«МАВР» не доделал свое дело
— Александр, как вам пришла в голову эта идея?
— Во-первых, это придумали не мы. В 60–80-е годы прошлого века теоретики разрабатывали межпланетные комплексы, изучали возможные удобные траектории полетов. В России и США облетные миссии считались естественным предварительным шагом в разработке межпланетных миссий. Они довольно экономичны в плане расхода топлива за счет того, что корабль не выходит на орбиту планеты и не включает тормозные двигатели. Специалисты же получают в результате массу данных об особенностях движения комплекса, о состоянии здоровья космонавтов. В ЦНИИмаше (ЦНИИ машиностроения — главный исследовательский институт Роскосмоса. — Авт.) в 60-е годы существовал уже проект под названием «МАВР» — «Марс и Венера разом». Но он был отложен за неимением денег, потом закрылась и лунная программа СССР — наша страна сосредоточилась только на орбитальных станциях. Популяризатор космонавтики Владимир Левантовский писал в 80-е годы: «Ресурсов у человечества на межпланетный полет нет, все придется отложить на будущее». К сожалению, будущее слишком затянулось... Несколько лет назад одна моя подруга призналась, что в детстве мечтала стать космонавтом, но передумала, узнав, что никаких полетов к другим планетам нет уже с 1972 года, когда человек первый и последний раз был на Луне.
— Но американцы, по крайней мере, регулярно отправляют к Марсу орбитальные аппараты и марсоходы.
— Да, то же самое можно сказать и о деятельности ЕКА (Европейского космического агентства. — Авт.), и о Китайском космическом агентстве. Россия же последние 25 лет живет без межпланетных миссий, если не считать трех российских разгонных блоков, которые отправляли европейские аппараты к Венере и Марсу, «Венус-Экспресс», «Марс-Экспресс» и телескоп «Гайя». Только благодаря этим миссиям наши «Фрегаты» вылетели за пределы орбиты Земли и стали вечными спутниками Солнца.
О полете же человека к Марсу первым после долгого перерыва всерьез заговорил в 2013 году космический турист-миллионер Денис Тито. Он основал проект Inspiration Mars («Вдохновение Марса»), который предполагал облет Марса в 2018 году. Был объявлен студенческий конкурс на проработку этого проекта, в котором из России участвовали две команды в числе 30 команд из других стран мира. Одной из них была наша группа, мы разрабатывали тему облета Марса.
Однако Тито в Америке тогда не поддержали, время было упущено. Следующий экономичный старт к Марсу, с предварительным облетом Венеры, можно будет ожидать лишь в 2021 году.
600 дней вокруг Солнца
— Ваша прошлогодняя работа для «Вдохновения Марса» легла в основу будущего аванпроекта?
— Да, поскольку теперь мы нацелились на 2021 год, в который сложится благоприятная обстановка для облета сразу двух планет — Венеры и Марса, мы хотим обосновать, зачем это нужно, описать все эксперименты, которые можно провести во время межпланетного полета. Мы прорабатываем взаимодействие российской и европейской космонавтики — силами одной России миссию 2021–2023 годов не потянуть.
— Расскажите, как и на чем вы предлагаете лететь.
— Межпланетный корабль будет похож на орбитальную станцию. Имеющийся у России корабль «Союз» в одиночку не подойдет — для 600 дней вокруг Солнца (именно столько продлится полет) надо использовать более крупные модули. Нам больше нравится вариант с двумя грузовыми европейскими кораблями ATV, каждый из которых по размеру напоминает полноценный модуль МКС. Они будут выводиться на орбиту Земли по очереди, ведь у нас нет сверхтяжелой ракеты, которая могла бы сделать это за один раз. Затем, собрав эти модули воедино, пристыкуем к получившемуся кораблю два разгонных блока. Старт состоится сначала к Венере, а после ее облета, используя гравитационный маневр, мы двинемся к Марсу.
— А за счет чего будут совершена посадка, ведь ATV — невозвращаемый корабль?
— Посадка будет совершена за счет спускаемого аппарата корабля «Союз», который будет входить в межпланетный комплекс.
