Эксперимент SIRIUS-19 по имитации полета на Луну трех мужчин и трех женщин, стартовавший 19 марта в Институте медико-биологических проблем РАН, приближается к месячной отметке. Впереди — еще три месяца. Что ждет международный экипаж и что подготовили для них организаторы «полета»? Обо всем этом накануне Дня космонавтики нам рассказали главный психолог проекта, ведущий научный сотрудник ИМБП РАН Вадим ГУЩИН и сами путешественники, с которыми у корреспондента «МК» завязалась переписка.
Итак, на борту условной «лунной орбитальной платформы» (начало сборки реальной NASA планирует начать не позднее 2022 года) — четверо россиян: командир Евгений Тарелкин, бортинженер Дарья Жидова, врач экипажа Стефания Федяй, исследователь Анастасия Степанова и двое американских исследователей — Рейнхолд Повилаитис, Аллен Миркадыров. Роль станции выполняет уникальный наземный экспериментальный комплекс (НЭК).
— Сейчас на станции наступил период комфорта, — рассказывает Вадим Гущин. — Ребята только-только преодолели острый период адаптации, когда им многое не нравилось. Это ведь на первый взгляд выглядит романтично — «полет на Луну». На самом деле, как и в реальном космическом полете, космонавты сталкиваются со многими лишениями: надо привыкать к жесткому режиму с ранним подъемом в семь утра, по-новому мыться, по-новому питаться… А еще они лишаются привычного круга общения.
Первым делом интересуюсь у психолога, насколько быстро члены коллектива привыкли друг к другу. В ИМБП РАН и раньше проводились изоляционные эксперименты, но такого, чтобы экипаж поровну делился на мужскую и женскую половины, еще не было.
— Как правило, у нас была одинокая дама в окружении доблестных джентльменов, — подтверждает Гущин. — Появление сразу трех женщин сильно меняет групповую динамику. Экипаж стал более эмоционален. Если чисто мужская предыдущая группа у нас просто «принимала пищу», после чего все сразу расходились, то теперь мы видим, как новая шестерка с удовольствием по часу завтракает, проводя время в беседах.
Ученые наблюдают за «лунным» экипажем 24 часа в сутки, за исключением тех часов, которые каждый проводит в приватных местах — в индивидуальных каютах или в санитарно-гигиенической зоне.
Так, на сегодняшней утренней daily planning conference (ежедневной планировочной конференции, какие проводятся и на МКС) ребята доложили «на Землю», что настроение у всех отличное, спали прекрасно и готовы к работе. И ученые уверены, что они говорят искренне, поскольку «на борту» впервые наряду с системой аудио- и видеонаблюдения используется голландская программа анализа напряжения мышц лица. По выражению лиц психологи сразу поймут, если кто-то говорит не то, что думает.
— Камеры у нас везде, — поясняет Гущин, — мы впервые отказались от опросных листов и перешли к поведенческому анализу — анализу реальной жизни экипажа. Он проводится как «на борту» станции, так планируется и во время выхода двух членов экипажа на поверхность «Луны», запланированного на 20 мая. Еще одно новшество — во время этого выхода мы впервые предложим космонавтам систему виртуальной реальности: Евгений Тарелкин и Рейнхолд Повилаитис будут видеть «настоящую Луну», не ограниченную стенками наземного модуля, и пользоваться на виртуальной поверхности настоящими инструментами. Нашей же задачей будет оценка кинематики их движений на поверхности планеты в скафандре в процессе взятия образцов «лунного грунта», газоанализа и работы с радиометром, изучение операторской деятельности при управлении ровером. До «спуска на Луну» всем членам экипажа предстоит провести несколько «ручных стыковок» с российским и американским кораблями, по сценарию прибывающими на станцию раз в месяц с запасом продовольствия и санитарно-гигиеническими средствами.
