Отец оправдан, сын не раскаялся
В этом феврале мы первыми написали о чудовищной истории, случившейся в семье бывшего министра Госимущества, а ныне одного из руководителей “Газпрома” Фарида Газизуллина (“Синдром Павлика Морозова”, номер от 10.02.2010). Она закончилась благополучно, мы считаем это и своей победой тоже. Напомним суть дела: бывшая невестка Газизуллина, Эльмира, после развода с его сыном Ринатом снова вышла замуж. Двое сыновей Эльмиры и Рината искренне полюбили своего отчима Дмитрия Матвеева, стали называть его папой. Он и впрямь был им настоящим отцом, любящим и заботливым. Но потом старший сын Тимур обвинил приемного отца... в истязаниях. И Дмитрий оказался за решеткой.
“Не может быть!” — говорили все, кто знаком с этой семьей. Интеллигентные, обожающие друг друга родители. Воспитанные, развитые дети. Помимо Тимура и Амира, детей Эли, Матвеевы воспитывали общего сына Аркадия и приемную дочь Машеньку. Вся их жизнь подчинена интересам детей, их здоровью, образованию, духовному развитию. И вдруг — истязания, уголовное дело, СИЗО?
Дмитрия Матвеева обвинили по ст. 117 ч. 2 — истязание несовершеннолетнего. Основание для возбуждения дела — показания подростка. Якобы отчим почти ежедневно избивал его. Палками, телефонным шнуром, до крови.
Почему никто из домашних, соседей, знакомых, учителей этого не видел и даже не догадывался? Почему медэкспертиза не обнаружила на теле Тимура никаких следов избиений? Почему сам Тимур ни разу никому не пожаловался, включая деда, к которому постоянно ездил в гости?
Ответов на эти вопросы не было. Но Дорогомиловский суд все равно принял решение о заключении Дмитрия Матвеева под стражу. Эльмира Матвеева так объясняла происходящее: “Дед Тимура, Фарид Рафикович Газизуллин, — человек высокопоставленный, а потому всесильный. У него с нами вышел конфликт из-за Тимура: дед хотел отправить своего любимого 14-летнего внука учиться в Швейцарию, а мы возражали. Но он не привык отказываться от своих планов — так обработал Тимура, что тот не только ушел к нему жить, но и оговорил отца... Тимур не выдержал искушения. У нас дома детей приучали к труду и самообслуживанию, соблюдали режим, а дед выполнял его любые прихоти”.
Матвееву грозил срок от 3 до 7 лет лишения свободы. Но справедливость восторжествовала — при содействии “МК”. В этом октябре Мосгорсудом с Дмитрия сняты обвинения в истязании приемного сына. Их дружная семья наконец-то смогла вздохнуть с облегчением. Амир больше не боится за папу, занимается своим любимым плаванием и недавно получил 2-й разряд. Аркадий ходит в секцию хоккея, а 4-летняя Маша — на фигурное катание. Все они сейчас готовятся встречать Новый год в семейном кругу. И только Тимура больше нет с ними: дед таки отправил его в Швейцарию, и с тех пор мальчик ни разу не позвонил ни маме, ни брату.
Почти по Чехову
Весь год мы неустанно следили за ситуацией в семье Зарубиных, где растет маленькая Сандра, вывезенная из Португалии. “МК” регулярно справляется об успехах девочки в школе, а также о трудовых успехах ее мамы Натальи. Когда Наталья вновь осталась без работы, мы немедленно написали об этом. Приятно, что наши статьи наконец привлекли внимание властей к тяжелому материальному положению семьи Зарубиных. Администрация Ярославской области поступила прямо по-чеховски, который в своем “Припадке” описал, как его современники спасали падших женщин, покупая для них “неизбежную швейную машинку”. Вот и Наталье Зарубиной отдел соцзащиты села Пречистое под Новый год вручил от имени губернатора области 50 тысяч рублей для приобретения швейной машинки.
