Перед входом в помещение «ванной», а точнее, лаборатории сухой иммерсии, висит предупреждение: «С вирусными заболеваниями вход воспрещен!». Испытатели, пребывающие в состоянии невесомости, очень уязвимы к всевозможным бациллам.
На меня надевают халат, бахилы и запускают внутрь. Вот и те самые устройства — две ванны: в них лежат испытатели, окутанные пленкой. На поверхности — голова и руки, сжимающие мобильные телефоны. Под пленкой булькает вода, температура на ощупь (через пленку) довольно комфортная.
— Сейчас она составляет 32 градуса, — комментирует Марк. — Однако на ночь я прошу градуса на два делать ее потеплее.
— Интересно, почему вы не тонете, если пленка не натянута и вы практически находитесь под водой?
— Сила Архимеда! Находясь в смешанной водно-пленочной среде, я все время плаваю. Кстати, несмотря на то что степень плавучести у испытателей различается, на дно здесь еще никто не уходил (смеется).
Марк Серов — первый космонавт-испытатель (входит в отряд космонавтов РКК «Энергия»), который проходит эксперимент с сухой иммерсией в ИМБП. В космосе он пока не был, но ему очень интересно испытать это специфическое состояние.
— Общее с невесомостью здесь — безопорное пространство, мои рецепторы не чувствуют гравитации, — поясняет мне лежащий в ванне собеседник. — Но и это не все. Через день начинает болеть голова от перераспределения жидкости, без привычной нагрузки ноют мышцы, в частности на спине. Несмотря на то что болевой порог у меня занижен, помощь бригады в виде массажа я все-таки попросил. И сразу вспомнил рассказ Георгия Гречко, который на вопрос, что ощущает космонавт, отвечал: «Что ощущает? Представьте, что вы приходите на работу, вас вешают вверх ногами над столом на несколько суток, а потом приходит оператор с камерой и вы говорите, улыбаясь: «Все хорошо!»
За моей спиной открывается дверь. Марку принесли полдник — фруктовый салат с печеньем и чай. Помощники выставляют специальный столик, подкладывают под голову испытателя подушку, под подбородок — полотенце.
— Кстати, о принятии пищи: у вас не изменились вкусовые предпочтения?
— У некоторых меняются, но у меня не поменялись. Кормят здесь очень правильно, сбалансированно, по установленной норме в 1500 килокалорий. Моя обычная — 2 тысячи ккал, но здесь больше и не требуется, потому что я почти не двигаюсь. Кстати, мне стало меньше хотеться пить. И это несмотря на то, что организм здесь активнее избавляется от жидкости. Связано это с тем, что в безопорном пространстве кровь начинает вращаться по малому кругу и лишнее количество организм начинает активно выделять.
Через некоторое время наступает адаптация к невесомости, и тут возникает новая проблема — раздражения на коже от постоянного нахождения в полувлажной среде. Но и это мы победили (смеется) при помощи присыпки и крема.
— Желания покинуть эксперимент не возникало?
— Нет. Пять дней потерпеть не так сложно. Вот ближе к концу года здесь начнутся 21-суточные испытания... Все будет гораздо сложнее. А вообще-то раз в сутки я все-таки покидаю свое водяное ложе на 15 минут, чтобы помыться в душе.
— Как? Это разве не нарушает режима невесомости?
— Нет, потому что я при этом не принимаю вертикального положения. Подо мной в ванне находится автоматический подъемник. Меня поднимают из воды до уровня бортиков, я перекатываюсь с него на специальную тележку и еду мыться. Процесс этот также происходит в положении лежа.
Теперь собственно о научной составляющей эксперимента. Помимо ежедневных анализов, находящегося в невесомости по три часа в день подвергают воздействию током. Это называется низкочастотной низкоинтенсивной электромиостимуляцией. Два доктора приподнимают испытателя над водой на подъемнике и надевают на ноги специальные «брюки» с электродами.
— Болевых ощущений от ЭМС я не испытываю, — говорит Марк Серов. — Вполне комфортная процедура, которая улучшает микроциркуляцию крови в конечностях и вообще создает эффект ходьбы. Но со всеми результатами этого воздействия меня ознакомят позже, когда обработают все полученные данные.
Несмотря на адаптацию, окончательно избавиться от болевых ощущений испытателю не дают до окончания испытаний — на специальном приборе, альгометре, по нескольку раз в день измеряют его болевой порог.
— У прибора есть давящий щуп, в который надо вставлять палец и терпеть давление (оно производится самостоятельно) до последнего, — поясняет космонавт-испытатель. — Когда становится невмоготу, острый щуп убираешь и нажимаешь специальную кнопку. Такой же принцип (терпеть до последнего) используется и при испытании термовоздействием — прикладывают к коже нагретую металлическую пластину.
— Ну а на книги и музыку после всего этого время остается?
— Музыка здесь как-то не звучит. А вот на книжку часок-другой выкраиваю. Я взял с собой научную фантастику — «Ложная слепота» канадского писателя-гидробиолога Питера Уоттса, о контакте с другой цивилизацией.
— С коллегой из соседней ванны по ночам разговариваете?
— По ночам разговаривать нельзя (за нами круглосуточно следит видеокамера), здесь строгий режим: отбой в 23.00, потому что в 7.00 — подъем для взятия анализов.
Такие наземные эксперименты, как этот, в будущем ученые планируют совмещать в один комплекс с изоляционными испытаниями и на центрифуге малого радиуса, создающей искусственную гравитацию. Не исключено, что место испытателей перед длительными миссиями будут занимать и члены реальных космических экипажей, чтобы заранее испытывать себя и частично адаптироваться к полету на Луну и к другим космическим объектам.