Его мнение идет вразрез с общепринятыми научными представлениями, которые постулируют, что удвоение содержания углекислого газа в атмосфере неизбежно вызовет поистине катастрофические изменения климата и массовое вымирание видов.
Каждая ветряная турбина создаёт прямо за собой «ветряную тень» — область, в которой воздух замедлен в сравнении со своей естественной скоростью в этом районе. Вот отчего ветряки расставляют с существенными «зазорами». В противном случае слишком близкие соседи снизят эффективность других установок.
По мере роста ветроэнергетики - пока её мощность удесятеряется каждые десять лет - крупные ветропарки будут столь сильно обуздывать ветер, что для сохранения эффективности ветряки нельзя будет ставить близко друг к другу. По расчётам профессора, для ветропарков площадью более 100 км² «ветряные тени» заставят получать с каждого квадратного метра не более 0,5–1 Вт пиковой мощности. Кажется, это немало: 0,5–1,0 МВт с квадратного километра. Но напомним: если верить предшествующим моделям, которые не учитывали в полной мере эффект такой «тени», эта цифра равняется 2–7 Вт/м², то есть радикально выше.
Другими словами, все предшествующие оценки общих наземных ресурсов ветровой энергетики, возможно, завышены во много раз. Если бы мы покрыли всю Землю ветряными турбинами, считает Кейт, такая энергосистема «могла бы генерировать огромные количества энергии, намного больше, чем 100 ТВт, но в этой точке, как подсказывает климатическое моделирование, её влияние на глобальные ветра и, следовательно, климат стало бы очень суровым».
Ветер «отвечает» в мировой атмосфере за перенос тепла из жарких, тропических частей земного шара в более холодные, высокие широты (и в Россию в том числе). Снижение их скорости, неизбежное при вращении ветряков, ведёт к падению интенсивности такого теплопереноса. Словом, теоретически слишком бурное развитие ветроэнергетики может привести к росту средних температур летом и их падению зимой.