— Распоряжение о судьбе моей матери поднято на такую высоту — вернее, спущено с такого верха — что никуда ее из Кикерино не выселят! — так отреагировала на сообщение дочь Антоновой, Наталья Кяярик.
— Правда ли, что вы хотите продать квартиру матери в Выборге?
— Это квартира моя, я ее покупала для мамы, когда уезжала на ПМЖ в Финляндию. Я тогда продала свое жилье в Питере и на вырученные средства приобрела эту жилплощадь в Выборге, чтобы мне ближе было навещать маму. Как только мама не смогла жить одна, я ее забрала к себе в Финляндию, где она, как вы знаете, не смогла остаться по бюрократическим причинам. Эта маленькая выборгская квартира площадью всего 25 кв. метров сейчас в аварийном состоянии: она дважды затапливалась, там давно никто не жил, не делал ремонт. Разумеется, моя старенькая и больная мама уже никогда не сможет там жить, она и сама это понимает. Поэтому и сама хочет оттуда выписаться.
— В аппарате омбудсмена Ленинградской области говорят, что вы уже занялись выпиской матери из квартиры.
— На самом деле маму выписали из выборгской квартиры еще тогда, когда мы надеялись получить для нее финский вид на жительство. Это было одним из условий — чтобы у нее не было жилья в России. Но потом в администрации Выборгского района мне предложили прописать ее назад — только на время устройства в интернат. Теперь, когда мама уже в интернате, ее можно выписать.
— Наталья, а вы не боитесь, что вашу маму выселят из интерната?
— Нет, я не боюсь. Во-первых, это государственное учреждение, открытое при содействии финской стороны. И никакого значения прописка для нахождения в этом интернате не имеет. Как и положено, 75% от пенсии обитателей интерната отчисляют на их содержание, а 25% идет бабушкам и дедушкам “на карманные расходы”. Во-вторых, две недели назад я навещала маму в Кикерино и много общалась с Анной Раут, директором интерната. Анна Петровна сказала, что решение о моей маме принято на таком уровне, что она останется в их интернате столько лет, сколько ей еще отпустит Бог.
— То есть вы российской стороне доверяете больше, чем финской?
— Конечно! О моей маме заботился лично Путин. Неужели теперь ее возьмут и выселят? Что, собственно, изменилось? Моя мама по-прежнему больной и пожилой человек.