— Но у нас не было опыта посадки на нем людей после межпланетного полета. Там ведь совсем другая скорость...
— Спускаемый аппарат корабля «Союз» может войти в атмосферу Земли со второй космической скоростью. Это доказала в свое время советская программа «Зонд» с черепахами на борту. Надо только усилить термозащиту спускаемой капсулы.
— Если к тому времени будет готова наша ППТС (Перспективная пилотируемая транспортная система), вы могли бы использовать ее?
— Она не будет готова к полету в 2021 году. Гораздо быстрее подготовить для нашего полета уже имеющиеся средства, чем ждать, когда новый корабль войдет в строй. Что же касается использования российских модулей, то в ближайшие несколько лет наша промышленность должна завершить постройку МЛМ (Многоцелевой лабораторный модуль) и НЭМ (Научно-энергетический модуль), которые нужны для полноценного развертывания российского сегмента Международной космической станции. У европейцев же свободны производственные мощности после завершения полетов грузовых кораблей ATV к МКС.
«Мы можем разучиться летать»
— Какие цели у миссии?
— Доказать, что межпланетный полет человека возможен. Наш облет — это сама цель и есть. К работе над таким проектом можно серьезно подтянуть молодые кадры и опытных специалистов, которые сейчас уходят из космонавтики либо из-за маленьких зарплат, либо из-за отсутствия конкретной интересной задачи, перспективы. Есть группы, которые делают спутники, им интересно, они знают, что они делают, предвидят результат. А люди, которые работают в пилотируемой космонавтике на перспективу, цели пока не видят. Что им, всю жизнь просто обслуживать космические перевозки? Нет. Хочется развиваться, создавать что-то новое. Развитие идет именно с подготовкой новых проектов, с летными испытаниями.
Я как человек, много лет работающий в космической отрасли, блогер, который пишет на космическую тематику, вижу по отзывам, как много людей хотят, чтобы Россия осваивала дальний космос.
Но есть и критики, так называемые антикосмисты. Они говорят: давайте прекратим полеты человека в космос, у нас есть для этого автоматические средства, это более рационально. Эти люди, к сожалению, не понимают, что если мы перестанем тратить деньги на пилотируемый космос, то ничего не выиграем. Специалисты, которые занимались всю жизнь пилотируемыми программами, не перейдут на спутники, они просто уйдут из отрасли, и мы потеряем знания и способность летать.
Те, кто не мечтал о космосе с детства, кто не работал десятилетиями над пилотируемыми программами, не представляют величины этой потери.
В одном из крайних номеров журнала «Новости космонавтики» я прочитал статью о стремлении Израиля отправить своего человека в космос. Вы знаете, что первый израильский космонавт, летчик Илан Рамон, погиб в катастрофе шаттла Columbia. Но его страна мечтает отправить на орбиту следующего, добивается, ищет средства, чтобы Америка выделила в будущем им место на новом корабле. И представляете, как будем выглядеть мы, отправившие в первый пилотируемый полет Юрия Гагарина, когда вдруг окажемся сами без пилотируемой космонавтики?
Мы уже разучились летать к другим планетам. Нам с нуля надо учиться садиться на Луну, потому что люди, которые когда-то делали это, — уже старики, техника изменилась.
— На какой процент успеха рассчитываете вы в своей миссии?
— Это все технически возможно. Многим критикам нашего проекта я отвечаю так: сейчас проектирование, отработка на Земле и моделирование таково, что если делать все по уму, профессионально, то большинство миссий должны получаться с первого раза на 100 процентов. Примером этому может послужить китайский луноход, который в прошлом году правильно прилунился и достаточно успешно провел работу на земном спутнике для первого раза.
Как избежать вспышек в глазах
— Во время полета космонавтов ждет сильнейшая радиация. Вы продумали вопрос защиты от нее?
