«За два года полностью поменяли весь сортовой состав»
Едем по степному Крыму, Красногвардейскому району. По дороге то и дело попадаются высохшие русла оросительных каналов, некогда водные артерии, отходящие от Северо-Крымского канала. В 2014-м украинская сторона возвела дамбу, и Крым лишился днепровской воды.
— У нас было 2400 гектаров поливных земель, дождевальные машины до сих пор стоят на полях, не хватает сил и духу резать на металл то, что тебя кормило, — говорит, рубя воздух руками, директор НИИ сельского хозяйства Крыма Владимир Паштецкий. — Конечно, было нелегко. Мы потеряли сразу 100 тысяч гектаров севооборота риса, 58–60 гектаров кукурузы. А также все сорта пшеницы, ячменя, потому что они были украинскими. Мы не имели на них прав. Чем было сеять? На помощь пришли южные регионы, научные институты Краснодара, Ставрополья, Ростова-на-Дону. В Крым потоком пошли «КамаАЗы» с зерном. Мы за два года полностью поменяли весь сортовой состав.
Владимир Степанович встречает нас в селе Клепинино, где расположен отдел интродукции и технологий в полеводстве и животноводстве НИИ сельского хозяйства Крыма. В 1924 году профессор Николай Клепинин основал здесь первую опытную станцию, заметив, что если они здесь, в северной степи Крыма, в самом гиблом, засушливом месте, прокормят себя, то прокормят и все население полуострова.
Того же здорового оптимизма придерживается и доктор сельхознаук Владимир Паштецкий, который рулит институтом уже 16 лет. Под его началом коллектив из 400 человек, 7 тысяч гектаров земли. Он ведет нас по полям, как пароход, мощно рассекая корпусом пшеницу. Когда прибываем на «точку», участок, где на опытном поле растения высажены по особой технологии ноутил, без обработки земли, методом прямого сева, Владимир Степанович напутствует подчиненных: «Говорите по делу, никаких вступительных слов, это вам не партийное собрание».
Выясняем, что сеялка с диском идет прямо по целине, и в разрез прямо по растительным остаткам предыдущих культур высеваются семена. Заведующий лабораторией земледелия НИИСХ Крыма Евгений Турин объясняет, что при таком способе посева почва не нарушается, сохраняется естественное плодородие, как и полезные микробы.
По словам специалиста, за последние 30 лет температура воздуха в Крыму увеличилась на 2 градуса. Осадки остались прежними, а испарение увеличилось. Крым, по сути, превращается в пустыню. Поэтому важно было научиться обрабатывать почву, чтобы она максимально сохраняла влагу. Тогда и начали применять метод прямого сева, который уже в ходу в Южной Америке. Урожайность получили точно такую же, как на участках, где почва обрабатывалась. При этом экономическая эффективность стала выше. У производителя появилась возможность экономить бензин, а оставшиеся средства пускать на развитие.
Когда иссякла вода в Северо-Крымском канале, ученым пришлось обратиться к отечественным засухоустойчивым культурам и сортам. Как рассказала нам заместитель директора по научной работе НИИСХ Крыма Людмила Радченко, совместно с Донским аграрным научным центром они создали новые засухоустойчивые сорта озимой пшеницы, озимого и ярового ячменя, адаптированные для безводного Крыма. Такие поля попросту не надо поливать.
— При этом средняя урожайность зерновых за последние годы увеличилась с 2,3 тонны с гектара до 2,6. Вот как работает связка государство—наука—производство, — говорит Владимир Паштецкий.
С потерей воды в Крыму перестали высаживать сою, одну из самых важных составляющих комбикорма для животных. Были потеряны для полуострова также рис и кукуруза. На смену им пришли новые культуры. Нам показывают поля с сафлором красильным и рыжиком озимым. Эти растения способны выдерживать как высокие температуры, так и продолжительную засуху, за что их нарекли «масличными верблюдами».
