ни одному родителю. Большинство площадок напоминало торговые центры, где можно было купить все, включая тапочки. Но дальше всех пошел концертный зал “Мир”, где придумали такую новогоднюю услугу — сфотографироваться с персонажами представлений за деньги: 300 рублей на фотоаппарат организаторов, 200 — на собственный фотоаппарат. Улет!
Но идем дальше. Театр эстрады, сказка-мюзикл “Настоящие волшебники”. Авторы этой елки явно бредили, и разобраться в этом бреду было сложнее, чем в густом лесу. Здесь мужа куклы Барби — Кена почему-то объявили злодеем. И, видимо, на том основании, что он рифмовался со словом манекен. Правда, что Кен — манекен, выяснилось только к концу представления. А битый час никто не мог понять, что за злой дядька мечется среди двух снеговиков и одного Деда Мороза по сцене. Между тем выяснилось, что эти халтурные “Волшебники” уже шли в Театре эстрады несколько лет назад, и теперь их слегка подреновировали — в декорациях, костюмах и текстах типа: “Мамочка, подари мне айфончик”. Билеты на “Волшебников” доходили до 1200 рублей.
Выводы просты — кому честный бизнес, а кому новогодняя рубка денег. Цинизм, с которым это делают продюсеры и художники, уже не поражает — угнетает, потому что на сцене все равно все видно — сколько в дело вложено денег и мастерства. А принцип “пипл хавает” для многих остается главной идеологией при производстве елок.
Вот, например, почем в Новый год идет зрелищный секонд-хенд. После “Настоящих волшебников” из Театра эстрады я отправляюсь в ДК на Яузе на “Зубастую няню”. Не вторую или третью, а всю ту же прошлогоднюю.
— Здесь свободно? — спросила меня женщина с мальчиком лет девяти и, устроившись рядом, показала билет: шестой ряд амфитеатра на “Зубастую няню” за 1200 рублей. — Но там ничего не видно, — добавила женщина, и мы начали смотреть мюзикл прошлогоднего производства.
Хотя на каждой роли работает по 2—3 состава артистов, но мало кто из них умел петь, и артисты все больше декламировали под музыку. Танцы тоже были еще те, не говоря уже о пошловатости текста, построенного вокруг наивной сказочки про Волка и семерых козлят. Особенно выбивался из ансамбля Ежик — весьма немолодой артист маленького роста, не выговаривавший и половины букв и без того простых слов. Рядом со мной полудремал молодой отец маленькой девочки.
— Ну как вам? — спросила я папашу.
— А мне пофиг, — ответил парень и развалился в кресле еще больше.
“Ни совести, ни креста на вас нет, господа производители “Зубастой няни” и “Настоящих волшебников” вместе “С Машей и медведем” — с такой мыслью ухожу я из ДК на Яузе. Цены действительно не божеские, особенно в сравнении с ценами на рождественские представления и спектакли в других странах. Например, в Париже самый дорогой билет для детей на представление в Казино де Пари стоит 20 евро. А в Опера Гарнье, если у вас плохо с деньгами, можно купить стоячие билеты за 5 евро. На детях не наживаются. Одно обидно — подарка к представлению нет. Хотя кому нужен такой подарок — одни конфеты в жестяных банках. Но символ есть символ: он как салат оливье.
В Крокус-сити-холл играли про героев из Простоквашино — хороши были только экранные эффекты. “Русалочка” в Олимпийском бассейне радовала синхронным плаванием.
Но больше всех в эту елочную страду отличилась Сетунь, выставив на рынок ни много ни мало, а “Опасные приключения зеленого тролля в Химкинском лесу”.
— А почему Химкинский лес в Сетуни? — спросила я организатора Игоря Панина.
— Химкинский лес — это символ всего, что происходит в жизни, — сказал он.
Сказал — и каскадеры, чемпионы всякие, давно осевшие в замечательной Сетуньской крепости, что на задворках Мосфильмовской улицы, сделали актуально-экстремальное зрелище. На мотоциклах, на машинах устроили гонки и трюки на льду. А на льду у нас никто не делает. Здесь героями стали Тельман Исмаилов, задумавший в Химкинском лесу устроить новый Черкизон, Тимошенко, Жириновский, Лукашенко и даже гастарбайтеры Равшан и Джамшут. В этой политической каше мог разобраться, а заодно и спасти Химкинский лес, только зеленый тролль — Шрек. Опасные политико-каскадерские трюки изумительно шли на свежем воздухе и стоили недорого — с подарком 800 рублей. Несказочная история понравилась всем.
А теперь совсем о грустном. Нет, не о недобросовестно-обнаглевших и циничных производителях, а о родителях, за которыми я наблюдала на елках все эти дни. Да-да, родителях, то есть взрослых, то есть законопослушных гражданах, строящих новую Россию с нанотехнологиями. Так вот, эти самые строители в массе своей ведут себя с детьми следующим образом:
— раздражаются на детей, если те радуются и от радости кричат. Один отец (хорошо одетый и видно, что состоятельный) так ударил по голове своего малолетнего сына, что даже артисты, игравшие с детьми в фойе, замерли;
— волокут детей в гардероб, когда представление еще не закончилось. Лишь бы не стоять в очереди за подарком и в гардероб. В результате в Кремле артисты, которые очень честно и хорошо отработали, остались без аплодисментов, а дети с плачем уходили из зала;
— во время представлений родители в основном отключаются и пребывают в коматозном состоянии. “А мне пофиг”, — вспомнился папа с “Зубастой няни”. Вот интересно, о чем они будут говорить дома с детьми?