— Гав! Гав! Гав! — послушно пролаяла Нюша, когда я мысленно произнес: “Я загадал число “три”.
Материалист в моей голове печально улыбнулся и пополз куда-то на задворки сознания. Это отразилось на выражении моего лица — хозяева Нюши, Надежда Дмитриевна и Илья Васильевич Викторовы, начали хохотать. А мне было не до смеха. Передо мной, забравшись на диван, сидела лохматая собака. Которая непринужденно читала мысли.
Беспородной Нюше сейчас 12 лет. Нашли ее у подмосковной платформы Отдых в 1993 году, на Пасху. Дочь Викторовых услышала жалобный писк из канавы, а подойдя поближе, увидела, что в тающем ноздреватом снегу барахтается серый комочек.
— Незадолго до этого у нас умерла собака, — рассказывает Надежда Викторова. — Я тогда очень переживала и решила, что больше собак в доме не будет. Но тут дочь принесла щенка и сказала, что это подарок на Христово Воскресение. Нюша тут же забилась под батарею и сидела там сутки. А потом вылезла и принялась обнюхивать все кругом, тыкаясь своим мокрым носом куда ни попадя. Так у нее имя и появилось — от слова “нюхать”.
Росла Нюша на даче. И постепенно превращалась из несмышленого щенка в сообразительную собаченцию, как и большинство ее сородичей с сомнительной родословной (если судить по каталогам, она похожа на каталонскую овчарку). А потом хозяева перевезли ее в квартиру на Новом Арбате.
— Осенью 93-го, когда у нас под окнами стрельба шла (Викторовы живут рядом с Белым домом. — Авт.), Нюша дико паниковала, — делится Надежда Дмитриевна, пока мы устраиваемся за столом на кухне. — Под ванну забивалась, в самые темные углы. Сидела там, дрожала и потела. Я первый раз в жизни видела, чтобы собака была мокрая от пота. И, кстати, Нюша у нас лесбиянка. Ни одного кобеля к себе не подпустила, а к “девочкам” благоволит.
— Она жутко пугливая, — добавляет Илья Васильевич. — От детей бегает, фотоаппарата боится как огня. Во двор только по делам выходит, и тут же домой. Зато считать любит. Ну-ка, Нюша, — призывно хлопает он рукой по дивану, — пойдем в школу.
Нюша, до этого скромно сидевшая у нас в ногах, вскакивает на диван. И начинается цирк.
— Вот у тебя четыре лапы, два уха и хвост. Это сколько?
“Гав” раздается ровно семь раз.
— Квадратный корень из ста сорока четырех минус шесть?
Пока я лихорадочно вспоминаю таблицу квадратных корней, Нюша дает правильный ответ.
— Сколько букв в имени Дмитрий?
Опять верно!
— Ей все равно, на каком языке ей вопрос задают, — говорит Илья Викторов. И тут же демонстрирует: — Файв минус драй.
— Гав, гав, — отвечает Нюша.
— А полторы собаки, это сколько лап?
Нюша лает шесть раз.
К цирку я был готов — все уловки с собаками-“счетчиками” мне объяснили цирковые специалисты. Так вот, никаких условных знаков хозяева Нюше не подавали. Да и не похожи Викторовы на шутников. Надежда Дмитриевна сейчас на пенсии, а раньше работала врачом-патологоанатомом. Илья Васильевич, профессор, доктор биологических наук, работает сразу в двух научных учреждениях — в Институте Сербского и в Институте мозга.
Илья Васильевич тайком от собаки показал мне пять пальцев, а потом спросил: “Нюша, какую цифру я загадал?”. И Нюша гавкнула пять раз. Потом цифры загадывала хозяйка. Сидевший во мне Фома неверующий был уже порядком измордован, но пока не сдавался.
— Так, — заявил я, потерянно улыбаясь. — Я сейчас напишу у себя в блокноте цифру и никому не покажу и не назову. А вы спросите Нюшу, что я загадал.
Я написал “4”. И собака пролаяла четыре раза.
— Это как же так? — пробормотал я и, не удержавшись, сунул Нюше кусочек шоколада со стола (мне рассказали, что она очень любит сладкое). Собака тут же завертела хвостом и принялась просительно заглядывать в глаза. Тут-то я и провел опыт, описанный в самом начале. Чуть позже, тайком от хозяев, еще один, аналогичный, но с цифрой “пять”. Нюша не ошиблась.
— Давно это у нее? — спросил я Илью Васильевича.
— Да года четыре назад кто-то из знакомых сказал: “Нюша, гавкни два раза”. Она и гавкнула. А потом мы стали другие вопросы задавать. Так и выяснилось, что она у нас математик.
— Может, ты Софьей Ковалевской в прошлой жизни была? — с улыбкой обращается к домашней любимице Надежда Викторова.
— А-рр, гав! — соглашается Нюша.
— А может, Пифагором? — интересуется хозяин.
— Шутки шутками, — встреваю я. — Но ведь вы ученые, вы сами-то как всю эту телепатию объясняете?
— Знаете, Дмитрий, — посерьезнев, говорит Викторов. — Я не верю ни в телепатию, ни во всю эту энерго-информационную чушь. И я сам ничего не понимаю. Ясно одно — Нюша считывает правильную цифру ответа на вопрос прямо из нашего мозга. Как это происходит — объяснять не берусь. Это просто есть — и все.
* * *
Так что же происходило? Кинологи и работники цирка в один голос утверждают, что собаки считать не умеют. Но вместе с тем подтверждают сам факт возможности телепатии.
Опытами по внушению мыслей собакам занимались еще в начале XX века академик Бехтерев и знаменитый дрессировщик Дуров. Интересно, что им удавалось мысленно заставлять собаку запрыгивать на стул у рояля и бить лапой по клавишам. Получился у них и опыт с внушением собаке цифры, которую она озвучила лаем.
Известны и другие случаи чтения животными мыслей. Но до сих пор строго научного объяснения этому нет. Зато есть различные теории. Начиная от почти средневекового “животного магнетизма” (якобы человек может испускать и воспринимать “магнетически жизненный флюид” — изначальный эфир, который пронизывает всю Вселенную) до электромагнитной версии. Ее создал в 1922 году советский биофизик, академик Петр Лазарев. Он заявил, что наш мозг — это своеобразный прибор, генерирующий электромагнитные волны определенной длины и частоты. А длина и частота этих волн зависит от содержания мыслительной деятельности.
Есть еще и волновая теория, и энергоинформационная, и торсионная (мол, первичные торсионные поля являются носителем сознания)... Ученые, похоже, еще долго будут ломать над ними голову. А я буду просто знать — я видел собаку Нюшу. И она читала мысли.
Анекдот от МК:
— Папа, папа, почему меня в школе обзывают волосатиком?
— Мань, смотри-ка — наша собака заговорила!