Справка «МК». Александр Самокутяев – российский лётчик-космонавт. Совершил два космических полёта в качестве командира космических кораблей «Союз ТМА-21» (2011) и «Союз ТМА-14М» (2014—2015). Герой Российской Федерации (2012). Депутат ГД РФ седьмого созыва (с сентября 2020).
– Александр, в 2014 году вы летали в космос с представительницей прекрасного пола в данной профессии – Еленой Серовой. Как вы считаете, почему все-таки россиянок там меньше, чем американок?
– Тема, действительно, актуальная. Всего советских и российских женщин в космос слетало четверо, начиная с Валентины Терешковой. Я, действительно, был командиром экипажа, в котором летала Елена Серова. После нее, увы, вот уже который год наших женщин на орбите мы не видим. Не так давно руководитель Роскосмоса актуализировал этот вопрос, СМИ анонсировали специальный отбор в женский отряд, но ничего не получилось. Несмотря на то, что желающих конкурсанток было много, ни одна не добралась до финала.
– На чем же они срезаются?
– В основном у них отстает физическая культура. Девчонки приходят совершенно неподготовленные: ни пробежать, ни подтянуться не могут. Английский все знают, что тоже приветствуется, а вот с физкультурой проблема. Я являются членом одной из подкомиссий, и сам был тому свидетелем.
- У американских женщин, получается, все с физкультурой в порядке?
- У них много женщин приходит в космос из армии. Это все, как правило, летающие женщины, хорошо подготовленные. Я много общаюсь с ними и в космосе тоже сталкивался. Вы знаете, их порой трудно бывает «сепарировать» от мужчин, – у многих даже повадки мужские. Нашим дамам это не свойственно. Они у нас больше нежные, домашние. У нас другой образ женщины, другая культура. Не будем сейчас говорить об эмансипации, мы просто будем надеяться, что в отряде все-таки будет побольше женщин.
– Почему в России нет частной космонавтики?
- Нельзя сказать, что у нас совсем нет частной космонавтики. Например, есть компания S7, которая до пандемии плотно взялась за продвижение своего проекта, со своим космодромом, кораблем. Но случилась трагедия, – один из руководителей погиб в авиакатастрофе (речь идет о Наталье Филевой, погибшей при катастрофе частного самолета во Франкфурте в марте 2019 года – прим. Авт.). Ну а потом пришла пандемия, которая многим перекрыла кислород. Недавно пришла новость, что в Нижегородской области компания «Космокурс» прекратила свой проект по созданию суборбитального корабля. Тут причиной стали бюрократические проволочки, когда специалисты должны были согласовывать каждый шаг. О чем мы говорим! Мы до сих пор малую авиацию не можем поставить на крыло! При наших-то российских просторах! Тем не менее, энтузиасты еще не все вывелись. Наверное, как всегда ждут, хотят посмотреть, что сначала получится у западных коллег, а потом и они подтянутся (улыбается).
- Что вы можете посоветовать школьникам, которые мечтают стать космонавтами?
- В 12 лет я четко знал, кем буду. Тогда я однозначно для себя решил, что я буду военным летчиком. Это после уже захотелось полететь в космос.
Профессия космонавт очень редкая. Даже к 60-летию полета первого человека, Юрия Гагарина, у нас на орбите побывало всего чуть менее 600 человек. Это из семи-то миллиардов! К тому же в рейтинге самых опасных профессий космонавт по-прежнему стоит на первом месте. К этому надо готовиться психологически: ты всегда на острие бритвы, должен быть сформирован четкий образ той задачи, которая перед тобой стоит, возможные выходы из нештатных ситуаций. Ко всему прочему, наша профессия требует большого терпения и выдержки. Если окончил школу, вуз, и думаешь, что завтра тебя выпустят летать, ты ошибаешься. С момента отбора в отряд до старта на орбиту может пройти до 10-12 лет. Мне повезло, я быстро слетал, всего через 8 лет.
– Что же вы делаете все это время?
– Мы — вечные студенты (улыбается), мы все время учимся. Несмотря на то, сколько тебе лет - 25-30 или около 60 — требования к космонавту одинаковые: и к знаниям, и к физической форме. И отметки нам ставят, но не так, как в обычных учебных заведениях. Если мы набираем меньше четверки, считай, - дисциплину тебе не засчитывают. Я как член отборочной комиссии, часто сразу вижу, понимает человек, куда идет, или нет.
– По каким признакам?
– Случайные люди, как правило, имеют поверхностные представления о будущей профессии, они чересчур уверены в себе: «Да, что я экзамены никогда не сдавал, все у меня получится!». «Не сдавал», – говорю я таким. Экзамены бывают разными. У нас даже билетов нет. Сидит в помещения человек 20 или 30 экзаменаторов, ты входишь в комнату, и на тебя начинают сыпаться вопросы от конструкторов, инструкторов, разработчиков систем, от опытных космонавтов и даже иностранных представителей. У тебя есть стенд, компьютер, ты можешь что-то показать, доказать, поспорить. Но ты должен понимать, что ты никогда не переспоришь разработчика космического корабля, по которому сдаешь экзамен. Ему, в свою очередь, важно понять, насколько глубоко ты внедрился в суть системы, чтобы тебе можно было дать ее на эксплуатацию.
– Итак, на какие же предметы надо делать упор с детства, чтобы стать космонавтом?
– Основное, базовые знания – это, конечно, физика и математика. Дополнительные знания по биологии и другим наукам, конечно, тоже приветствуются, но после точных наук. Плюс физическая подготовка, без нее – никуда. Не надо быть профессиональным спортсменом, они у нас, как правило, отсеиваются на этапе отбора по медицине.
- Почему?
- У них совершенно другие физические инстинкты выработаны, и по-другому работает сердце.
- Серьезно, спортивное сердце для космоса не подходит? Что с ним не так?
- Спортсмены привыкли работать со сверхнагрузками, которые влияют на сердце. Работающие в ЦПК врачи видят в этом патологию. По их нормативам такое сердце является не проходным критерием. Бывают, конечно, исключения. Вот я, к примеру, 10 лет серьезно занимался хоккеем, но меня взяли в космонавты. Так везет не многим.
- Интересно.
- Да, много тонкостей. Еще у нас не очень любят ребят, которые серьезно занимались жесткими единоборствами по типу бокса. Как правило, все они за время своей карьеры получали травмы головного мозга, сотрясения. На МРТ это сразу выявляется.
Из общих рекомендаций можно посоветовать следить за своим здоровьем. Когда молодые, кажется, что оно никогда не кончится. Но это не так. Если не придерживаться режима, правильного питания, можно быстро потерять хороший потенциал.
– Ученые долго не могли разобраться, почему в космосе именно у американских астронавтов страдает зрение, в то время как у российских членов экипажа вроде все с этим нормально. Сейчас ответ получен?
– Я могу сказать, что слышал по этому поводу от врачей у нас и в NASA. На станции имеются тренажерные комплексы — бегущая дорожка, велосипед и силовой нагружатель. Это три основных методических элемента, к которым каждый день подходят космонавты. Мы больше отдаем предпочтение динамическим упражнениям. Американцы тоже динамику поддерживают, но все-таки больший упор делают на статику — силовой нагружатель, или попросту - штангу. Кровь при работе со штангой интенсивно притекает к голове, повышается внутриглазное давление, внутричерепное давление. Так вот существует версия, что из-за этого и «садится» зрение. Однако научного обоснования этой гипотезы я пока не слышал.
Читайте также: "Девочка, первая встретившая Гагарина при приземлении, рассказала о своих несчастьях"