— Это самый неприятный фактор нашей миссии. Есть солнечные лучи, есть галактические. Когда мы будем пролетать мимо Венеры, там будет больше солнечных лучей, ближе к Марсу — галактических. Но нам, надеюсь, поможет то, что в 2021 году Солнце будет в минимуме своей активности, а потому его лучи будут не так опасны. Когда к Марсу летел Curiosity, датчик на его борту показал, что радиация в межпланетном пространстве вовсе не смертельна. Была еще одна работа американских исследователей, описывающая реакцию организма мышей на радиацию, равную той, что могут получить люди в марсианском полете. Она наделала много шума, так как из нее выходило, что люди, как и облученные мыши, просто сойдут с ума или умрут. Но потом другие ученые выступили с разъяснениями, что эксперимент был поставлен некорректно — мышей одномоментно облучили суммарной дозой радиации, которая может накопиться при полете на Марс. На самом деле эту дозу надо разделять на все 500–600 дней полета туда и обратно. Есть доказательства, что при постепенном усилении радиации в организме включаются адаптивные механизмы. Мы, конечно же, просчитаем при содействии наших консультантов из Института медико-биологических проблем РАН, как нам следует усилить защиту корабля. Помимо этого внутри будет место, максимально защищенное массой грузов, емкостями с водой и прочим провиантом.
— Слышала, что даже влажные салфетки помогают в космосе от радиации.
— Есть один очень наглядный пример. Во время вспышек на орбите высокоэнергетические частицы иногда попадают в сетчатку глаз космонавтов. Человек спит, глаза закрыты, и вдруг в глазах — вспышка. Так космические частицы убивают клетки. Многие космонавты рассказывали, что видели такие вспышки, а Андрею Борисенко (член экспедиции на МКС 2011 года. — Авт.) повезло — за полгода полета он не увидел ни одной вспышки. Он участвовал в эксперименте по испытанию защитного слоя из влажных салфеток. Ими была выложена вся стенка каюты космонавта.
Конечно, те двое, что станут участниками нашей миссии, получат дозу радиации. Может быть, она будет больше той, что получают работники АЭС, летчики, космонавты МКС, но не смертельной.
— Вы сами полетите?
— Я не отказался бы. Когда-то пытался попасть в отряд космонавтов, но не прошел по состоянию здоровья. Но вообще еще со времен, когда СССР планировал подобные полеты, была выработана точка зрения, что в них должны участвовать люди старше 50 лет, они более опытные, хорошие профессионалы и, что немаловажно, воздействие радиации для них уже не так критично, как для молодых.
Если все пойдет по плану, то через год наш проект будет готов, и мы предложим его на рассмотрение в Роскосмос, в ЕКА, в предприятия отрасли — всем, кто может быть в этом заинтересован.
— А в NASA?
— Нет, американцы идут своим путем, у них свои программы. Но знаете, я просто мечтаю, чтобы и им удалось убедить свой Конгресс организовать этот полет. Если мы устроим такое «спортивное» соревнование в 2021 году, это станет сильнейшим стимулом для развития космонавтики.
КОММЕНТАРИЙ ПРЕСС-СЛУЖБЫ РОСКОСМОСА:
В целом освоение дальнего космоса — общая задача всего человечества, и здесь должны быть объединены усилия всех стран, как в беспилотных миссиях, например на Экзо-Марсе. Разумеется, мы поддерживаем инициативы молодых ученых и специалистов, которые смотрят в будущее и ставят перед собой амбициозные задачи. В своей работе энтузиасты должны учитывать также и Федеральную космическую программу-2016—2025. Наиболее продуктивным был бы некий симбиоз, тем более что часть специалистов работает на предприятиях ракетно-космической отрасли РФ.
СПРАВКА "МК"
Александр Хохлов — выпускник Пензенского технологического института 2002 года. В настоящее время — инженер-конструктор в ЦНИИ РТК (Санкт-Петербург). Ранее (с 2002 по 2010 год) работал в РКК «Энергия» им. С.П.Королева. Внештатный корреспондент журнала «Новости космонавтики» и газеты «Троицкий вариант — Наука».
Представитель Консультативного совета космического поколения при Комитете ООН по мирному использованию космического пространства (COPUOS) (Space Generation Advisory Council) в России. С 20 апреля по 4 мая 2013 года принимал участие в работе первой российской команды (Crew 129 «Team Russia») на Марсианской пустынной исследовательской станции (Mars Desert Research Station) в штате Юта (США), поддерживаемой Марсианским обществом.