На днях в редакцию попали документы, свидетельствующие о том, что уже год, как уважаемая медицинская организация — Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА) пытается «уговорить» Роскосмос отдать ей главенство во всех вопросах, связанных с медико-биологическим обеспечением космических полетов, ну и, конечно, финансирование этих проектов на ближайшие 10 лет. Только — внимание! — для начала агентству надо отстроить институт и развернуть сеть необходимых лабораторий... «Включение стройки в Федеральную целевую программу обеспечит стабильное финансирование, что позволит обеспечить своевременный ввод в эксплуатацию уникального узкоспециального объекта, необходимого для развития и совершенствования системы медобеспечения пилотируемых космических полетов», — написано в заявке на участие в космической программе.
При этом энтузиасты как бы закрывают глаза на то, что в стране уже есть и уникальный, и узкоспециализированный институт, и слаженная, успешно работающая больше 30 лет система медико-биологического сопровождения космических полетов. И — вот открытие-то! — строить ничего не надо, все давно построено!
***
Отправив когда-то первой человека в космос, наша страна до сих пор остается лидером в деле отбора и подготовки людей для орбитальных полетов и медико-биологического обеспечения самих полетов. К нам едут советоваться, с ними заключают многомиллионные контракты американские, европейские, японские космические агентства.
Больше 10 лет я пишу о космической медицине и знаю, что отбором, подготовкой к полету и реабилитацией после полета занимается подразделение Роскосмоса «Центр подготовки космонавтов им. Ю.А.Гагарина» в Звездном городке. Государственный научный центр «Институт медико-биологических проблем РАН» с 1963 года обеспечивает самочувствие космонавтов во время полета и также участвует в послеполетной реабилитации. Кто тренирует вестибулярный аппарат космонавтов на земле? ЦПК. Чьи беговые дорожки работают в российском сегменте МКС? Разработки конструкторов ИМБП. Кто создал для космонавтов костюм «Пингвин» и брюки, создающие в невесомости имитацию пребывания на Земле? ИМБП. В чем в чем, но в вопросе медико-биологического сопровождения космонавтов школе ИМБП и ЦПК нет равных в мире. В то время как американцы только собираются в марте совершить первый годовой полет на космическую станцию, для наших он будет уже четвертым! Мало того, мы летали и больше года — рекорд врача из ИМБП РАН Валерия Полякова в 437 суток еще не побил никто. По времени он почти долетел «до Марса» и вернулся обратно, доказав, что при совершенной системе тренировок, разработанной российскими космическими медиками, такие полеты вполне осуществимы. И это было в далеком 1994 году!
Говорить о делах и планах медиков и биологов можно бесконечно, вспоминая и прогремевший на весь мир эксперимент по длительной изоляции «Марс-500», и совершенно фантастические на первый взгляд идеи защиты корабля от космической радиации при помощи искусственного магнитного поля. Таким образом, ученые убили бы сразу двух зайцев, защитив от вредных космических лучей и гипомагнитной среды в далеком космосе.
И вот на фоне всего этого изобилия работающих программ, разработок и идей (многие из которых не пропадают в ожидании космических полетов, а уже служат для лечения людей на Земле) еще в январе прошлого года вдруг поступил неожиданный амбициозный запрос руководителю Роскосмоса (им был тогда еще Олег Остапенко). «В связи с формированием Федеральной космической программы на 2016–2025 годы направляю Вам заявку на реализацию инвестпроекта... Главным результатом проекта является создание экспериментально-технической базы НИИ космической медицины ФНКЦ ФМБА России со специальными стендами и оборудованием, позволяющими проводить исследования на мировом уровне в области космической медицины», — пишет замруководителя ФМБА В.Рогожников. В приложении говорится о том, что «успехи космонавтики были бы невозможны без интенсивного развития космической медицины», а потому ФМБА просит 956,9 миллиона рублей, 253,1 из которых пошли бы на строительно-монтажные работы, 476,3 — на приобретение оборудования, остальные 76,9 — на «прочие затраты»...