— Рыжик озимый — это новая культура для Крыма, у нас в изучении она находится с 2015 года, — говорит ведущий научный сотрудник лаборатории земледелия НИИСХ Крыма Елена Турина. — Сейчас его высаживают в рисовых чеках.
В условиях Крыма у рыжика проявились удивительные свойства. Получаемое на полуострове рыжиковое масло имеет самое оптимальное соотношение жирных кислот Омега-3 и Омега-6 и является прекрасной альтернативой рыбьему жиру. Сотрудники института рассказывают, что в пандемию они спасались именно рыжиковым маслом. А еще оно идет на биоразлагающиеся пленки, клеи, олифы и краски. Его используют в мыловарении, оно является ресурсом для получения биодизеля и биоавиакеросина. А жмых отправляют на корм сельскохозяйственным животным.
Как мы выяснили, прямо на поле за пять минут можно определить полное содержание элементов питания в почве и в самих растениях. Для этих целей используется мобильная экспресс-лаборатория. При нас отбирают растительную пробу, помещают ее в мини-пресс, делают выжимку, с помощью пипетки наносят клеточный сок на мембрану анализаторов и считывают на табло содержание различных элементов, определяют состояние питательного фона.
— Это необходимо, чтобы понять, какой сорт посева нам лучше подходит, где мы получим более качественное зерно, — говорит старший научный сотрудник НИИСХ Крыма Алла Зубоченко. — Берем пробы, устанавливаем с растениями прямой диалог. Понимая, каких элементов не хватает, начинаем растение лечить, корректировать питание.
«Будущее за микробиологами»
Мы убедились, что все отделы Научно-исследовательского института сельского хозяйства Крыма работают в тесной связке друг с другом. В отделе животноводства НИИСХ Крыма нам рассказали о создании нового крымского мясного гибрида, назвав это направление стратегической задачей в области импортозамещения. Дело в том, что в промышленном кролиководстве чаще всего используются гибриды французской и венгерской селекции. В случае возможных санкций это может негативно сказаться на отрасли. Поэтому было важно вывести отечественный гибрид.
Кролики здесь нагуливают вес на специальной кормовой смеси, в которой нет сена, но есть все необходимые компоненты. В ход идут в том числе и отходы эфиромасличного производства. Ученым удалось заменить антибиотик на фитобиотик, который был создан с использованием орегано, тимьяна, дикого бергамота и других культур. А кроличий навоз, в свою очередь, с помощью специальных бактерий перерабатывается в удобрение, которое обогащает почву. Такое вот закольцованное безотходное производство.
Владимир Паштецкий говорит, что будущее за микробиологами и биологически чистой продукцией. Мы побывали в отделе сельскохозяйственной микробиологии НИИСХ Крыма в поселке Гвардейское и убедились, насколько масштабные задачи там решают ученые. Например, с сорняками там борются с помощью патогенных микроорганизмов, насекомых-фитофагов и микогербицидов — гербицидов на основе грибка, которые производят токсичные соединения и растворяют клеточные стенки сорных растений.
В коллекции института — более 200 штаммов. Ученым удалось получить штаммы, которые помогают бороться с листогрызущими вредителями. Биологическим методом, с помощью микробных препаратов, здесь научились угнетать такой карантинный сорняк и сильный аллерген, как амброзия. Это бич Крыма. По подсчетам ученых, на крымских полях амброзии уже около 340 тысяч гектаров. Владимир Паштецкий говорит, если бы была грантовая поддержка, специалисты института за пару лет могли бы решить эту проблему на всем полуострове.
На полях после сбора пшеницы и риса остается много соломы. Потом ее поджигают, поля заволакивает дымом, нередко палы провоцируют пожары. Ученые института получили комплекс микробных препаратов, которые «съедают», разлагают растительные остатки. Достаточно только нанести препарат на солому или стерню и сразу заделать в почву.
Паштецкий говорит, что опытных микробиологов он взял бы на работу прямо сейчас. Средняя зарплата в Крыму 28 тысяч рублей, в институте научные сотрудники получают около 60 тысяч. Есть специалисты, которые готовы переехать с Украины, потому что наука в Крыму развивается и финансируется лучше, здесь больше разработок.
