Все судебные заседания по громкому делу будут проходить в открытом режиме. Именно по этой причине суд решили проводить в здании Дворца культуры, стены которого могут вместить порядка 200 человек. В понедельник на предварительных слушаниях присутствовали порядка сотни потерпевших.
Заседание началось с речи гособвинителя, который просил продлить срок заключения под стражей пятерых обвиняемых — главного государственного инспектора Пермского края по пожарному надзору Владимира Мухутдинова, инспектора Государственного пожарного надзора Дмитрия Рослякова, арт-директора “ХЛ” Олега Феткулова, владельца клуба Анатолия Зака и пиротехника Игоря Дербенева. Остальным троим фигурантам дела, из которых две женщины, прокурор попросил оставить прежней меру пресечения в виде подписки о невыезде.
В свою очередь адвокат Анатолия Зака требовал отпустить подзащитного в зале суда по состоянию здоровья. “У меня обострились хронические заболевания, и мое заболевание связано с возможностью летального исхода. Дело против меня сфабриковано”, — высказался Анатолий Зак.
Главный государственный инспектор Пермского края по пожарному надзору Владимир Мухутдинов и один из устроителей пиротехнического шоу Игорь Дербенев тоже сослались на самочувствие и просили суд изменить меру пресечения на подписку о невыезде либо денежный залог.
Инспектор Государственного пожарного надзора Дмитрий Росляков ходатайствовал об изменении меры пресечения, аргументировав просьбу тем, что первоначально не собирался скрываться от следствия.
И лишь арт-директор Олег Феткулов заявил, что вопрос о мере пресечения оставляет на усмотрение суда.
Однако потерпевшие в результате пожара, которые присутствовали на заседании, не поддержали ходатайства обвиняемых. Большинство просили оставить состояние дел без изменений.
После 4 часов слушаний судья объявил перерыв до утра вторника. Никаких решений по ходатайству гособвинения суд так и не принял.
Позже мы связались с бывшим адвокатом одного из главных фигурантов дела Анатолия Зака Александром Добровинским.
— Александр Андреевич, вы неоднократно общались с Заком? Что он за человек?
— Что могу сказать... Хороший он человек.
— У него есть семья?
— Да, у него есть жена, дети…
— В первый день предварительных слушаний Зак заявил, что смертельно болен.
— Это правда. Во время нашего общения он обращал на этот факт мое внимание.
— Как-то вы обмолвились, что следствие велось с нарушениями...
— Могу сказать больше — во время следствия были допущены грубые нарушения, больше ничего и не было. Когда я общался со следователями, они устремляли взгляд вверх и говорили: “Вы знаете, кто приказал посадить Зака, обвинить, разорвать?” Мне намекали на влиятельных людей, которых у нас в стране не так много… Еще до суда мне дали понять, что Зак виноват и будет сидеть. А деньги у него надо отобрать.
— Вашему бывшему подзащитному грозит до 10 лет…
— Это по статье. Хотя еще раз повторяю, Зак никакого отношения к данному делу не имеет.
— Его называют совладельцем “ХЛ”?
— Но никто не видел ни одного документа, где бы Зак выступал как учредитель и тем более владелец клуба! Такого документа нет. И когда я говорил об этом следствию, надо мной смеялись: “Документа нет! Но Зак все равно будет сидеть”. У них нет ни одной бумаги, ни одного документа, где было бы написано, что Зак является акционером, директором, замдиректора, совладельцем клуба.
— Тогда какое отношение Зак имел к сгоревшему заведению?
— Он всего лишь друг покойного хозяина.
— В каких условиях он сидит?
— Помню, он сидел с каким-то сумасшедшим.
— Почему вы отказались защищать его?
— Неужели непонятно? Если человек не имеет никакого отношения к уголовному делу, а сидит якобы потому, что следственная группа выполняет чей-то указ! К тому же меня никто не хотел слышать, ни одно мое ходатайство не приняли! И вы хотите, чтобы я работал в таких условиях?