— Я должна отчитаться о том, как потратила средства, до 31 декабря, — рассказала нам Наталья. — Я уже истратила 32 тысячи, купив целых 2 машинки. Одна такая вся электронная, очень современная, а другая — оверлок. Сейчас на оставшиеся деньги закуплю тканей — и начну шить.
— А что шить будешь?
— Ну, первым делом костюм Снежинки для Сандры, у нее скоро елка в школе. Ее учительница подарила ей белую ткань, очень красивую. А я пошью костюм — только вот эскиз придумаю...
— А потом что планируешь шить? Частные заказы будешь принимать?
— Для начала одену семью — Сандру, старшую Лерку, племянника Сашу. А потом можно и заказы... Я могу предложить оригинальный дизайн и лучшую цену. У нас в селе, если что надо из одежды, все едут на вещевой рынок в Данилов. Но там не дешево. Платье для девочки, например, около 2 тысяч. Я могу сшить и дешевле, и красивее. Я же профессиональная швея, в Ярославле на швейной фабрике работала — опыт большой и фантазия богатая.
— Да и вкус у тебя есть, судя по платьям, которые ты покупаешь Сандре...
— Это у Сандры хороший вкус. Она мне тут говорит: “Мам, давай я тебе в журнале покажу, какие джинсы я хочу!” И тыкает прямо в “Дольче и Габбану”! Вот это вкус так вкус! Но ничего, мне такие сшить — раз плюнуть!
Вторую четверть первоклассница Сандра закончила с одними “плюсиками” (оценок им пока не ставят — только плюсы и минусы). Учительница ее хвалит. На школьной елке Сандра исполнит танец Снежинки в новом костюме, который сошьет ей мама. Новый год они планируют встретить дома всей семьей, а потом пойдут гулять — к елке, которая уже стоит на центральной площади Пречистого перед зданием администрации.
А пока Наталья сидит на кухне, возле жарко натопленной русской печи, склонившись над швейной машинкой. Она увлечена, ее занятие ей нравится... Главное, чтобы и финал этой истории не вышел по Чехову: “Женщина жила и шила, пока это для нее было интересно и ново, потом же, соскучившись, начинала тайком от проповедников принимать мужчин или же убегала назад туда, где можно спать до трех часов, пить кофе и сытно обедать...”
Семью Рантала разлучили
В уходящем году “МК” много писал о деле Инги Рантала, из семьи которой финские власти изъяли 7-летнего сына Роберта — после того, как мальчик рассказал в школе, что мама то ли шлепнула его, то ли просто собиралась увезти в Питер. Что больше не понравилось учительнице Роберта — шлепок или непатриотичные намерения уехать, доподлинно неизвестно, но она просигналила куда следует. Финские органы опеки отреагировали оперативно, и для ребенка нашли самое подходящее место — приют. Понадобилось вмешательство российского детского омбудсмена, чтобы мальчика отпустили из приюта домой. Но за семьей Рантала социальные службы установили слежку... простите, бдительное наблюдение и контроль.
— Устав от постоянного вмешательства в жизнь их семьи и преследования, Инга с Робертом еще летом уехали в Петербург, — рассказал “МК” Йохан Бекман, руководитель Антифашистского комитета Финляндии. — Роберт пошел там в хорошую школу, продолжает заниматься спортом, свободно говорит по-русски. Недавно его видел — мальчик вырос, стал более спокойным и уверенным в себе. Видит свое будущее в России.
Но, к сожалению, жизнь этой семьи теперь разрушена: Инга с сыном живут в Петербурге у бабушки, а их муж и отец Вели-Пекка Рантала остается в Финляндии. У него здесь работа, дом, и это всё быстро не поменяешь. Так что теперь, после вмешательства финских органов опеки, Роберт видит отца лишь по большим праздникам, когда Вели-Пекка приезжает в Петербург. Отношения между мамой, папой и сыном остаются по-прежнему очень теплыми и нежными, но полноценной их семейную жизнь, увы, не назовешь.
