Несколько лет назад в Париже я оказался на одном официальном приеме, который французская сторона устраивала для российских гостей в преддверии года “Франция—Россия”. Провел меня туда эмигрант из России, бывший русский аферист, а ныне французский литератор, кавалер ордена Почетного легиона.
И вот, значит, тремся мы с этим фармазоном среди випов, напиваемся потихоньку, вот мы уже почти пьяные, а прием все не начинается. Половина российского правительства в зале, а французы все чего-то ждут. Точнее, кого-то. Ну, думаю, неужто сам президент России пожалует, потому как выше него в этой тусовке просто никого быть не может. Ждем полчаса, час, полтора. И наконец появляется главная персона вечера. И после него прием и начинается, и главные почести опять же отдаются ему. И все наше российское правительство по сравнению с этим гостем выглядит весьма бледно и униженно.
Кто ж это был? Что за Бэтмен? Кого так облизывали французские чиновники в преддверии года “Франция—Россия”? А был это всего-навсего один из замов московского мэра. А за что ему такие почести от французов? А почести ему такие за то, что он, по мнению принимающей стороны, был на этом приеме самым богатым.
Еще в январе 2007-го глава группы ОНЭКСИМ Михаил Прохоров был в глазах французов альпийским сутенером, которого вместе с барышнями этапировали из Куршевеля в Лион, как когда-то моего знакомого литератора этапировали из Красноярска в Челябинск, а теперь, глядишь, Михаил Прохоров из кавалера обычного превратился в Кавалера с большой буквы и стал полноправным членом ордена Почетного легиона, который неспроста многие путают с легионом французским, набранным, как известно, из всякого интернационального отребья.
Новость об этом награждении произвела небольшой фурор среди русской публики, но только потому, что эта публика в своей извечной наивности склонна идеализировать европейцев вообще и французов в частности как нацию культурную, стоящую на более высокой ступени развития.
А это не так. Все нации одинаково велики, если иметь в виду их лучших сынов навроде Дидро или Достоевского. И одинаково мерзки, если взглянуть на их чиновничество. Французы, конечно, нация гордая, самодостаточная, и символ у них гордый и храбрый — петух. Но за “бабки” этот петух может проделывать такие кульбиты, которые нашему державному орлу даже не придут ни в одну голову.