Было бы несправедливо не упомянуть, что медико-биологическое агентство тоже участвует в системе организации полетов. Но его функция ограничивается исключительно медико-санитарными вопросами: проверить, нет ли инфекционных больных в окрестностях стартового комплекса, предупредить попадание заразы на космодром, обеспечить необходимыми средствами на случай нештатных ситуаций во время старта и посадки, быть готовыми госпитализировать пострадавших после пожара и так далее. К работе во время полета специалисты ФМБА никогда не привлекались. А это совсем другая специализация, и без опыта тут далеко не уедешь. Но, похоже, продвижение российской космической медицины и не ставится во главу угла в данном случае. Главное — стройка, миллиард рублей...
Не исключено, что предложение от ФМБА было сделано в расчете на то, что руководство Роскосмоса, которое в последнее время меняется каждые год-два, не очень хорошо разбирается в медико-биологических вопросах подготовки пилотируемых полетов. Но тогда, согласно элементарной логике, глава должен был проконсультироваться с теми, кто в курсе дела, с медиками и космонавтами.
В Роскосмосе нам ответили, что консультации были. Все предложения специалистов учтены. Но оказалось, что история на этом не закончилась. Проект был немного подработан, и уже в сентябре прошлого года на совещании у первого заместителя руководителя Роскосмоса Владимира Иванова было предложено включить его как инвестиционное мероприятие ФЦКП до 2025 года.
Что же получается? С трибуны люди говорят, что надо экономить деньги, урезать свои аппетиты, сыплются угрозы тем, кто этого не понимает, вспоминают родственников... И одновременно те же деятели решают в ущерб государству профинансировать проект, дублирующий уже имеющуюся систему. В декабре 2014 года свои рекомендации утвердить стройку дает некий проектный институт «ИПРОМАШПРОМ», строительная контора. А как же все-таки мнение медиков из ЦПК и ИМБП? Похоже, если Роскосмос и советовался, то точно не с ними, а с санитарами.
Чем все это в итоге закончится, никто не знает (в Роскосмосе ответили, что судьба данного проекта пока не решена) Говорят, что нынешний глава Игорь Комаров, который встал у руля уже после всей вышеперечисленной переписки, наложил годовой мораторий на все возможные изменения юрлиц и компетенций предприятий в отрасли. Нужно время, чтобы как следует во всем разобраться. И хочется верить, что у Комарова это получится.
— Понимаете, специализация в космической медицине нужна обязательно, — сказал мне один из сотрудников ЦПК им. Гагарина. — Взять, к примеру, зрение. Редко у кого из космонавтов оно идеальное. Определить отклонение могут и в ФМБА, и у нас, в ЦПК, но вот сказать, можно ли лететь с тем или иным отклонением от нормы, могут только у нас, где десятки лет проводились исследования этого вопроса. Понятно, что в ФМБА сейчас борются за место под солнцем, пытаясь перетянуть на себя все медицинские вопросы, касающиеся космонавтики. Но думаю, что это не пойдет на пользу нашей пилотируемой космонавтике, не слишком удобно это и самому Роскосмосу, которому придется выделять деньги посторонней организации, относящейся к Минздраву. Ведь существует же своя медицина даже у железнодорожников, а уж у космонавтов и подавно должна быть своя система. Думаю, что и в Америке есть клинические центры посильней нашего ФМБА, но при этом они не подминают под себя космическую медицину. В частности, в структуре NASA есть специальный отдел, он так и называется — Flight clinic. Его возглавляет человек, должность которого так и звучит: главврач NASA. У нас такого нет, но за десятилетия в ЦПК им. Гагарина и ИМБП РАН накопился огромный опыт, родилась научная школа, которая во многом является образцом для подражания тем же американцам. Так зачем же ее рушить?
