Войну 22-летний Иван встретил 22 июня 1941 года сержантом-артиллеристом в Белоруссии. В расчете знаменитой пушки-“сорокапятки”. В боях под Смоленском был ранен в голову, попал в плен. Помыкался по лагерям в Европе. Освободили его в 1945 году аж в Норвегии. Потом всю жизнь проработал на стройке. И вот недавно родственники 91-летнего ветерана узнали, что ему по распоряжению президента положена жилплощадь.
Далее — рассказ его внучки Ольги:
— Дедушка живет и прописан вместе с нами в “двушке” общей площадью 42 кв. м. Кухня у нас 5 “квадратов”. В январе этого года мы подали документы на очередь. И нам отказали, потому что по документам мы “не проходили”. У моего отца в деревне есть дом, и у моего мужа тоже есть жилплощадь — трехкомнатная квартира, но там живут мама мужа и его брат с семьей. Мы стали искать правду. Ну сами посудите — в нашей квартире живет моя мама, дедушка, я, муж, наши трое детей...
Сначала Ольга обратилась к “своему” депутату в Мосгордуму — получила отказ. Пошла в управу района Перово — глава управы Всеволод Тимофеев вошел в положение, написал ходатайство в правительство Москвы. И вот в год юбилея Победы ветерану наконец “в виде исключения” власти предоставили право на жилье.
Первая квартира, предложенная Ивану Нестеровичу в пожизненное пользование (не в собственность, чтоб, не дай бог, родные не “поживились”!), оказалась в Бутове, куда ежедневно ездить его близким было бы далековато. Тогда им и предложили вариант на 13-й Парковой улице.
И тут начались удивительные вещи. Для начала человек, отвечающий за “показ” квартиры ветерану, не мог в течение 5 дней ее показать (смотровой ордер, кстати, действует ровно 5 дней, но его удалось продлить). Затем Ольге по телефону сообщили, что раньше эта квартира принадлежала неким маргинальным гражданам и теперь для житья, пардон, не очень подходит — состояние ужасное. Потом Ольга связалась с “МК”, и после вмешательства префектуры ВАО ей было сообщено: квартиру можно посмотреть. Впрочем, лучше бы, наверное, было нельзя.
Мы вместе с Ольгой и ее семьей приезжаем на 13-ю Парковую. Поднимаемся на нужный этаж вместе с представительницей управы, которая заранее оправдывается, что попасть в квартиру раньше не могла, потому как была заперта дверь в общий коридор. Из четырех квартир заселена одна, люди на работе. И вот она с трудом, но добыла ключ. Наконец двери будущего ветеранского жилья открываются и...
Сказать, что квартира, выражаясь на жаргоне риелторов, “убитая” — значит ничего не сказать. И неизвестно даже, поможет ли здесь ремонт, клятвенно обещанный префектурой.
Предлагать ТАКОЕ жилье ветерану в качестве благодарности за Победу как минимум аморально. Строго говоря, до капитальнейшего ремонта с полной дезинфекцией и заменой буквально всего такую жилплощадь нельзя предлагать вообще никому (см. фото). Не исключено, что фашисты, державшие Ивана Нестеровича в плену, были несколько гуманнее. Да он и сам признается: когда нацистские власти отправили его на принудительные работы к одному немецкому помещику, жить, в общем, было комфортно.
А в том жилье, что предлагают ему сейчас наши власти, жить просто нельзя. Даже в год юбилея Победы. И даже “в порядке исключения”.