Кстати, о гигиене. Ученые, много лет проводившие изоляционные эксперименты, ставили задачу оснастить и SIRIUS-19 тем же набором средств, что и всегда, и примерно в таком же количестве. Если шампунь, то специализированный, на травах, изготовленный в институте. Если душ — то раз в 10 дней, в остальное время — использование гигиенических салфеток, как на МКС, где, к слову, космонавты вообще не видят душа по полгода. Однако организаторов эксперимента ждал сюрприз. Женщины есть женщины. После двухмесячной подготовки «на Земле» были согласны на поставленные условия, а оказавшись в «реальном полете», закапризничали: «Не хотим мыть голову этим шампунем, он не промывает длинные волосы! Хотим душ каждый день…»
— Мы впервые столкнулись с такой реакцией на, как казалось мужчинам-организаторам, незначительный вопрос, — поясняет сей факт Вадим Игоревич. — Дело в том, что раньше мы женщин не нагружали физическими упражнениями в сочетании с ЭЭГ (электроэнцефалографией), требующей использования специального электродного геля, после которого отмыть длинные волосы непросто. «Вы же до полета были проинформированы, шампунь пробовали — и на это согласились», — говорим мы им. А они недовольны! Вот и получается, что, избалованные неприхотливыми мужскими экипажами, мы не смогли предположить, что для наших дам окажется столь важно выглядеть привлекательными в гермокамерах — и они попросят привычных, земных шампуней и более частых душевых процедур.
Сразу вспомнился случай с астронавткой Энн Макклейн, которая 29 марта этого года на МКС сорвала чисто женский выход в открытый космос из-за того, что на борту для нее не оказалось скафандра размером «М».
— Сколько ни тренируйся на Земле, реальность оказывается отличной от наших представлений, — продолжает Гущин. — Так произошло и с шампунем в SIRIUS. А еще пришло на память, как в одном из предыдущих экспериментов «Сфинкс-99», в котором участвовала женщина-испытатель из Канады, нам пришлось решать вопрос с ее любимым напитком. До начала эксперимента она была предупреждена о том, что газированные напитки «на борту» запрещены, и была согласна с этим. А через четыре недели «полета» пишет нам сообщение: «Купите мне колу»…
Вот вам и ответ на вопрос, зачем мы проводим изоляционные эксперименты на Земле с разным гендерным составом. Мы набираем банк данных по ситуациям, которые могут возникать в реальных условиях автономного межпланетного полета смешанного экипажа. «Роскосмос» просит нас, например, сказать, каков должен быть минимальный объем будущего лунного корабля, чтоб космонавт не испытывал психологического дискомфорта. И уже теперь, спустя месяц смоделированного полета, мы можем ответить: для смешанного экипажа он должен быть больше, чем мы предполагали, равно как и больше потребуется воды и гигиенических средств.
Чтобы знать более детально, сколько чего нужно, ребята, по словам Вадима Гущина, ежедневно должны проводить инвентаризацию. Помните, как в «Кавказской пленнице»: «Обед. Подчеркни. От супа отказалась. В скобках: суп харчо»… Действительно, в «лунном» эксперименте кроме количества канистр с водой для мытья организаторы должны считать порции еды, съеденные космонавтами. Это поможет в будущем лучше понимать, какие блюда космического меню им больше нравятся, а какие — нет. Ведь, как и со средствами гигиены, вкусы в гермообъеме порой существенно меняются. Хорошо, когда есть возможность подвезти на грузовом корабле то, что хочется. Например, следующий такой условный «корабль» прилетит к «лунной станции» 19 апреля и все-таки довезет до барышень дополнительное моющее средство для их длинных волос.
— Но не любимый их шампунь, которым они привыкли пользоваться дома, — уточняет психолог. — Все-таки все они изготавливаются с отдушками, которые запрещены в замкнутом пространстве космического корабля.
Интересуюсь, не возникло ли у космонавтов, которые летят на Луну, близких личных отношений.
— Помилуйте, прошло всего три недели! У них был период привыкания к новым условиям, когда они видели друг в друге только коллег, партнеров, — отвечает психолог эксперимента. — Это только в кино прямо во время боя люди почему-то влюбляются. Поверьте мне, в стрессовых условиях такое неестественно. Вот через пару месяцев, когда они лучше освоятся и привыкнут к новым условиям жизни, можно будет задавать подобные вопросы.
Работа работой, а переключаться на отдых надо. В «Сириусе» впервые используется шлем виртуальной реальности, создающий иллюзию живого путешествия по музеям разных стран, рыбалки на берегу тихой, подернутой туманом речки… Обновление программ развлекательного контента предусмотрено раз в месяц.
