Офис в вигваме
В этой видавшей виды машиненке 83-летний Акоп Карапетович не только живет, но и работает. Как сам признается, несмотря на годы, “память, как у молодого”. В прошлом секретарь Общества греческих политэмигрантов в СССР, он и по сей день помогает соотечественникам в оформлении греческих виз и других документов. Помогает бесплатно — иначе обвинят в уклонении от налогов. А это ему совсем не на руку.
— Вот посмотрите, у меня здесь все необходимое есть, — Акоп Мкртчян подводит нас к самодельному вигваму из коробок, в сердце которого покоится обычная туристическая палатка. Раскрывает “молнию” — внутри ксерокс, фотоаппарат, какая-то техника. — У меня же фирма своя осталась. Только раньше я жил на той стороне, дом свой имел, а сейчас вот здесь приходится ютиться...
Ветеран рассказывает о перипетиях своей судьбы спокойно. С 14 лет партизанил в Греции, где буйствовали фашисты. В Москву приехал как политэмигрант, после того как на родине утвердился режим “черных полковников”. Занимая высокую должность, имел штаб-квартиру в двух шагах от Кремля, получил советское гражданство, московскую прописку, служебное жилье в элитном доме на Фрунзенской набережной. Когда греческая хунта была свергнута, решил в числе других переселенцев вернуться назад, но не прижился в Афинах. Во “второе пришествие” создал свою турфирму, офис которой в Трубниковском переулке стал и местом проживания. Говорит, добро на строительство жилого помещения дали тогдашние районные власти.
— Я вам все документы могу показать, — Акоп Карапетович достает две пухлых папки, где в хронологическом порядке сложены многочисленные бумаги. — Видите, сколько насобирал? Уже сто штук! У меня тут и копии всех документов, с печатями, с подписями. Даже квитанции об оплате коммунальных услуг. Я все сохранил, так что повесить на меня долги не удастся! Но они не из-за долгов меня выселили — они меня обвинили в незаконном строительстве. А разрешение на застройку и разрешение из БТИ — вот они! Только подписывали их другие чиновники, а те, кто сегодня сидит в управе, говорят, что эти разрешения утратили силу. Именно поэтому три года назад меня и выкинули на улицу в 20-градусный мороз...
Ветеран показывает ксерокопию рукописного акта описи имущества от 26 декабря 2007 года. Говорит, о грозящем выселении его даже никто не предупредил, а незадолго до этого он как раз перенес операцию в больнице. На месте бывшего дома до сих пор неопрятный пустырь.
Ветеран бюрократических баталий
Особенно “знают и любят” ветерана в голландском посольстве. Сюда он ходит и чайку попить, и помыться. Жалко только, кофе по-гречески варить не умеют, но наш герой давно привык обходиться без некогда незаменимых вещей.
Впервые сотрудники посольства приютили бывшего партизана, когда на их глазах рушили его дом. После этого он три года жил в железной будке бок о бок с посольским забором. Туда сердобольные дипломаты провели систему обогрева и телефон. Но совсем недавно Акоп Карапетович лишился и этой “роскоши”: несколько недель назад по решению местной управы будку снесли как незаконное строение. Когда было не так холодно, он спал в палатке в центре “коробочного” вигвама. Но первые морозы заставили ветерана переехать в старые “Жигули”. Поначалу жег бензин, чтобы не замерзнуть, сейчас греется с помощью самодельного обогревателя, который вновь подключили голландцы. Здесь же, на переднем сидении, “допотопный” стационарный телефон. В качестве сейфа — спортивная сумка, где Мкртчян хранит свои папки с документами.
— Вы думаете, мне тут не страшно? Еще как страшно! Недавно до двух ночи боялся засыпать — рядом ходили какие-то люди. Мне ведь уже не раз пытались сделать плохо — провода перерезали. Наверное, чтобы я замерз и умер. А что? Это для чиновников был бы самый лучший исход. Уж слишком много я хлопот доставляю. Хорошо хоть милиционер из охраны посольства проникся ко мне сочувствием. Когда ухожу, всегда прошу его приглядеть за моим “хозяйством”...
А уходит Акоп Карапетович часто. Его уже окрестили рекордсменом по обращениям в разные инстанции. Он писал и президенту, и мэру, побывал на приемах у всех именитых правозащитников, руководителей столичных ведомств. Единственным результатом бюрократических баталий можно считать лишь официальное признание Мкртчяна ветераном войны. Когда-то и от этого открещивались. Но поправки в закон “О ветеранах” наделили этим статусом и тех, кто “принимал участие в боевых действиях против фашистской Германии и ее союзников в составе партизанских отрядов на территории других государств”.
— Когда эти изменения вступили в силу, управа Арбата все равно не успокоилась, — рассказывает знакомый ветерана, который не первый год помогает ему с бумажной волокитой. — Кто-то не поленился обратиться в МИД, через него выйти на министерство обороны Греции, чтобы проверить по архивам: был ли такой участник сопротивления фашизму — Мкртчян Акоп Карапетович! Но даже выяснив, что он там значится под номером 249, не успокоились и продолжали слать отписки: “Не ветеран”. Но на федеральном уровне его, к счастью, признали...
Теперь в его увесистой папке вперемешку с отписками всех мастей — поздравительные письма к 9 мая от президента Медведева. Также Акоп Карапетович получает все необходимые доплаты и льготы по “ветеранской” линии, его приглашают на встречи фронтовиков. Но живет он в машине-развалюхе на улице. Как же так?
“МК” обратился за разъяснениями в столичный Департамент социальной защиты населения. В пресс-службе ведомства нам сообщили, что для выяснения обстоятельств к ветерану уже высылали социальный патруль, и тот сам рассказал соцработникам, что у него есть квартира на Сокольническом Валу, которую он сдает с целью получения дохода. В таком случае зачем же весь этот фарс?..
Когда мы спросили Акопа Карапетовича о имеющемся жилье, тот показал нам копию постановления Преображенского районного суда от 24 октября 2008 года, где черным по белому написано: снять с регистрационного учета по вышеназванному адресу. Так кто же все-таки живет в той самой квартире на Сокольническом Валу?
— Это моя хорошая знакомая, — говорит наш герой, — она прописывала меня к себе на время, по дружбе. Нужна была прописка, чтобы получать пенсию. Но я там никогда не жил. У меня нет дома в этом городе...
Что ж, вопросов пока больше, чем ответов. “МК” будет дальше разбираться в ситуации. Но даже предположение о том, что пожилой человек по собственному почину может жить на улице исключительно ради привлечения к себе внимания, кажется невероятным...