История вкратце. 42-летний Святослав Уваров с сентября прошлого года сидит под следствием в Бутырской тюрьме. Его обвиняют в мошенничестве, совершенном организованной группой, в особо крупном размере. Уваров, по мнению следствия, обманул компаньонов и присвоил себе акции своего предприятия. Было такое или не было, нам не важно. Для этого есть суды — от районного до Верховного и вплоть до Страсбургского, для этого есть адвокаты, прокуроры, эксперты и прочие профессионалы, которые, состязаясь в процессе, и обязаны в конце концов выяснить истину.
А что для нас важно? А то, что в апреле этого года, спустя несколько месяцев после прогремевшей на весь мир гибели в СИЗО Сергея Магнитского, Президент России Дмитрий Медведев лично изменил уголовно-процессуальный закон. И теперь, по новому кодексу, подсудимый не может находиться в тюрьме, если он обвиняется в преступлении, совершенном в сфере предпринимательской деятельности. Имеется также специальное разъясняющее постановление пленума Верховного суда России, где перечислены все статьи и обстоятельства, при которых деяния по этим статьям считаются “предпринимательскими”. Все эти документы подробно описаны в “МК” от 29 и 30 сентября 2010 года. Но по неизвестным и непонятным нам причинам судья Симоновского районного суда Москвы Ирина Орешкина оставляет Святослава Уварова под стражей.
И еще для нас очень важен тот факт, что за год заключения здоровье Святослава Уварова резко ухудшилось. Конвоиры его буквально вносят в зал суда на руках, и на протяжении всего судебного заседания он лежит на скамье подсудимых, как бомж в электричке. Видео с этих процессов от 22 и 29 сентября также опубликовано на нашем сайте MК.RU. Чем болен Уваров — никто толком не знает. А все потому, что Уварову практически отказывают в медицинском обследовании. И сейчас мы покажем, как это делается.
После наших первых публикаций и огромного резонанса, который они вызвали, бутырские попки забеспокоились. Быстренько организовали Уварову поездку в 20-ю городскую клиническую больницу. И даже подпустили в этой больнице к Уварову нескольких правозащитников, которые сами по себе люди, может, и неплохие, но чересчур наивные и “преступно” доверчивые. Уварова скоренько осмотрели и даже вручили правозащитникам некую справку, в которой диагностировали Уварову “остеохондроз нижнего грудного и пояснично-крестцового отделов позвоночника”. Ну и резюмировали: “В стационарном лечении больной не нуждается, рекомендовано наблюдение и лечение в условиях следственного изолятора”. И куча подписей участников консилиума: эндокринолог Л.А.Касимовская, хирург М.Е.Бетин, нейрохирург С.И.Чувашов, хирург гнойного отделения Г.С.Воробьёв, уролог Б.И.Кажлаев, невролог М.Н.Казанцева. И еще какой-то терапевт, то ли Ходряну, то ли Кодриану Л. — почерк у врачей, сами знаете, видимо, в этом проявляется их специфический профессиональный снобизм. Я эти фамилии специально привел. Сейчас ведь завелась на Западе дурацкая мода — российских граждан, причастных к смерти арестантов, никуда не пускать. Так вот вам, господа буржуины, новые кандидаты — мне не жалко.
А почему я не верю этим врачам, спросите вы? Почему я верю на слово какому-то бутырскому зэку, а мнение достойных вольных людей, с высшим образованием, ранее не судимых, подвергаю сомнению? Тем более что это мнение подкреплено бумагой с квадратной печатью, а все, что говорит Уваров, вроде бы пока голословно.
На это есть две причины. Одна субъективная, а другая вполне себе веская. Начну с субъективной.
Что такое эта самая 20-я клиническая больница? Чем она отличается от остальных медицинских учреждений столицы? Самой малостью: в этой больнице есть тюремный бокс. Туда привозят заключенных-больных, если врачам медсанчасти изолятора “Матросская Тишина” не хватает оборудования или квалификации. У Федеральной службы исполнения наказаний и 20-й клинической больницы давние связи. И хотя формально 20-я больница относится к Департаменту здравоохранения, фактически она является частью тюремной системы — и считать ее врачей полностью независимыми от тюремщиков я бы поостерегся. Повторяю, это очень субъективное мнение.
Но есть и другая причина. В распоряжении редакции имеется карта вызова Станции скорой и неотложной медицинской помощи им. Пучкова от 22 сентября 2010 года. В этот день для подсудимого Уварова “неотложка” вызывалась в зал судебного заседания по его просьбе и по распоряжению председательствующего на процессе судьи Ирины Орешкиной. Врачи “скорой” никакими профессиональными узами с тюрьмой не связаны. Они абсолютно гражданские врачи, обычные такие специалисты, которым до лампочки, кого спасать — полковника внутренней службы или вонючего бомжа. И вот что они пишут в своем заключении: “Дорсопатия грудного отдела позвоночника. Сахарный диабет II типа”.
Эту разновидность диабета так просто не диагностируешь, он развивается очень медленно. И чтобы быть уверенным абсолютно, Уварову требуется доскональное медицинское обследование в гражданской клинике, никак не зависящей от пожеланий судей или тюремщиков. У нас ведь как получилось? Бутырский фельдшер говорит “здоров”. Консилиум “тюремного бокса” тоже ничего страшного не обнаруживает, но, как только появляются обычные вольные врачи, возникает подозрение на диабет. И это притом что никакого воздействия со стороны адвокатов на врачей “Скорой помощи” быть не могло. Уварова осматривали без их присутствия, даже жену не пустили. Короче, надо освобождать Уварова, как и велит президент Медведев, согласно статье 108 УПК и тщательно его обследовать. А уж потом, если виновен, наказывать по закону. Но сначала вылечить. Иначе любой, даже самый мягкий приговор будет означать смертную казнь через неоказание медицинской помощи.
Есть и еще одно интересное место в этой карте вызова: отказ от транспортировки в стационар для госпитализации. Притом что возможные осложнения и последствия отказа пациенту разъяснены.
На самом деле пациент Уваров от госпитализации не отказывался. За него это сделал начальник конвоя Воротынцев. Конвойному лучше знать, что хорошо, а что плохо для зэка. Шаг вправо, шаг влево — побег. Прыжок вверх — провокация. Конвой стреляет без предупреждения.
И еще одна скверная подробность. Сахарный диабет второго типа — заболевание наследственное. Отец зэка Уварова, Станислав Юзефович Уваров, скончался 7 июня 2006 года. Причина смерти: “интоксикация, диабетическая гангрена обеих стоп”.
У Святослава Уварова стопы тоже уже потемнели, но консилиум 20-й больницы уверяет: “пигментация тыльных поверхностей обеих стоп без признаков воспаления”.
Спасать надо Святослава Уварова. Пока эти лепилы не залечили его до смерти, как залечили Сергея Магнитского.