Сразу скажем, что бывшего милиционера А.Петрова после его поступка никто не отмазывал и не покрывал. С него немедленно взяли подписку о невыезде и завели уголовное дело по статье 119 УК РФ “Угроза убийством”. Суровая статья, не так ли?
Далее с А.Петровым стали происходить удивительные вещи, потому что его потом все же арестовали, но уже по другой статье: 29 октября А.Петров был задержан сотрудниками УФСБ и УФСКН по подозрению в совершении преступления, предусмотренного п. “а, г” ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ (незаконный оборот наркотиков).
Это волшебное задержание безусловно вызывает вопрос: каким образом органы правопорядка именно в этот момент узнали, что А.Петров связан с наркотиками? А если знали, то почему не арестовали раньше? И не попытаются ли на бывшего милиционера, совершившего нехороший поступок в школе, повесить наркотики, поджоги и убийства, не говоря уже о теракте 11 сентября в Америке?
Вы думаете, что я шучу? Отнюдь. Вопрос о странном совпадении в обвинении остается открытым.
Однако есть еще один вопрос, который не относится конкретно ни к наркотикам, ни к несчастной избитой учительнице, ни даже к бывшему милиционеру А.Петрову.
Он звучит так: задал ли кто-нибудь в школе нашему герою вопрос: “А что ты тут делаешь, парень?”
Видимо, нет. А если даже и задали, то это был вопрос только по форме, но не по сути.
То есть, как мы видим, недостаточно понатыкать на всех школьных углах видеокамеры. Выясняется, что иногда они могут просто зафиксировать лежащее на полу тело учительницы и избивающего ее бывшего милиционера. То есть они работают на результат, а не на предотвращение. И тут ничего удивительного нет: видеокамера — это просто машина.
Но есть вопрос: а где были люди, те, кто охраняет порядок в школе? Конечно, они были на месте, но как-то так получилось, что учительницу избили.
То есть история в школе ставит более широкий вопрос: а что есть школьная безопасность?
Конечно, я уверен, что в питерской школе, где произошел этот инцидент, с безопасностью все в порядке. То есть в том порядке, который установлен нормативами и правилами. И если бы не было той самой видеокамеры, то бывший милиционер Петров говорил бы, что учительница Харитонова просто споткнулась и упала. А упав, избила себя сама своими же ногами. Но, с другой стороны, кому нужны такие нормативы и правила, если вошедший в школу человек может напасть на учительницу, а это нападение видят только ученики и видеокамеры, которые это нападение остановить не могут.
Может, эти нормативы и правила надо пересмотреть?
Когда в Америке я приходил в школу к дочери, то при входе меня встречал охранник. Далее он провожал меня в секретариат — это рядом с входом, где милые дамы, узнав меня и предложив попить водички, тем не менее интересовались, зачем я сегодня пришел. Дотошно интересовались, в подробностях.
Если я хотел поговорить с учителем, то они вызывали учителя сюда, в секретариат. В другой раз я захотел посмотреть большой коллаж, который изготовила моя дочь, — его принести в секретариат было просто невозможно. Тогда охранник повел меня в класс и не на минуту не отходил от меня, пока я там находился. То есть я везде находился на виду у нескольких взрослых людей, которые могли бы оказать мне сопротивление, если бы я был бывшим милиционером А.Петровым.
Между тем
<p>Школу, где произошло ЧП, продолжают терроризировать. «29 октября на дверях школы появилась записка с угрозами в адрес Ольги Харитоновой и меня, — рассказал “МК” Олег Кузьмичев, директор школы №339. — Четыре дня, прошедших с момента нападения на учительницу — вплоть до ареста Петрова, — школа находилась в осадном положении: неизвестные лица постоянно угрожали педагогам и предпринимали попытки ворваться в школу, чтобы изъять видеозапись нападения на Ольгу. Единым коллективом мы уговаривали Ольгу остаться работать с нами. Думаю, что психологический шок останется на всю жизнь, но она уже приняла решение вернуться в школу после каникул. Для всех детей будут организованы уроки добра и милосердия, а сейчас с ними работают психологи. Останется ли падчерица Петрова в школе или нет — это решать ее родителям».</p>Обижало меня это? Честно скажу: да.
Неприятно мне было, что после сто двадцать пятого визита в школу меня все так же, “на привязи”, вели в класс? Да, неприятно!
Было ли важно для школы то, что мне это неприятно?
Нет.
Дают ли подобные правила максимальную безопасность для детей и учителей?
Да.
Конечно, школьные правила безопасности в каждой стране могут быть разные. Более того, понятно, что идеальных правил, как и идеальной безопасности, не бывает.
Безусловно, не каждый вошедший в школу пришел с целью избить учителя, а те, кто пришел, не одеты, как ниндзя, чтобы это сразу понять. Но простая логика подсказывает, что даже прилично одетый человек может сорваться. А если учесть количество учеников в школе и различные обстоятельства в судьбах их родителей, то понятно, что может быть разное.
Ссора с женой, потеря работы, плохой завтрак, проигрыш “Зенита”, неудачная реализация партии наркотиков (это возможный сценарий, согласно обвинению в адрес нашего героя) — все это может обострить немыслимую любовь родителя к своему чаду. И толкнуть на поиск его обидчика.
Давайте посчитаем.
Если в школе хотя бы триста учеников, то это шестьсот родителей. Кто сможет залезть им в голову, чтобы понять, какие у них планы на сегодня после обеда? Может, повышать благосостояние Родины. А может, бить учительницу ногами.
Итак, с нехорошим экс-милиционером А.Петровым разберутся. Надеюсь, он не попадет в рудники, чтобы его падчерица вновь надолго оказалась без отчима-отца.
Сотрудники правопорядка на фоне медведевских реформ четко и вовремя расследуют это дело.
А что изменится в школе?
Не конкретно в этой, а в школах вообще?
Будем ли мы видеть в Интернете, как охранник валит на землю зарвавшегося родителя, или станем свидетелями очередного одиночного избиения учительницы?
Найдется ли кто-то, кто спросит вошедшего в школу: “А что ты тут делаешь, парень?!”