На протяжении тысячелетий балтийский янтарь признавался лучшим в мире и использовался в ювелирных изделиях еще со времен Римской империи. Несмотря на другие месторождения янтаря по всей Европе, древние люди отовсюду стремились заполучить в свои руки балтийские украшения, отмечает Arkeonews. Новое исследование показывает, что материал был перевезен в самый западный регион континента более 5000 лет назад.
Исследование проводилось под руководством преподавателя Университета Гранады (UGR) Мерседес Мурильо-Баррозу в сотрудничестве с Маркосом Мартиноном-Торресом из Кембриджского университета и Арасели Мартин Коллигой из правительства Каталонии. По словам Мурильо-Баррозу, работа “позволяет нам с уверенностью сказать, что прибытие балтийского янтаря на Пиренейский полуостров произошло по крайней мере в 4-м тысячелетии до нашей эры, более чем на тысячелетие раньше, чем мы думали, и что он, вероятно, был частью более широких торговых сетей, связанных с югом Франции”..
Торговля – один из многих механизмов, с помощью которых мы устанавливаем социальные отношения, и часто предметы, которыми мы обмениваемся, не обязательно являются потребительскими товарами, необходимыми для жизни, а скорее декоративными, роскошными или символическими.
Иногда, особенно в неблагоприятных условиях, наличие торговых сетей означает наличие сети взаимной поддержки, но эти торговые сети могут также порождать социальное неравенство и отношения зависимости, особенно если не все сообщество имеет равный доступ к сетям или если объекты обмена неравнозначны.
В доисторические времена янтарь, ископаемая смола, конечно, не был сырьем, необходимым для повседневной жизни, но он высоко ценился и обменивался через созданные обширные торговые сети. Использование многочисленных залежей янтаря на Пиренейском полуострове со времен верхнего палеолита задокументировано, и благодаря исследованиям, проводимым археологами на протяжении многих лет, мы знаем, что начиная с 4-го тысячелетия до нашей эры сицилийский янтарь начал поступать на Пиренейский полуостров через средиземноморские торговые сети. Однако до сих пор считалось, что балтийский янтарь попал на полуостров только во 2-м тысячелетии до нашей эры, после чего он стал основным сырьем, заменив другие виды янтаря, такие как полуостровной или сицилийский.
Что касается их исследовательской статьи, опубликованной в престижном журнале Nature, Мерседес Мурильо-Баррозу утверждает: “Мы представляем стандартный инфракрасный спектроскопический анализ янтарной бусины балтийского происхождения, найденной на месте раскопок Кова-дель-Фраре в контексте, датируемом 3634-3363 годами до нашей эры”.
“Поскольку письменных документов доисторических времен не сохранилось, единственный способ изучить деятельность человека – это изучить археологические находки. Для изучения транспортировки и обмена материалами мы используем очень точные аналитические методы, такие как инфракрасная спектроскопия, которые дают нам своего рода отпечаток янтарных отложений и предметов”, – говорит Мерседес Мурильо-Баррозу.
Основываясь на большом объеме данных и такого рода анализе в сочетании с другими источниками археологической информации, исследование подтверждает, что балтийский янтарь прибыл на северо-восток Пиренейского полуострова еще в эпоху неолита. Фактически в настоящее время нет никаких свидетельств того, что балтийский янтарь пересекал реку Эбро в столь ранние сроки и попадал на юг Пиренейского полуострова, где преобладало использование сицилийского янтаря в результате средиземноморских сетей.
Балтийский регион является родиной, пожалуй, лучшего в мире янтаря для использования в ювелирных изделиях, отмечает Arkeonews. Действительно, он был очень востребован в классическом Риме, а сейчас поддерживает целую индустрию, например, в Польше. Теперь мы знаем, что он начал поступать в Иберию еще в 4-м тысячелетии до нашей эры и что постепенно вытеснил полуостровной и сицилийский янтарь.
“Это открытие, несомненно, имеет важные последствия для нашего понимания ранних сетей обмена экзотическими материалами и их влияния на социальные структуры”, – объясняет профессор Кембриджского университета Маркос Мартинон-Торрес.