И ладно бы ФМБА предлагало что-то свое, оригинальное. Так нет ничего нового! «Передовыми» задачами инвестиционного проекта там называют «развертывание отдела экспериментальной гравитационной физиологии», «опытно-конструкторской лаборатории», «блока помещений для воздействия на человека моделированной невесомости». Все это, даже с подобными названиями, имеется и давно работает в ИМБП.
Представим на минуту, что Роскосмос все-таки согласился с идеей ФМБА и выделил почти миллиард рублей на строительство. Если сейчас начать строить новый институт, разворачивать отделы и блоки, то агентству понадобится как минимум года три на создание только инфраструктуры! Это значит, что сотрудники смогут непосредственно заняться делом только в 2018 году. А это неминуемая гибель нашей космической медицины! Даже год-полтора задержки в работе сейчас чреваты катастрофическим отставанием от передовых космических держав, которые уже наступают нам на пятки. К примеру, в деле создания вращающихся капсул для имитации земного притяжения на борту. Идея в том, что нахождение в такой капсуле в течение часа-двух может заменить на станции изнуряющие тренировки. Наш образец, который сейчас испытывают в ИМБП, пока лучше американского — он создает возможность космонавту менять положение при длительном вращении, отслеживает работу всех органов и систем организма. «Не вложимся сейчас — потеряем первенство и уже не догоним никогда», — так говорят в Роскосмосе настоящие профессионалы. Тем же, кто, прочитав про капсулу искусственной гравитации, сочтет это бредом (мол, опять вы со своим Марсом) отвечу: пока в ИМБП РАН разрабатывают орбитальный вариант, наземный ее аналог уже лечит людей. В стране уже несколько лет назад создано направление гравитационной медицины, и все благодаря космическим разработкам! Доказано, что пребывание в условиях повышенной гравитации, когда создается сила тяжести больше, чем на нашей планете, оказывает пользу при лечении сосудов нижних конечностей, ускоряет регенерацию костных тканей при переломах, есть эффективность и при вариантах гипертонической болезни.
Высказать свое мнение о возможной назревающей перестройке в космическом медицинском блоке мы попросили Героя Советского Союза, Героя России, рекордсмена Земли по суммарному времени пребывания в космосе, ныне занимающего должность первого заместителя директора ЦНИИ машиностроения по пилотируемым программам Сергея КРИКАЛЕВА.
— В настоящее время в космической медицине сложилось некое равновесие, кооперация профессионалов, который четко выполняет свои функции: ЦПК — отбор и подготовку космонавтов к полету, ИМБП сопровождает сам полет, научные эксперименты, ФМБА отвечает за санитарные условия, — говорит Крикалев. — Это как стол на трех ножках: подпилишь одну — стол упадет. Меня всегда настораживает, когда у нас любое хорошее дело пытаются подменить стройкой, будь то наукоград или институт, которые требуют очень больших затрат бюджетных средств. Не проще ли было бы поддержать те объекты, которые давно и успешно работают?
К слову, сейчас в ИМБП уже готовится к сдаче новый красивый корпус, построенный, кстати, за счет инвестиционной деятельности Академии наук. Как мне рассказывали ранее в институте, этот корпус позиционируется для расширения работ по подготовке межпланетных полетов как центр с международным участием. Его поддерживают и Роскосмос, и РАН, и ФАНО. По инициативе России создана международная группа с участием американского, немецкого, европейского и японского космических агентств. Это здание будет готово уже в этом году, и ИМБП нужно лишь дооснастить его необходимым оборудованием. Дайте им не миллиард, а хотя бы несколько миллионов рублей, и отдача от зарубежных инвестиций и развития передовых технологий будет во сто раз больше.
Концепция пилотируемой космонавтики должна лечь в основу Федеральной космической программы с 2016 по 2025 годы, которую обещают подготовить уже в марте. Основной документ еще не подписан, но потенциальные участники программы наметились, инвестиционная составляющая уже обсуждается. Понятно, что многим хотелось бы получить финансирование, но немногие из них ратуют за сохранение приоритета России с минимизацией затрат. Похоже, приближается момент истины.