Встряски космонавтам периодически устраивают и организаторы, придумывая всевозможные нештатные ситуации. В один из дней командир экипажа Евгений Тарелкин условно «повредил колено», так что его пришлось переносить в медицинский модуль и проводить реальные диагностические и терапевтические действия. В результате из рабочего графика выбились сразу трое: командир, врач экипажа и еще одна девушка, которую позвала на помощь доктор. Было еще одно заранее заготовленное «ЧП» — ложное срабатывание датчика дыма.
— Мы моделируем ситуации, которые реально происходят на МКС, — комментируем Гущин. — Для испытателей они происходят неожиданно. А мы смотрим, как они поведут себя, насколько способны самостоятельно справляться с проблемами.
Несмотря на то что с момента «выхода корабля «Сириус» на лунную орбиту» начались пятиминутные задержки связи, «Московскому комсомольцу» удалось отправить вопросы экипажу прямо на «станцию».
Выделите, пожалуйста, самый интересный, по вашему мнению, эксперимент на борту «Сириуса».
Евгений Тарелкин: Мне нравятся все эксперименты, которые я уже выполнял в космосе.
Стефания Федяй: Для меня самые интересные эксперименты связаны со взятием крови. Наверное, потому, что это самая «медицинская» методика. В условиях нашей изоляции это не такой простой процесс, как кажется. Показатели крови дают много ценной информации как врачам, так и исследователям. Поэтому каждая пробирка — на вес золота.
Аллен Миркадыров: «Пилот У» (Pilot U) — эксперимент по отработке стыковки станции с прибывающими кораблями — и «Шесть степеней свободы (6df)» — перемещение космического аппарата в пространстве.
Дарья Жидова: У меня таких два. Этот эксперимент NASA Canadarm — симулятор канадского ходячего робота, который захватывает новый модуль и притягивает к станции. А после этого идет методика Cognition — 10 когнитивных тестов, различающихся по своему характеру и сложности. Мне нравятся, что они довольно сложные, и каждый раз я вижу свой прогресс (или наоборот…). Перед каждой сессией я ставлю перед собой цель и стараюсь максимально приблизиться к ней!
Анастасия Степанова: Самый интересный эксперимент для меня — это исследование микроциркуляции с помощью методов лазерной допплеровской флоуметрии и компьютерной капилляроскопии, а если коротко — методика «Капилляр». Я являюсь оператором этого эксперимента. Мне открылся удивительный внутренний мир человека в прямом смысле, ведь под микроскопом я могу наблюдать за быстрым движением эритроцитов в капиллярах членов экипажа. Эти капилляры находятся в кутикуле и также реагируют на стресс, изоляцию и другие экстремальные условия. Вот это мы и будем отслеживать — как картинка изменится до, во время и после.
Рейнхольд Повилаитис: Все эксперименты на борту нравятся мне по разным причинам, мне нравится собирать данные по ним всем. Однако самый интересный для меня эксперимент — это исследование влияния улучшения сердечно-сосудистой системы на когнитивные функции. Люблю заниматься спортом и увлечен исследованиями, касающимися его воздействия на мозг, поэтому этот эксперимент я считаю самым запоминающимся в миссии SIRIUS 19.
2. Как будете отмечать 12 апреля?
Дарья Жидова: Мы приготовим кое-какие десерты (разнообразим наш привычный рацион), также будем работать согласно циклограмме (работу никто не отменял), а вечером посмотрим какой-нибудь мотивационный фильм про космос!
Стефания Федяй: Устроим вечеринку-сюрприз для нашего командира (настоящего, летавшего космонавта). Вот он удивится!
Рейнхольд Повилаитис: Мы все еще обсуждаем это здесь, «в бочке». Наверное, вместе посмотрим несколько классных космических фильмов.
3. Как бы вы ответили тем, кто говорит, что нам вообще не нужна пилотируемая космонавтика?
Евгений Тарелкин: Мы вообще полетели в космос не только для того, чтобы летать по орбите. Главная цель — это освоение других планет, а это автомату не нужно — это нужно человеку!
Анастасия Степанова: Человек по-прежнему остается самым универсальным, эффективным «инструментом» для быстрого исследования других планет и космоса в целом. То, над чем марсоходы работают годами, человек может осуществить за несколько дней. К тому же роботы никогда не смогут вдохновить детей мечтать о космических полетах, научных открытиях и изобретениях…