Судьбу Глеба Агеева решат в Страсбурге
Глеб Агеев, приемных родителей которого сначала обвинили в жестоком обращении с ребенком, а потом, осенью этого года, практически оправдали, по-прежнему находится в приюте вместе со своей сестрой Полиной. Прокуратура обжаловала решение городского суда города Видное, и поэтому приговор еще не вступил в силу. Напомним, этот суд вынес оправдательный приговор приемному отцу Антону Агееву, а его жену Ларису наказал лишь за “ненадлежащее воспитание” и “причинение легкого вреда здоровью ребенка”.
— Прокуратура считает это решение слишком мягким, — сказал Антон “МК”. — А мы, наоборот, чрезмерным и несправедливым. Ведь доказательств жестокого обращения Ларисы не было представлено на суде, потому что их и быть не могло: мы обращались с нашими детьми, Глебом и Полиной, как любые нормальные родители, с любовью и заботой. Но был дан приказ сверху с нами “разобраться”, и я боюсь, что в нашей стране нам правды уже не добиться. Поэтому мы обратились в Страсбургский суд, и они пошли нам навстречу, решили рассмотреть наше дело вне очереди. Мы с Ларисой надеемся, что в следующем году восторжествует справедливость. Ведь тяжело представить, что наши дети так и будут находиться в сиротских учреждениях до 18 лет, хотя у них есть дом, где их любят и ждут.
Пока же дети с надеждой ожидают каждой встречи с приемными родителями. Но, несмотря на оправдательный приговор Антона, даже ему разрешают встречаться с детьми только раз в неделю и в присутствии воспитателей. Агеевы просили позволить им забрать детей на два часа в Новый год, но этого им не разрешили.
Унесенные метры назад не возвращают
О судьбе Сергея Рыженко — выпускника детдома, страдающего олигофренией, — “МК” написал в номере от 24 июня (“Унесенные метры”). Жизнь 28-летнего парня покатилась в тартарары после того, как на комнату, выделенную ему государством по выходе из интерната, позарилась сотрудница московского отделения милиции, уроженка Махачкалы Татьяна Хохлова. За несколько месяцев ушлая дама совершила целый каскад трюков: познакомилась с Сергеем, фиктивно вышла за него замуж, прописалась на его жилплощади, приватизировала оную на свое имя, оформила развод и выставила “бывшего члена семьи” за дверь...
В течение двух лет Сергей бомжевал, потом его временно приютили дальние родственники. Именно в их доме Сергей и будет встречать Новый год. Потому что пока вернуть право на свое законное жилье ему не удалось. После нашей публикации Измайловская межрайонная прокуратура Москвы провела проверку по делу Рыженко, но, как ни странно, никаких нарушений в действиях гражданки Хохловой не обнаружила. Так что у милиционерши все в шоколаде: она выкупила вторую, незаселенную комнату в коммуналке, где раньше жил Сергей Рыженко, и стала единственной собственницей этой столичной “двушки”. И гудбай, деревня Балаково, где наша Таня была зарегистрирована до счастливой встречи с умственно отсталым детдомовцем... Она уже снова вышла замуж, родила ребенка и живет — не тужит.
А у Сергея осталась последняя надежда — на судебное разбирательство. В октябре при помощи правозащитников он подал в Измайловский суд иск о признании приватизации недействительной, ведь, подписывая отказ от нее в пользу так называемой жены, он совершенно не осознавал ни того, что делает, ни последствий этих действий. Сомневаюсь, что он вообще понимал смысл слова “приватизация” — учитывая его заболевание и детдомовское прошлое.
Представители Рыженко предлагают гражданке Хохловой выделить или купить Сергею любую комнатенку взамен захваченной. Потому что даже если суд вынесет решение о его вселении на прежнюю жилплощадь, бывшая “супруга” снова найдет возможность отправить нежелательного жильца в свободное плаванье по подвалам и теплотрассам столицы. Рыженко согласен на любые условия. Но Хохлова об этом даже слышать не хочет...