Природные антибиотики
Самой же уникальной и конкурентоспособной отраслью Паштецкий считает эфиромасличную.
— Вдумайтесь, Китай вывозит с Алтая и Дальнего Востока огромное количество лекарственного сырья, увеличивая каждый год закупки на 3 миллиарда. В Японии 92% населения ежедневно употребляют для профилактики заболеваний растительное сырье в различном виде, а у нас — 1–2% населения. Наш институт имеет более 1100 наименований эфиромасличных растений. В них есть все, что нужно организму человека. Это те природные антибиотики, которые могут поддерживать организм в тонусе.
Владимир Паштецкий говорит, что с гектара пшеницы можно получить 20 тысяч рублей прибыли, с гектара винограда — 58–100 тысяч, а на гектаре той же лаванды через три года можно заработать 450 тысяч, при хорошем урожае — и полмиллиона рублей. Литр очищенного масла в Европе стоит 100 евро.
Но повсеместно цветущих полей с лавандой, розой, шалфеем, кориандром мы что-то в степном Крыму не увидели. Дело в том, что все эти растения не считаются сельхозкультурами.
— Выращивая виноград, малину, яблони или груши, можно рассчитывать на государственную поддержку в виде компенсаций и субсидий, а если возьмешься выращивать розу, иссоп или эхинацею, не получишь ничего. Они не считаются сельскохозяйственными культурами. В Минфине РФ говорят: «Мы думаем…» Такая вот недальновидность и недопонимание.
Это касается и розы. Мы посетили Селекционно-семеноводческий центр по эфиромасличным культурам института в поселке Крымская Роза Белогорского района. Увидели, как собирают эфиромасличную розу. Девушки ловко надламывали головки цветов и отправляли их в специальные матерчатые корзины, привязанные к пояснице. Выяснили, что с гектара можно получить около 5 килограммов розового эфирного масла за сезон.
Тут же, на обочине, стоял передвижной мобильный комплекс по переработке эфиромасличного и лекарственного сырья. Собранные розы загружали в дистиллятор, куда снизу подавался пар. Из лепестков розы выделялось эфирное масло и вместе с паром попадало в теплообменное устройство. При охлаждении происходило разделение фракций, в одну колбу стекала розовая вода, в другой емкости мы наблюдали небольшую пленку розового масла.
— Я этот комплекс увидел в Китае, в лавандовой столице, он очень удобен. Например, засеял человек у себя 5 гектаров лаванды, собрал 20 тонн, это две машины. Куда ее везти? А не надо никуда везти! Установка сама приедет к вам, достаточно будет включить генератор — и пойдет переработка.
Чтобы получить килограмм розового масла, нужно 5–6 тонн розы. Но и стоит это уникальное сырье около 10 тысяч долларов за килограмм.
Владимира Паштецкого называют «вечным двигателем», «идейным вдохновителем» и «локомотивом аграрной науки Крыма». Политику он не жалует. Говорит, что вообще не любит ничего грязного. Если надел пиджак, то он должен быть чистым. Если есть отношения, то они должны быть порядочными. А где политика, там какая-то игра, закулисные игры.
С 2014 года, когда Крым стал российским, в человеческом плане, как уверяет Владимир Степанович, ничего не изменилось.
— У меня с одной стороны дома соседи — крымские татары, с другой — русские. Мы как собирались вместе в выходные по вечерам, чтобы поиграть в шахматы, так и собираемся. Может быть, только разговоры стали более шумными и эмоциональными. Также мы продолжаем общаться-переписываться с коллегами с Украины, наука не имеет границ.
14 мая Владимиру Паштецкому исполнилось 60 лет. Когда спрашиваю, о чем он мечтает, Владимир Степанович, не задумываясь, говорит: «Чтобы Крым получал днепровскую воду, чтобы не было войны, чтобы была признана эфиромасличная отрасль». И признается, что жизнь у него нелегкая, но интересная, и, начни все сначала, он ничего бы в ней менять не стал.